* * * Не только асы могут предъявлять особые требования к свиданиям и отношениям. Возьмем, к примеру, общины амишей и ортодоксальных евреев. Их правила свиданий могут показаться необычными по стандартам либеральной культуры, но они решают эту проблему, встречаясь с другими членами своего сообщества. Однако асы не группируются в географические анклавы и не имеют собственных давних традиций свиданий. Цифры тоже не на нашей стороне. Принимая во внимание официальную статистику, согласно которой асы составляют около одного процента населения[196], не говоря уже о том, что асексуальность обычно не является самым важным фактором романтической совместимости, большинство в конечном счете знакомятся в более широком кругу и пытаются наладить отношения с алло-партнерами. Правда в том, что, если бы асы были вынуждены иметь традиционные отношения, многие бы из нас в конечном счете остались одни или нашли партнеров, но были несчастливы. Чтобы избежать этого, необходимо бросить вызов общепринятому мнению о том, как должны выглядеть отношения, начиная с убеждения, которое лежит в основе почти всего остального: секс – это один из наших первобытных инстинктов, такой же естественный и автоматический, как дыхание. Это неверно. Мы не занимаемся сексом исключительно из инстинктивного влечения. Биология действительно играет роль – она может вызывать чувства и побуждения, – но сама биология не говорит нам, что представляют собой эти побуждения и к чему они ведут. Человеческая физиология предоставляет «набор физических возможностей без указания использования или значения», – пишет исследователь секса Леонора Тифер в своем сборнике эссе 1995 года «Секс – не естественный акт»[197]. Культура – например, книги и фильмы, высказывания родителей и поведение окружающих – помогает нам интерпретировать эти ощущения. Индивидуальные психологические особенности и контекст также играют роль. Бьющееся сердце и потные ладони можно трактовать как тревогу или волнение. В одном известном психологическом эксперименте мужчин просили пройти либо по качающемуся мосту, либо по прочному мосту. Ко всем подходила красивая женщина, просившая заполнить анкету и позвонить, если возникнут какие-либо вопросы. В большинстве случаев звонили мужчины на качающемся мосту, интерпретировавшие физический страх от окружающей обстановки как влечение к исследовательнице[198]. Ощущение плюс интерпретация. В сексуальной сфере даже базовые действия могут означать очень разные вещи. Помните парадокс мастурбации и представление, что мастурбирующие асы лишены сексуальности? Некоторые асы, занимающиеся мастурбацией, считают это сексуальным, а другие – нет. Для них мастурбация похожа на любую другую телесную причуду, она ничем не отличается от чесания зудящей руки. Поцелуи – еще один пример сексуальной скользкости. Обычно в западной культуре поцелуй считается обязательным шагом на пути к романтическим отношениям. Тем не менее, когда такие разные группы, как мехинаку в Бразилии, тонга в Экваториальной Африке и жители Тробрианских островов, впервые столкнулись с этим актом, они сочли его отвратительным действием, а не признаком привязанности[199]. В одном исследовании 2015 года антропологи опросили представителей 168 культур и обнаружили, что менее половины из них участвовали в том, что они называли «романтически-сексуальными поцелуями»[200]. Таким образом, поцелуи – это скорее выученный акт, а не то, что делалось всеми во всем мире и во все времена. Точно так же строится само понятие секса. Это слово вызывает в воображении образы проникновения пениса во влагалище, хотя секс не ограничивается этим, ведь существует множество других способов заниматься сексом и быть сексуальным. «Мы склонны думать, что секс невосприимчив к социальным силам, – говорит мне Лиза Уэйд, социолог из Западного колледжа. – Мы фетишизируем секс как уникальную асоциальную, внеисторическую культурную силу, как нечто, что вырывается наружу изнутри и является полностью первичным. Но это, конечно, неправда». Почти каждую ситуацию и наше восприятие окрашивает социальный контекст. Женщина, посещающая гинеколога, не считает, что вступает в сексуальные отношения с врачом; она думает, что проходит медицинский осмотр. Массаж спины романтическому партнеру может быть таким же физическим действием, как и массаж спины родственнику, но намерения и спровоцированные чувства сильно отличаются. Общество учит, что такое секс, как заниматься сексом, сколько заниматься сексом, как относиться к сексу и что такое хорошая сексуальная жизнь. Оно предоставляет сексуальные сценарии и правила, которым нужно следовать. Книги с сексуальными советами, часто преподносящие секс как первичный акт, тоже социализируют нас[201]. Они учат, что секс означает для здоровых отношений и какие виды секса являются хорошими и плохими, и тем самым опровергают свое собственное утверждение о сексе как неизменном влечении. Если секс полностью естественен и биологичен, зачем кому-то вообще нужна эта индустрия секс-экспертов? Почему на протяжении столетий создавались пособия по сексу?[202] Почему нам нужен Cosmopolitan с его инструкциями, хотя мы гораздо реже видим рекомендации, как переваривать пищу и дышать? * * * Сценарная природа секса и отношений стала ясна Джеймсу, программисту из Сиэтла, когда он начал встречаться с женщиной-асом. Впервые в жизни Джеймс понял, что не знает, любит ли он целоваться. В предыдущих отношениях он целовался не задумываясь, в основном чтобы показать интерес и поддержать отношения. Романтические отношения включали поцелуи; это было правилом. Другое неявное правило – ожидание, что мужчина возьмет на себя инициативу – давало Джеймсу право определять, когда заняться сексом. Необходимость сделать первый шаг всегда казалась не подлежащей обсуждению. «Я определенно боялся прекращения отношений, – говорит Джеймс. – Считается, что, если по прошествии определенного количества свиданий секса не было, тебя эта женщина не интересует». Было ощущение, что чувства «на самом деле отсутствуют, если мы не делаем определенных вещей», – добавляет он. Без постоянного проявления заинтересованности в сексе с его стороны женщина могла бы подумать, что отношения прекращены или что это плохой знак, то есть он не может быть таким, как все, и следовать правилам. Поцелуи были настолько обязательными, что он вообще перестал о них думать. Джеймс никогда не задумывался о том, доставляют ли ему поцелуи хоть какое-то удовольствие. По мере исследования своей асексуальной идентичности девушка Джеймса обнаружила, что не хочет ничего, кроме объятий. Попутно Джеймсу пришлось забыть кое-что из того, чему его учили о том, как физическая близость связана с эмоциональной близостью и как должны проходить свидания. «Многое из того, что я делал раньше, мне больше не нужно делать, да и раньше было делать необязательно», – говорит он. Оказалось, что поведение, которое было бы тревожным сигналом для других, ее вполне устраивает. В первые несколько встреч Джеймс поймал себя на том, что планирует, как сломать барьер прикосновений, шаг, который обычно было необходимо сделать самое позднее через пару свиданий. Было странно не беспокоиться об этом, так как он привык всегда разрабатывать стратегию следующего шага. «Теперь я стал немного проще относиться к происходящему, – говорит он. – Я должен меньше стараться». Романтические отношения без поцелуев не являются нормой в американском обществе, поскольку норма – это нечто общепринятое. Спать на разных кроватях, жить отдельно или заниматься свингом – это не нормально. Все эти варианты сталкиваются со стигмой нормы, но нормальному и широко распространенному в отношениях придается гораздо большее значение, чем следовало бы. Нормальность часто рассматривается с точки зрения морали, тогда как это просто статистические данные. Вопрос о том, что делают все остальные, менее важен, чем вопрос о том, что устраивает двух людей в настоящих отношениях. Важно относиться с вниманием и уважением к потребностям друг друга, а не делать то, что все остальные. Правила взаимоотношений не являются естественным законом. Невозможно бросить вызов естественному закону. Гравитация вернет вас на землю, сколько бы вы ни задавали вопросов о физике. Но хотя секс и отношения имеют биологические и физические компоненты, здесь также немалую роль играет интерпретация, исходящая из нашего разума и умов других людей, поэтому можно перестроиться и начать заново. Отношения не головоломка, которую вы должны идеально решить, и не башня Дженга, которая рухнет, как только вы попытаетесь сдвинуть один блок с места. Это игра, предполагающая сочетание и сопоставление. Безусловно, оптимальный вариант – выстраивать отношения в соответствии с потребностями участников, но большинство людей стараются придерживаться заранее заданной, универсальной формы. Многие не пользуются собственной свободой. Но они могут ею пользоваться, и это хорошая новость для асов. Как и другие квир-сообщества, асы уже долгое время критически рассматривают сценарии отношений, в том числе сексуальных. Без этого не обойтись, если вы не вписываетесь в большинство сценариев. Это хорошая новость и для аллосексуалов, которые могут стать счастливее, отказавшись от шаблонов, даже если они способны вписаться в них. Отношения между асами и аллосексуалами, как и любые отношения, требуют творчества, терпения и уязвимости. Они требуют, чтобы оба партнера осмыслили, а затем нарушили полученные установки о сексе, чтобы исследовать и пересмотреть свои собственные представления, желания и представления о желаниях. * * * Секс, помимо того что он первичен, якобы не подлежит обсуждению. «По-видимому, недостаточно заинтересовать читателя, показав секс как нечто само собой разумеющееся, его еще нужно изображать как нечто абсолютно жизненно важное», – отмечается в «Опосредованной близости: советах по сексу в медиа-культуре», академическом исследовании популярных сексуальных советов. Секс не только жизненно важен для всех нас, но и абсолютно необходим для любых отношений[203]. Согласно этому популярному совету, секс – клей, который скрепляет людей и предохраняет отношения от разрушения. В «Опосредованной близости» цитируются книги с советами по сексу, в которых говорится, что мы «обязаны ради самих себя» уйти, если нет секса, и объявить отсутствие секса нарушением договора[204]. С другими проблемами еще можно смириться, но не с сексуальными. Без секса отношения и чувства между партнерами, по-видимому, всегда обречены. Таков урок, преподанный массам. Специализированные книги по сексуальной терапии для профессионалов повторяют многие из тех же идей[205], по словам блогера-аса Анагнори, который учится на психотерапевта. Пособия из лучших побуждений обычно указывают на то, что сексуальные нормы слишком жесткие и что все мы станем счастливее, если перестанем беспокоиться о сексе. Однако почти нет книг, в которых говорится, что это нормально, если кто-то вообще не хочет заниматься сексом. Ограничения нужно ослабить, но не слишком сильно. Основное предположение заключается в том, что секс в отношениях является обязательным условием, и все остальное – количество секса, количество партнеров, позы, игрушки – следует из этой аксиомы. Соответственно, сексопатологи и другие эксперты по взаимоотношениям любят обращать внимание на социальные факторы – например, ощущение секса как обязанности или приоритет сексуального удовольствия одного партнера над потребностями другого, – которые часто могут быть причиной низкого сексуального желания, особенно у женщин. Эти факторы, действительно, часто играют огромную роль. Но принятие асексуальности требует признания того, что эти социальные факторы не всегда являются ее причиной. Верно, что сексуальность и влечение имеют социальный, психологический, а также биологический характер. Верно также и то, что иногда изменение одного из этих факторов не может полностью перекрыть влияние других. Но бывает и так, что изменение отношений или иное представление о сексе не влияют на уровень сексуального желания. Иногда, как в случае с Кендрой, чернокожей писательницей-асом, все остальное в отношениях отлично, но кто-то просто не хочет заниматься сексом. Кендра была девственницей, когда начала встречаться со своим парнем. Спустя годы, когда она призналась ему в своей асексуальности, его первой реакцией было чувство вины. Возможно, это произошло из-за него и ей нужно было попробовать секс с кем-то еще, потому что он не удовлетворяет ее. «Мне пришлось убеждать его, что нежелание секса вовсе не связано с ним» и не имеет никакого отношения к его привлекательности, – говорит она, – «и когда, наконец, он понял, это было как озарение». Ее низкое сексуальное влечение не было результатом его поведения или качества их отношений. Логическим следствием этих сообщений о необходимости секса является то, что асексуальность представляет собой экзистенциальную угрозу любой надежде на длительные отношения. Асексуальность начинает казаться извращенной, перевернутой версией алого А, современного бренда, который теперь означает «одинокий ас». Неудивительно, что люди ненавидят само предположение о том, что они могут быть асексуалами, если нежелание секса по какой-либо причине является смертным приговором для романтики. Что характерно, этот культурный урок имеет силу, даже если ни один из участников отношений на самом деле не хочет заниматься сексом. Брайан и Элисон – пара, которая не занимается сексом уже двадцать лет[206]. Его это устраивает. И ее. Им это нравится. Им не нравится, что «брак без секса» звучит крайне негативно. Очень многие беспокоятся о том, что отношения без секса прекратятся, даже если оба партнера счастливы. Может, эти двое еще не знают этого. Брайан и Элисон, о которых рассказала The Guardian, могут держать в секрете отсутствие секса в их браке, но интерпретация этой фразы все еще беспокоит самих супругов. Брайан и Элисон – не настоящие имена. Они оба сомневались в собственном опыте и собственном счастье. Они присоединились к группе поддержки для пар, соблюдающих целибат. «Меня действительно беспокоило, что я не хотела ничего, кроме поцелуев и объятий, и даже когда мы занимались сексом, я знала, что «приятно» – не то слово, которым большинство людей описывает это, – рассказала Элисон The Guardian. – Но я не хочу, чтобы об этом стало известно, потому что все остальные считают секс очень важной частью брака. Мне не кажется, что нужно доказывать значимость нашего брака другим людям, только самой себе»[207]. Гораздо более, чем целибат, распространены отношения, в которых партнеры занимаются сексом, но не так часто, как хотелось бы одному из них. Хотя эта ситуация расстраивает, в действительности несоответствие неизбежно – вопрос в том, насколько и как долго. Согласно Национальному исследованию сексуальных отношений и образа жизни (NATSAL) 2013 года, крупному опросу, проводимому в Соединенном Королевстве каждые десять лет, среди тех, кто состоял в отношениях в прошлом году, около четверти сообщили об отсутствии такого же сексуального интереса, как у партнера[208]. Несоответствие следует рассматривать как ожидаемую проблему, а не как вину или ошибку одного человека. Из-за секс-советов в книгах и журналах может возникнуть представление, что нужно непременно стремиться к восхитительной сексуальной жизни, но в конечном счете, вероятно, полезнее подчеркнуть, насколько обычен посредственный секс, чем изображать его как нечто ужасное. Я действительно считаю, что определенные аспекты отношений, такие как взаимное уважение, доверие и доброта, являются ключевыми. И я не верю, что в этот список обязательно должна входить отличная сексуальная жизнь. Вернее, я считаю, что люди должны сами решать, что важно в отношениях, независимо от того, что говорят другие. Писательница Люкс Альптраум, автор книги «Притворство. Почему женщины лгут о сексе и какая правда за этим скрывается», вспоминает, как подруга по колледжу обручилась и утверждала, что у них с женихом лучший секс, какой у нее когда-либо был. Потому что она никогда бы не согласилась выйти замуж за того, с кем секс просто нормальный. «Это произвело на меня огромное впечатление, и я задумалась: „Что вообще значит лучший секс?“ – говорит мне Альптраум. – Что вообще означает секс и является ли „лучший“ секс самым захватывающим или самым нежным и приятным? Так приходит понимание, что спутнику жизни нужно обладать очень многими качествами, и сексуальность среди них – не главное». Редко существует идеальная корреляция между сексуальной химией и качеством отношений. Партнеры, у которых с Альптраум была идеальная сексуальная совместимость, не всегда подходили для тех отношений, которые она хотела. «Для меня это базовый уровень удовольствия, и у человека может быть много других качеств, которые делают его достойным», – говорит она. Сексуальная несовместимость – это проблема. То же самое и со многими другими компонентами взаимоотношений. Любые отношения могут стать натянутыми из-за множества факторов – из-за постоянной нехватки денег и споров по поводу их траты, из-за воспитания детей или заботы о стареющих родителях, – но сексуальные проблемы могут казаться душераздирающими, чего нельзя сказать об остальном. Секс может быть причиной для ухода, но не обязательно более важной, чем любой другой аспект. Одна женщина-ас, много лет находившаяся в отношениях со своим партнером, просто сказала мне: «Это про нас». Эти двое часто ссорятся из-за секса, как и из-за других вещей. Они по-прежнему хотят быть вместе. Идея о том, что если секс не слишком хорош, то это не причина для расставания, приносит большое облегчение знакомым мне парам асексуалов и аллосексуалов. Решение, что общая любовь к скалолазанию или одинаковое чувство юмора важнее, чем сексуальная совместимость, может принести успокоение и гармонию. И дело не только в улаживании конфликта. Такое решение свидетельствует о практичности и мудрости. Оно является признаком критического мышления и выражением твердого намерения дорожить друг другом. Со своей стороны Кендра говорит, что все доводы о важности секса и мучениях, связанных с отказом от него, заставляют ее чувствовать себя обузой. Они с партнером решили заниматься сексом несколько раз в месяц, но в большинстве случаев у них это не получается. Виноваты обе стороны: она, потому что не хочет заниматься сексом, и он, потому что хочет секса, но при этом не хочет давить на нее. В таких ситуациях всех остальных плюсов в их отношениях кажется недостаточно. «Я уже несколько раз предлагала ему уйти и найти кого-нибудь еще, – говорит Кендра. – В последний раз он ответил: „Никогда больше не говори мне этого. Я не хочу уходить. Я не хочу, чтобы ты чувствовала, что я должен уйти. Перестань себе это говорить. Я никого не ищу“. Так что вопрос не в том, когда мы собираемся расстаться, а в том, как нам изменить наши отношения». Можно быть вместе с кем угодно достаточно долго, но этот вопрос так и останется нерешенным. Делать выбор, а затем адаптироваться, – это более чем просто приемлемо; это необходимо. Тифер, специалист в области секса, критически относится к тому, что она считает непрекращающимся давлением, направленным на улучшение всех аспектов нашей жизни. «Почему нельзя просто радоваться тому, что „все хорошо“? Обязательно нужно быть замечательным во всех сферах и стремиться к этому, – говорит она. – Люди думают, что тебе по силам все, но тебе не по силам. Нужно сосредоточиться на самом важном. Я узнала об этом от матери, – продолжает Тифер. – Она была умной, интересовалась политикой, любила музыку. И она знала, что для достижения мастерства нужно отвлечься от незначимого. Ей было наплевать на приготовление еды. Она не считала себя сексуальной. Секс никогда не был чем-то важным для нее. Разве исследованиями не доказано, что в голове можно держать только семь вещей одновременно? Одной из них может быть ваша сексуальная жизнь. Она может входить в эту семерку, но не обязательно». * * * Секс был важен для Джорджии, но не для Селены. Селена, которая вскоре начала идентифицировать себя как ас, сказала «нет» сексу, но «да» всему остальному. «Да» встречам с Джорджией, «да» нежности и сну в одной постели. Их разговоры – вопросы-ответы – стали отправной точкой и помогли Селене понять, как воспринимать отношения в будущем. «Отношения и секс были черным ящиком, и мы начали разбирать его, – говорит она. – Нам действительно удалось убрать сложные детали из конструкции, которую, как мне казалось, я никогда не смогу взломать». Эти разговоры ясно дали понять, что традиционные отношения – моногамные, сексуальные – им не подходят, но что-то другое может подойти. Поэтому они дали друг другу свободу. Девушки отказались от моногамии и веры в то, что любые отношения, не являющиеся исключительными и не приводящие к браку, становятся провалом. Они прекратили заниматься сексом, но отвергли идею о том, что отношения без секса должны быть прекращены или являются эмоционально обедненными. Обе остались преданными друг другу, а также начали искать новых партнеров, и Селена погрузилась в кинк-сообщество. Она с головой окунулась в игровые вечеринки, узнавая о бондаже, порке, доминировании, подчинении и все больше познавая собственное тело. Она поняла, что ей нравится и не нравится в партнере и его действиях, как и то, что ей нравится и не нравится в людях в целом. «Я действительно стала понимать, что хочу, – рассказывает Селена об этом периоде исследований. – Я могла сказать: „Я хочу этого, но не хочу вот этого“, и это пространство привело меня к настоящим свиданиям, а не к черному ящику, с которым я столкнулась вначале. Я могла сказать: „Ты очень привлекательный, но это не то, что я ищу, хотя мы можем потусоваться вместе“, тогда как раньше я сказала бы: „Ты такой привлекательный, давай попробуем“, и получила бы пару месяцев дерьма». Одна забавная вещь: на большинстве вечеринок, на которые ходила Селена, никто не делал ничего, что ей казалось сексуальным. Люди говорили: «Я кого-то связываю, это секс», – но в большинстве случаев это не казалось сексуальным, и никто не мог объяснить, почему это имело смысл. Действительно ли связывание кого-то было сексом или это была веревка и некоторое доверие? Селену не волновал секс, но она любила веревку, поэтому было неясно, что именно здесь происходило и чего она на самом деле хотела. Как оказалось, она хотела близости. Кинк был для нее способом сблизиться с другими. Близость и секс – это не одно и то же. Близость может быть на службе у секса или секс может быть на службе у близости, или они могут существовать отдельно друг от друга. Люди смешивали интимность и секс точно так же, как смешивали секс и то, что хотят от секса. Сексуальное желание часто связано с эго, а не с либидо. * * * Пересмотреть желания обычно непросто. У меня, например, никогда не было партнера-аса, и я никогда не пользовалась приложениями для знакомств асов. Отчасти потому, что в этих приложениях регистрируется мало людей, и я думала, что смогу легко найти общий язык с партнером-аллосексуалом. Отчасти потому, что долгое время я просто не хотела иметь партнера-аса. Меня не особенно заботила физическая составляющая секса, но я жаждала острых ощущений. Не испытывая сексуального влечения, я хотела, чтобы его испытывали ко мне другие. Да, это лицемерие. Мне всегда хотелось быть сексуально привлекательной – это приносило эмоциональное спокойствие и чувство собственной силы. Сексуальная привлекательность – одно из величайших достоинств, какими может обладать человек. Она дает привилегии и защиту, облегчает продвижение по жизни. Все мы мечтаем о ней, даже если не чувствуем ответного желания к другим. (Как говорят аро-асы, отсутствие романтического или сексуального интереса к другим не защитит от плохого обращения, если вас сочтут недостойным в романтическом или сексуальном отношении.) Ощущая себя желанной, я не так боялась разрыва отношений и меньше беспокоилась о своей внешности, – хотя на самом деле это беспокойство свидетельствовало о моей неспособности получить то, что я хочу от жизни. Вожделение в общепринятом представлении непроизвольно и не одобряется, и его особенности – оно разрушительно и с трудом поддается контролю – могут сделать его сильнее, чем все банальности о любви как о выборе. Выбор, намерение и переосмысление кажутся менее могущественными, чем навязчивая идея. Оборотная сторона любви как выбора состоит в том, что кто-то может решить перестать любить вас, в то время как навязчивые мысли и одержимость, которые обычно связывают с похотью, подавить сложнее. Я хотела чего-то сильного, неконтролируемого, даже первобытного. Быть эмоционально желанной казалось более банальным, унылым и второстепенным. Такое отношение – не редкость. Джеймс иногда говорил своим прошлым партнерам, что готов заняться сексом, объясняя это так: «Пойми, я чувствую близость во время секса, но на самом деле делаю это для тебя». Партнерам это не нравится, как им не нравится и согласие по желанию. Все, что не является согласием с энтузиазмом: «Я хочу секса по физическим причинам», – становится ударом по самооценке, разрушая желанное представление о себе как о ком-то, кто вызывает похоть, несмотря на любые препятствия. Я знаю, что к эмоциональному желанию секса относятся с подозрением. Меня часто спрашивают, как себя чувствуют асы, занимающиеся сексом (которые в принципе его не отвергают). Вопрос возникает из любопытства, но также и из-за беспокойства о том, что отсутствие сексуального влечения означает, что весь секс из жалости, его терпят, вместо того чтобы наслаждаться им. Ответ на вопрос, приятен ли секс для асов, звучит так: иногда да, а иногда нет, как и для аллосексуалов. Многие люди – как асы, так и все остальные – не испытывают спонтанного желания, но начинают чувствовать ментальное желание, как только (по обоюдному согласию) инициируется физическое прикосновение, и их тело возбуждается. Этот процесс, называемый отзывчивым желанием, представляет собой медленное разогревание, «я знаю, что возбуждение наступит, когда я начну».[209] Это обычное явление, и оно часто лежит в основе добровольного согласия. Секс может быть приятным на физическом уровне без влечения; я слышала, что некоторые называют это «превосходной мастурбацией». Для других тот факт, что секс носит эмоциональный или интеллектуальный характер, не умаляет его силы. Джессика, писательница из Нью-Йорка, не испытывает сексуального влечения, но ей нравится иметь друга с привилегиями. Правило Джессики для собственного тела – «ничего ниже пояса», но она находит сексуальные желания и сексуальность других людей бесконечно увлекательными. «Это так интеллектуально стимулирует, и это весело для меня, – говорит она. – Это такая игра: ок, если я сделаю то, то и то, что будет? Это как будто разобрать человека на части и увидеть, что он будет делать и что ему нравится». Разница в том, что в отличие от аллосексуалов асам обычно требуется намного больше усилий, чтобы чувствовать себя хорошо во время секса, и им гораздо чаще секс кажется скучным или неприятным. Возвращаясь к пищевой метафоре, представьте разницу между отношением к еде, когда вы голодны и когда сыты, но готовы перекусить за компанию. Люди могут наслаждаться едой, когда они не голодны, но когда еда сама по себе не утоляет голод, приходится больше внимания уделять социальным аспектам. Неспособность быть желанным «правильным образом» расстраивает, и чтобы перестать переживать из-за этого, нужно постараться. Но желания других видов могут быть столь же пьянящими и сильными. Добровольное согласие и другие формы эмоционального желания могут быть жестом заботы, отправной точкой для исследования и получения удовольствия. То, что люди делают по собственному выбору, имеет смысл, а усилия, которые они прикладывают, являются признаком большой любви, даже если их не подталкивает неконтролируемая сильная физическая страсть. Те, кто очень старается, всегда романтичны, потому что они хотят сделать вас счастливыми. Смена ракурса требует повышения эмоционального желания секса и восприятия усилий как романтики. Для этого необходимо обращать внимание на то, что мы хотим эмоционально, а не только физически, и находить новые (или другие) способы удовлетворить эти потребности. Эта задача может стать началом более полного познания других людей во многих измерениях. Часто в отношениях больше свободы, чем мы предполагаем. Зи Гриффье, режиссер из Колорадо, прежде считал, что у него вообще не может быть отношений. После трех романов, закончившихся разрывом из-за сексуальной несовместимости, казалось бесполезным даже пытаться. Лучше было полностью избегать отношений, чем пытаться их построить и в результате эмоционально запутаться и болезненно завершить. «Если отношения, которые в остальном казались идеальными, пришлось разорвать из-за того, что я не хотел заниматься сексом, зачем было беспокоиться? – говорит Зи. – Я уже узнал все, что мне нужно, и не было причин повторять этот опыт, вновь причиняя кому-то боль». После многих лет отказа от отношений Зи снова рискнул ходить на свидания именно потому, что узнал об асексуальности. Асексуальность давала ответ на давний вопрос, почему он не такой, как все, а истории других асов заставляли думать, что отношения могут быть возможны и для Зи. «Это стало откровением, – говорит он. – Это заинтриговало меня. Возможно, стоило дать себе еще один шанс, руководствуясь собственными правилами, а не культурными традициями». Зи встретил свою нынешнюю партнершу на вечеринке. («Все в этой фразе как будто не про меня», – уверяет он, но тем не менее это была «печальная вечеринка после выборов».) Эти двое начали встречаться и проводили много времени вместе. Для девушки Зи секс – это способ достучаться до других. Для Зи секс превращается из «слегка забавного» в «глубоко рутинный» после первых двух недель отношений. Секс не кажется ему отталкивающим, а скорее воспринимается как хобби, привлекательное для кого-то, но не интересующее Зи, как, например, боулинг. «Если у вас есть знакомый, который играет в боулинг все время, это здорово, – объясняет он, – но я из тех людей, у которых возникает желание сыграть не чаще чем раз в пару лет, и я не собираюсь покупать для него обувь». Признание не избавило словно по волшебству Зи от чувства вины за то, что он несправедливо отказывает своей девушке и не удовлетворяет ее потребности. «Мне пришлось пройти через это и позаботиться о себе, – добавляет он. – В конце концов я дошел до мысли: „Вот что я чувствую, и с тобой все будет в порядке, хотя с этого момента я, вероятно, никогда не буду сексуально близок с тобой. Это может случиться, но, вероятно, все же нет“». Эти двое находятся в открытых отношениях, но это не панацея. Человек, который хочет секса, может заниматься им с кем-то еще, но замешательство и негодование все равно могут возникать, и разговоры о желании и потребностях необходимы, чтобы оставаться рядом. «В прошлом [для моей девушки] единственным способом почувствовать близость с партнером был секс, поэтому потребовалось время на переосмысление, – говорит Зи. – Она призналась, что меньше думает о сексе со мной, потому что мы близки по-иному». Близость для них означает обниматься, держаться за руки, это «близость без необходимости раздеваться». Честность, искреннее общение и переосмысление потребностей помогли многим асам и их партнерам понять, что могут быть различные варианты отношений. «Я поняла, что могла бы делать простые вещи, – например, прикоснуться к нему или не разговаривать по телефону во время общения с ним, – чтобы помочь партнеру почувствовать себя любимым, и это совсем не обязательно должен быть секс», – говорит Алисия, находившаяся в отношениях более десяти лет. Только в последние годы они, как пара, осознали, что секс – это возможность удовлетворения его потребности быть сильным и уважаемым, а также избавления ее от страха перед мужским гневом. Легко сказать, что секс важен, и труднее признаться, что секс важен, потому что его отсутствие порождает страх и неуверенность. Именно это «почему» и это «потому что» сделали отношения более яркими и честными. * * * Мое личное проклятие в том, что я постоянно задаюсь вопросами, но при этом моя история свидетельствует о том, что само по себе знание имеет жесткие пределы. Такое печальное положение вещей иногда называют ошибкой озарения или ошибочной верой в то, что понимание проблемы решит ее. Как сказал Зи, знание об асексуальности было первым шагом, но не быстрым решением. Это не помешало Зи почувствовать, что его партнерша имеет право на секс с ним. Написание целой книги об асексуальности мало помогло развеять тревогу, лежащую в основе моих отношений. Для моего парня Ноя наши отношения были первым опытом, когда он подружился с кем-то, прежде чем переспать. Для меня наши отношения стали началом странного периода, связанного с сексом. Со всеми предыдущими партнерами нас разделяло расстояние в несколько штатов, а Ной жил через парк, достаточно близко, чтобы при желании появиться у меня дома через десять минут. Сама мысль, что в любой момент он может оказаться рядом, заставляла меня нервничать. Что еще более важно, это были первые отношения, в которые я вошла, определяя себя как ас. Сперва у нас было так много секса, что я начала задаваться вопросом: действительно ли я ас? Потом мы стали меньше времени проводить в постели. В частности, я стала меньше хотеть секса, и началась новая эра моих сексуальных переживаний. Сексуальное плато существует практически во всех отношениях, и я никогда не чувствовала явного внешнего давления со стороны Ноя или кого-либо еще. Мне нужно было управлять не сексуальным желанием, а давлением, которое я оказывала сама на себя. Секс становился для меня символом, имеющим слишком большое значение. Если мне не хотелось заниматься сексом, я задавалась вопросом, что это значит, как будто это вообще должно было что-то значить. Если во время секса хотя бы какая-то мелочь мне не нравилась или я не получала удовольствия, возникала уверенность, что отношения катятся под откос. Я переживала, если мы не занимались сексом в течение недели, пусть даже никто из нас этого не хотел. Я могла показать все ловушки, но все равно попадала в них.