– Я очень ценю, что ты нашёл в себе силы сказать мне правду, Джоз, – с преувеличенной серьёзностью сказала Полианна, после чего рассмеялась. Пока я пытался вернуть контроль над собственным телом, она протиснулась мимо меня по лестнице, в очередной раз использовав мой локоть в качестве опоры, и распахнула дверь парка. За дверью скрывалась ярко освещённая площадь – точнее, это место могло бы быть площадью, если бы не находилось внутри здания. Кто-то снёс все внутренние перегородки, оставив после себя только огромный зал – открытое пространство от стены до стены, от пола до потолка. Все поверхности сияли белизной, когда-то безупречной; теперь поверхность стен и потолка покрывала сетка трещин. Под облупившейся краской обнажался привычный серый бетон, и это успокаивало – значит, мы действительно открыли простую дверь, а не портал в другой мир. Потолок поддерживали бесчисленные ряды колонн из мутно-зелёного стекла – сотни и сотни прямоугольных столбов, поблёскивающих острыми гранями. Непривычно белый свет ламп пронизывал их насквозь, наполняя зал зеленоватыми отблесками и разводами. – Что это?.. Деревья на архивных записях выглядят не так, – почему-то я перешёл на шёпот, словно стараясь не нарушить мёртвую тишину зала. – Конечно же, это не деревья, глупый Джоз, – негромко ответила Полианна. Она подошла к ближайшей колонне и потёрла стекло рукавом, оставив на колонне ярко-зелёную полосу; после чего недовольно уставилась на валик пыли, собравшийся на руке. При виде этого у меня мгновенно засвербило в носу. – Артроспира максима… – прочитала она вслух надпись на табличке, прикрученной к основанию колонны. Я прищурился на древние письмена, покрывающие табличку на соседнем столбе: – Хло… Хлорелла инфузионум… Как-то так. – Водоросли. Это названия водорослей. Полианна постучала костяшками пальцев по стеклу, словно проверяя его на прочность. Я же неверяще уставился на неё, охваченный пониманием: – Да это же кусочки нашего неба! Не обращая внимания на пыль, я протёр стекло рукавом и уставился в глубину колонны, сложив ладони домиком над бровями. Те самые водоросли, которые мы едим, пьём, надеваем или курим, дышим их кислородом, спим на них и укрываемся ими. Это не просто парк. Это заповедник, хранилище, музей: выставка, созданная Машинами Любви и Благодати, чтобы мы не забывали, кому обязаны своей жизнью… Это храм. – Думаешь, это резервуары с водой? – сказала Полианна спокойным, почти скучающим тоном. Я оторвался от стекла и оглянулся: она выглядела совершенно не впечатлённой открытием. – Аквариумы, бассейны… – обескураженно сказал я. – Тебе не нравится? Кто знает, может быть, завтра мы будем есть то, что плавает прямо здесь! Или мы дышим их продукцией прямо сейчас! – Не думаю. Мне кажется, это просто подкрашенная вода, запаянная в толстом стекле, чтобы мы никогда не добрались до неё и не узнали правды. – Как ты можешь такое говорить! Почему-то её слова обидели и расстроили меня почти до слёз. Я отвернулся обратно к столбу, делая вид, что всматриваюсь в воду, но перед глазами всё помутнело. – Джоз… Что-то тёплое вдруг навалилось мне на спину. С нарастающей паникой я осознал, что Полианна решила меня обнять. – Джоз, водорослям нужно Чистое Небо и Яркое Солнце… Они без этого жить не могут. В отличие от нас. Я не смог ответить. Где-то там, за слоями одежды, кожи, костей и мышц бьётся её сердце. И сейчас стук этого сердца я ощущаю всем телом. – Я понимаю, что ты разочарован, – продолжила Полианна, не дождавшись ответа, – но настоящие водоросли, настоящие деревья и парки мы сможем увидеть только там, под Небом и Солнцем. Для этого нужно выбраться наверх. – Как будто это возможно. Фиолетовая Смерть… – Всё возможно, если приложить к этому достаточное количество усилий. Давление со спины пропало. Прозвучала дробь лёгких шагов, и передо мной за стеклом появилось лицо Полианны – искажённое, растянутое и очень зелёное. Я не удержался от смешка. – Так-то лучше, – сказало зелёное лицо. – А теперь пошли гулять. Это парк, так давай пройдёмся по парку, Франк его побери! Я издал ещё одно сдавленное «хе-хе» – Полианна почему-то использовала имя Франка-спасителя, отчего фраза вышла не ругательской, а смешной. Колонны водорослевых «деревьев» стояли рядами, аккуратно и ровно. Своим однообразием они напомнили двери Министерства: можно заблудиться не от запутанности и сложности, а, наоборот, из-за стерильной монотонности. Никаких пометок или ориентиров. Я нервно оглянулся, оценивая, как выглядит обратный путь. – Не волнуйся, мы же просто выйдем к стене и пройдём вдоль неё к двери, – Полианна точно разгадала мои мысли. Она на ходу подхватила меня под руку, и впервые в жизни этот жест показался мне естественным и даже немного привычным. В этот раз сердце почти не выскочило из груди. Более того, я смог заговорить: – Я не волнуюсь. Просто немного выбит из колеи, наверное. – Моими словами? – Ими тоже. – В подкрашенной воде нет ничего плохого. Водорослям лучше жить наверху. А эта инсталляция… Просто символ. Напоминание о том, чего мы лишились. – Как думаешь, почему здесь так пусто? Судя по слою пыли, здесь давно не было посетителей. – Людям не интересно. – Не интересно… – пробурчал я. – Что за бред. – Джоз, как думаешь, многие ли хотят подняться туда, наверх? Увидеть деревья, траву, Чистое Небо? – Все. Многие. Все, кроме безумцев. – Вот это мне в тебе и нравится, – сказала Полианна, чуть сжимая моё предплечье тонкими пальцами, – твоя наивная вера в людей. – Спасибо, наверное… И что же, ты считаешь, что люди не хотят?.. – Люди сдались под давлением страха. Многие живут в страхе с рождения. Так давно, что уже забыли о нём, пропитались им, и теперь думают, что это и есть нормальная жизнь. Страх обессиливает и отнимает желание действовать. Гораздо проще убедить себя, что тебе и не нужно действовать вовсе. – Ты говоришь о страхе Фиолетовой Смерти? – И о нём тоже. Мы добрались до конца длинного ряда колонн-деревьев и повернули обратно. Наверное, именно так и прогуливались наши предки по паркам на поверхности – каждый в своём ряду, ничем не отличающемся от остальных. Свобода и справедливость. – Может быть, её уже и… – начал было я, но тут же клацнул зубами, прикусив язык. Чуть не разболтал о своих безумных идеях, возникших из простого несовпадения чисел в научной работе. – Её уже и нет? – Полианна сжала мою руку с неожиданной силой; тонкие пальцы превратились в острые палочки, впивающиеся в плоть. Я улыбнулся ей, стараясь не морщиться от боли: – Не знаю. Но хотелось бы узнать точно, правда? Вдруг человечество уже прощено за свою гордыню, а Машины просто забыли нам об этом сообщить… – Да! Да. Так же быстро и неожиданно она успокоилась. Словно опомнившись, она разжала хватку на моём предплечье: – Как думаешь, как выглядела Фиолетовая Смерть? – Ну… Она фиолетовая. – Ха. Ха. – Газ… – предположил я и невольно задумался. – Может быть, облака, плотный туман. Пустые Города, такие же, как наш. Груды черепов на улицах. В Святых Протоколах Бытия наверняка написано подробнее, но я не очень люблю их читать. – Ты так спокойно об этом говоришь. – Трудно бояться того, чего никогда не видел. Полианна резко свернула с прямой аллеи и потянула меня за собой. Она принялась блуждать между колоннами деревьев, сворачивая в случайных местах. Словно пыталась намеренно заблудиться. – На самом деле я рада, что ты расстроился, когда я назвала эти водоросли подкрашенной водой. – Э-э… Да? – Тебе не всё равно. Ты всё ещё хочешь увидеть настоящие растения там, наверху. Ты не пропитался страхом. – С этим я бы поспорил. – А я живу в страхе. «Чего может бояться такая красивая девушка?» – почти сказал я; хотел было отделаться глупой шуткой. Но остановило меня не смущение. Что-то в силуэте Полианны, в том, как она опустила плечи и замедлила шаг, подсказывало – она говорит очень серьёзно.