–За нас. Я не выдержала и кинулась к нему, зацеловывая всё лицо. Такое родное, такое любимое лицо. Если бы мне еще год назад сказали, что со мной такое случится, я бы ни за что не поверила. Костя завёл машину, и мы начали трогаться с места, однако я увидела Алину, которая бежала за нашей машиной. –Стойте, подождите! – кричала она. –Сидите, я выйду. Алина стояла с большой корзиной вещей, чемоданом, коляской и пакетами, которые были полностью забиты одеждой и всякими игрушками. –Вы… – начала было я. –Нет, это вы послушайте. – она сильно запыхалась , пока бежала. – Простите меня, я правда была эгоисткой. Возьмите её вещи. –Нет, я не могу… – возразила я. –Пожалуйста, Ася. Вас ведь Ася зовут? Я кивнула. Алина заплакала, но не так, как несколько минут назад, а спокойно. Она отпускала её. –Я хочу вам подарить это всё. Не сопротивляйтесь. Я помню ваших родителей, они не будут вам помогать. – Алина вытерла глаза тыльной стороной ладони. – Я успела полюбить вашу девочку и хочу оставить ей хоть что-то от себя. Не отказывайте, прошу вас. Бедная, несчастная женщина. Она стояла на ветру в одном халате, который был насквозь сырым от шланга и дрожала. Ей тяжело отпустить, она почувствовала себя мамой. Ева ей тоже стала очень дорога. –Хорошо я возьму. –Спасибо. – Алина громко шмыгнула носом и проронив лишь… – Прощайте. – Ушла. Часть вещей мы погрузили в багажник, а вот несколько пакетов и чемодан уже не влезли. Рома держал на руках Еву всю дорогу, никому не давая. Он качал её, целовал и даже поменял памперс. Когда Костя резко нажал на тормоз из-за кошки, которая откуда-то выскочила на дорогу, серый чемодан, который дала Алина, рухнул с верхней полки на пол и открылся. У нас с Ромой резко округлились глаза и отвисла челюсть. Из чемодана вывалились пачки денег. Их было много. Много толстых пачек денег! В долларах! И листок бумаги, сложенный вдвое. –Что за хрень?! – я осторожна взяла листок и развернула его. Размашистым почерком была написана надпись «Я не случайно отдала его тебе. Это подарок. Не нужно возвращать. Начните жизнь с чистого листа». –Твою ж мать! – завопила Лилия. – Да вам тут на всю жизнь хватит! –Нужно вернуть ей, наверное… – не люблю брать чужие деньги, особенно в таких количествах. –Я тебе сейчас как долбану больно! Если что, я помогу тебе их потратить. С этими словами Лилия отвернулась к окну и через пару минут задремала. Беременные такие странные. Особенно она. –Я ей нравлюсь, как думаешь? – Рома сюсюкал с малышкой, а она звонко смеялась. Папашка, нечего сказать. Уже вжился в роль. –Конечно, нравишься, ты что! Смотри, как она на тебя похожа. –Даааа. Моя копия. Нас и не отличишь! В Еве были на самом деле всё от Ромы. Такая же красивая. Так же сияли глаза, в которых я видела глубину и космос. Эти два человечка стали дороже мне всех на свете. За такое счастье стоило пережить всё то, что я пережила. Сейчас мы ехали довольные – пятеро радостных мордашек. Костя с Лилией пели какую-то песню, выдуманную ими же только что, в которой даже слова было не разобрать. Мы с Ромой не могли насмотреться на нашу малышку – до чего же она была хорошенькая. Проволочное кольцо блестело на солнце и пускало солнечных зайчиков, и я вдруг подумала, что не хочу шикарную свадьбу, как в детстве. Я всегда мечтала о такой свадьбе, которая прогремела бы на весь мир. Чтобы все знали, что я выхожу замуж. Собрать много гостей в большом зале, который будет украшен воздушными шарами. Машка, конечно, была бы свидетельницей. Заказать огромный свадебный торт и объедаться им, пока не заболит живот. А сейчас, круг моих близких и родных людей такой маленький, но я рада этому. Люди, друзья, семья – все проверяются со временем. Если хотите узнать, кому вы нужны, то попадите в какую-нибудь задницу и посмотрите, кто протянет руку помощи. Глава 22. 4 года спустя. –Мама, мама! – кричала Ева, которая вытянула руки в стороны, изображая самолёт. – Я летаю! Рома лежал в гостиной на диване, вытянул ноги вверх, а Ева лежала у него на ступнях и смеялась. Он поднял её в воздух. Меня всегда волновали их опасные игры, поэтому я ругалась на них и бегом бежала спасать мою малышку. –Рома, совсем с ума сошёл?! – кричу я и принимаюсь завершить их полёт. – Сколько раз говорила, что играть нужно на полу! А не на люстре, шкафу, в воздухе, на крыше, блин! Блины горят! – я со скоростью света побежала к плите, от которой уже веяло дымкой гари. –Да не переживай ты так, ничего же плохого не случилось. – смеялся он. Ева стояла и поддакивала отцу. Вот же папина дочка. Они всегда были заодно. Всё-таки удачных блинчиков получилось больше, чем тех, которые полетели в помойку. На столе красовалась аж целая стопка блинов. –А эти где? Хотели же прийти сегодня на завтрак. – я посмотрела на наручные часы, они показывались уже десять утра. А мы еще должны были успеть в парк аттракционов. Раздался стук в дверь и Ева побежала открывать. Она всегда любила Лилию и Костю, а особенно их сына – Лёву. Лёва был красивый мальчик со светлыми волосами и ресницами, который совсем не выглядел на свои четыре годика. Вымахал в папку, он такой же большой для своих лет. В садике Лёва пользовался авторитетом среди детей и никому не давал в обиду Еву, хоть та и было старше. В общем, за дочку я была спокойна. У неё был личный телохранитель. –Лиля, Котя! – восторженно закричала Ева и кинулась им в объятья. Костю всегда забавляло, как она его называет, и он растянулся в улыбке. –Привет, красотка! А тебе тут Лёва к блинчикам подарок приготовил. Лёва с гордостью вышел вперёд и вытащил из-за спины большую банку Нутеллы с бантиком на крышке и протянул Еве. –Ты похожа на неё! У тебя такие же волосы! – уверенно сказал Лёва. Копия Ромы с каждым годом росла и становилась всё больше на него похожей. У Евы были длинные темные волосы, огромные карие глаза, которые, казалось, даже светились, когда она плакала, пухлые губки, верхняя в форме бантика с острым контуром. Все мальчишки были от неё без ума, а девчонки завидовали. Но Лёва был начеку и уже решил, что когда они вырастут, то станут мужем и женой. Поэтому детсадовские мальчишки часто получали от него крапивой, а Лилию и Костю регулярно вызывали на серьёзный разговор к заведующей. Они никогда не ругали Лёву за это, не наказывали. Просто спокойно разговаривали, Лёва извинялся, но потом мальчишкам попадало в два раза больше: за Еву и за то, что нажаловались воспитателям. –Моя школа! – трепал его по светлым волосам Костя. Мы часто завтракали вместе. Как и мечтала Лилия, мы с Ромой и Евой купили домик рядом с ними и стали соседями. Круто, когда соседи это не просто люди за соседним забором, но и друзья, а еще палочка выручалочка. Когда мы с Ромой допоздна задерживаемся на работе, Лилия или Костя могут без проблем забрать Еву из садика вместе с Лёвой. Также и мы забираем их сына, если они не могут этого сделать сами. Дети таким дням безумно радуются и играют чуть ли не до самой ночи, пока не кончатся силы. Мы сидели, уминали блины за обе щеки и запивали огромной чашкой кофе. Как вдруг раздался телефонный звонок. –Сиди, я сам подойду. – чмокнул меня масляными губами Рома, и, наспех вытерев руки о джинсы, убежал отвечать на звонок. Я уже представила, как отстирываю эти пятна от масла и закатила глаза. –Да, ало. Рядом. – он зажал микрофон и крикнул. – Ась, тебя. Женщина какая-то. Странно. Никто не звонил мне столько лет. Иногда мы поддерживали связь с Алиной, и она даже приезжала в гости со своим сыном. Да, она всё-таки смогла забеременеть, но про Еву не забывала. Она даже старалась помочь нам деньгами, всегда как-то подсовывала нам купюры, а потом мы находили и возвращали обратно. Каждый День Рождения Евы она или звонила ей, либо приезжала. Я не была против и понимала, что она чувствует. Поэтому даже делала её крёстной? Странно, правда? Раньше мне на куски Алину разорвать хотелось, а потом, когда я увидела её глаза и как она смотрит на мою малышку, мне стало жаль её, и я не смогла оборвать их связь. –Ася на проводе. На той стороне не слышно ничего. Молчание. –Вас не слышно, может, перезвоните? –Нет. – раздался знакомый голос в трубке. Этот голос я не слышала четыре года и даже не сразу поняла, кто говорит. –Лиза? – спросила я, не поверив своим ушам. Рома подавился блином, услышав её имя. Костя долбанул ему по спине так, что тот сразу выплюнул кусок. Дети звонко рассмеялись. –Это я. Здравствуй, доченька. От этого слова ком к горлу поступил. Она ещё смеет называть меня так? Да как вообще только наш узнала? –Что тебе нужно? – холодно спросила я. –Хотела узнать, как у вас дела? Как живёте? – она интересовалась осторожно, тщательно подбирая слова. –Ты решила спросить об этом только сейчас? Четыре года прошло, Лиз. Не поздно ли? – внутри кипела ярость. Я ненавидела этого человека всей душой и телом. –Никогда не поздно всё исправить, дочь. Я слышала, что вы с Ромкой поженились, поздравляю. –Спасибо. Что-то еще? –Рома со своими родителями также разговаривает?! – вскипела она и немного повысила голос. –Он простил их. Они редко, но приезжают. В отличие от вас они всё приняли и на коленях тут ползали, просили прощения перед нами. –Ах, нам надо было на коленях ползать?! –Нет, мам. – сама не ожидала, что назову так её и даже дрожь по телу пробежала. – Мне от вас ничего не нужно. Такое не прощают, хоть я и добрый человек, великодушный и понимающий, но вас никогда не пойму. –Ась, пойми. Мы хотели для тебя хорошего будущего, чтобы ты выучилась, работу хорошую нашла и преуспела в жизни. А детки бы еще получились со временем… –Заткнись! – голова просто разрывала от её нравоучений. Я не хотела это слушать. Без неё у меня было всё прекрасно, и я нуждалась в ней так же, как и она во мне. С этими мыслями я просто повесила трубку и вернулась за стол к ребятам. Телефон ещё звонил несколько раз, но я запретила кому-либо брать трубку. Рома положил руку мне на плечо, а другой погладил по щеке.