Дыхание Ники сбилось окончательно. А́ртур чувствовал, как неспокойно было ее сердце. Момент затягивался. Прежде пылкий поцелуй становился медленным и долгим… Ладони Ники легли на шею А́ртура. Пальцы А́ртура крепче сжались на ее талии. Прервать поцелуй все же пришлось, когда подул холодный ветер и девушку бросило в дрожь. Вечер холодный, а на Ники были только кофта и джинсы. – Идем в дом, – шепнула она. Взяла А́ртура за руку и повела за собой. Переступив порог теплого дома, Ники провела А́ртура в кухню. На столе уже был приготовлен чай. Седовласый мужчина вышел в центр кухни. Женщина с такими же длинными рыжими волосами как у Ники, улыбнулась А́ртуру. – Дедушка, бабушка, хочу представить вам А́ртура, – Ники переплела их с А́ртуром пальцы. – А́ртур, мои дедушка Власий и бабушка Майя. Другого обращения они не примут. – Это правда, – на ходу изрек Власий, протянув А́ртуру крепкую ладонь. А́ртур пожал ее. – Рад знакомству. Бабушка тепло улыбнулась А́ртуру. А́ртур улыбнулся ей в ответ, сразу поняв от кого Ники унаследовала сияние солнца в глазах. Но после не отвел глаза. Мая продолжала улыбаться, а взгляд ее становился одновременно любопытным и настороженным. Своего недоумения А́ртур от женщины не скрыл, и она сказала: – Вы Визум. Ошеломив всех присутствующих кроме самого А́ртура, женщина уточнила: – Верно? – Да, – кивнул А́ртур. А Ники спросила: – Как ты это поняла? Сохранив приятную улыбку на лице, бабушка Майя посмотрела на супруга, нуждаясь в его поддержке. Седовласый мужчина сел за стол, загадочно кивнув женщине. – Судя по тому, кем является твой друг, стало быть, теперь ты… мягче воспринимаешь людей этого необычного поколения, – осторожно проговорила бабушка Майя, вогнав Ники в краску неловкости и даже стыда перед А́ртуром. – Зачем ты говоришь это? – Я знаю, каким убедительным может быть твой отец… – старалась объяснить Майя. Когда взгляд Ники метнулся к дедушке, Майя заговорила громче: – Твои родители научили тебя не доверять и остерегаться поколения Визум. Тебя с детства учили, что эти люди опасны… – Я выросла, и теперь думаю по-другому, – возразила Ники. – Но воспитание имеет глубокие корни… – Не понимаю, к чему ты говоришь все это? – Я боюсь, что однажды ты не захочешь говорить со мной, если узнаешь о том, кто я. – Что? – расцепив их с А́ртуром пальцы, Ники подступила к Майе. Ники знала, каким будет ответ бабушки. Только глухой и слепой не понял бы, в чем бабушка Майя здесь и сейчас хотела признаться своей внучке. Ники боялась спросить об этом вслух. Но ее взгляд был громче всяких слов. Во взгляде Ники было столько претензии! – Я Визум, Ники, – наконец сказала женщина с длинными рыжими волосами как у Ники, и с сиянием золотых глаз. Девушка отшатнулась так, как если бы ее толкнули. – Что ты такое говоришь? – потрясенно проронила она, не отводя от Майи взгляд. – Это невозможно. Ты ведь… – Старая? – Да! – Твоя бабушка представитель первого поколения, – негромко пояснил А́ртур. Взгляд Ники метнулся к нему. – Эти Визумы почти ничем не отличимые от обычных людей, обладают полным спектром чувств и эмоций и стареют так же как они. – Верно, – под сдержанным впечатлением подтвердила бабушка, деликатно заметив: – Об этом знают немногие… Возникла короткая тишина. – Присаживайтесь, А́ртур, – вдруг заговорил дедушка Власий, жестом пригласив мужчину сесть рядом с ним за стол. Затем он обратился к супруге. – Вам с Ники тоже есть о чем поговорить. А́ртур сел по другую сторону прямоугольного стола. Ники не сдвинулась с места. Выглядела упрямой. – Я не прогоню его, – пообещал дедушка. – Мы поговорим, а после А́ртур поднимется к тебе. Взгляд у дедушки решительный, но вполне дружелюбный. Он мягко попросил: – Иди… Бабушка Майя коснулась плеча Ники, нежно улыбнувшись ей. Ники посмотрела на нее в ответ, но так, будто видела перед собой пусть и знакомого, но все равно чужого человека. Даже если Майя и не подала виду, то совершенно точно заметила это. Майя пошла вперед. Ники последовала за ней. Поднявшись по лестнице на верхний этаж, женщина пропустила Ники в ее комнату и, переступив порог, тихонько закрыла за собой дверь. – Из-за отца вы с мамой скрывали правду о тебе? – спросила Ники. Понизив голос, добавила: – Правду о нас… – Твоя мама не знает о том, кто я, – ответила бабушка Майя, сев на стул. Это признание тоже было неожиданностью. Ошеломленная, Ники опустилась на кровать. – Я могу понять, почему ты молчала, когда в жизни мамы появился отец, но я не понимаю, почему ты ни о чем ей не рассказала раньше… – Время было другое, – растягивая слова, проговорила Майя, опустив помрачневший взгляд к своим рукам. – Первое поколение людей Визум были открыты к своим создателям. Мы желали выйти к людям и принять их в свою жизнь, в то время как они оказались не готовы впустить в свою жизнь нас... Нам пришлось бояться и скрываться от них. – Тебе тоже пришлось скрываться? Бабушка Майя ободряюще улыбнулась внучке, коротко кивнув в ответ. – Это было несложно, – сказала она. – Среди создателей было много хороших людей. Они помогли нам устроиться в жизни. Все, что требовалось от нас самих: избегать публичности и как можно меньше говорить о том, кто мы есть. – И все равно звучит ужасно. – То время позади. Люди первого поколения завели семьи. Мы состарились. О нашем существовании забыли… Мы, как бы сказать, смогли смешаться с толпой, – бабушка снова улыбнулась. – Но вот следующее поколение прятать было невозможно. Люди, без способности состариться как все, слишком выделяются. Поколению А́ртура приходится и удается делать то, чего не смогли сделать мы – завоевывать доверие этого мира. Не сразу. Не быстро. Но это происходит. Ники робко улыбнулась, протянув руку к рукам бабушки. Женщина возложила свою ладонь поверх руки Ники. – Когда мир вокруг стал терпимее к поколению Визум, а твоя мама стала достаточно взрослой, чтобы знать правду обо мне, я готовилась поговорить с ней об этом, но… – Она встретила отца, – поняла Ники. – Он не был среди тех, кто был терпим к таким, как я. Но твоя мама любила его, и ради нее и ее счастья мы с дедушкой решили, что будет лучше, если она не узнает о своих корнях… Стало тихо. Ники спросила: – Что думаешь об А́ртуре? – Он обаятельный. – И все?