— Алекс, ты занят? — Отвлек от размышлений вошедший в штаб Прайс. — Пришел в себя? — Как сказать. — Стив сел на стул рядом и уткнулся в стол лбом. — Я всю ночь не спал. — Нервы или что? — В Криницу ездил. — Зачем это? — Удивился Князев. — Изучал реактор. Думал, может из-за стресса или того, что делал все впопыхах не смог запустить. — Прайс встал и подошел к столику, заварить себе кофе. — Провозился два часа, никакого результата. Вообще не понимаю, как Лесной это делал. Знаешь, что самое удивительное? — И что же? — Он запустил этот реактор в первый раз, когда ему было одиннадцать. Еще в девяностые. Как ребенок мог создать такое устройство? Тысячи ученных по всему миру бьются над реактором на управляемом термоядерном синтезе, а он его один собрал и запустил. — Стив сел обратно за стол обхватит горячую чашку двумя руками. — Ты понимаешь, что он был более гениален чем Тесла, Эдисон, Ньютон и Эйнштейн вместе взятые? И вот его не стало, теперь мы откатимся даже не на уровень цивилизации до пандемии. Я сегодня облазил всю базу, и до меня дошло, что у нас большая часть работы выполнялась с помощью нейросетей Кира. А большая вычислительная мощь требует просто колоссальных затрат энергии. Даже если мы запустим ТЭЦ у нас не хватит мощности для обеспечения электричеством всех его изобретений, тут только атомная электростанция поможет. А без искусственного интеллекта мы лишились почти всей автоматизации, и теперь придется выполнять всю эту работу вручную. — Уж я это прекрасно понимаю, поверь. — Ответил Князев. — Сейчас над этим и бьемся. К хорошему быстро привыкаешь, только вот отвыкать больно. — Как бы люди не взбунтовались. — Смотря в стену, сказал Прайс. — Лучше молчи об этом. Я даже боюсь об этом думать. Если раньше мы могли дать почти райские условия жизни, то сейчас мы ничем не отличаемся от общин, в которых они до этого жили. Разве что в рабов их не превращаем, но пахать ради тепла и пропитания приходится не меньше. — Я о том же. И поэтому задумался, а есть ли вообще смысл держать «Исток»? Сможем ли сделать то, что задумали без Лесного? Если мы так напрягаемся для пропитания и обогрева, то как мы сможем дать больше? — Со временем все будет, дольше, тяжелее, но будет. — Ответил Саша и встал со стула. Пессимизм Стива начал угнетать, но Прайс высказал именно те мысли, которые занимали голову Князева последний день. — А будет ли? Ты же понимаешь, что вокруг нас огромная куча общин, главы которых теперь сами по себе, а мы находимся в Краснодарском крае — одном из самых лакомых кусков России. Тем более у нас больше тысячи человек, а люди сейчас — самый ценный ресурс. Если кто-то решит пойти на нас с войной, то мы не выстоим. Вся надежда на Воеводова и ребят. — Ага, — Вздохнул Князев. — Именно на них. Он не решился сказать Стиву, что конвертоплан Вадима сбили, эта новость может окончательно растоптать и без того подавленного Прайса. 4 декабря 4.12 по местному времени 13.12 по московскому Окрестности города Уэйко Штат Техас Не успев открыть глаза, Тимур сел на импровизированной кровати и потянулся. Вокруг темно настолько, что сложно понять, где ты вообще находишься, только запах сена напоминает о том, что он в амбаре у черта на куличиках. В начале лета топтал сапоги в армии и мечтал поскорее свалить на гражданку, а сейчас спит на тюках из сена на ферме в Техасе, которые только в кино и видел. Размяв затекшее тело, понял, что жутко голоден. Посмотрел на время, можно спать еще целый час, но организм, ошалевший от смены часовых поясов, твердо уверен, что он отдохнул и полон сил. — Вадим, я проснулся. — Шепнул в гарнитуру рации. — Что так рано? — Не знаю, выспался вроде. — Принял. Хочешь сменить Марка? — Спросил Воеводов. — Не надо, я не усну. — Ответил Сахаров. — Тим, отдыхай пока. — Я себе поесть разогрею? — Тимур бросил взгляд на то место, где должен сидеть Вадим, но даже зная точное местоположение, увидеть его невозможно. — Да, только смотри осторожно, не спали здесь все. Достал из рюкзака газовый баллон и горелку. Квадратная упаковка консервированной гречки с мясом поддалась легко, сложно не из железа, а из пластика. Через пару минут запахло горячей едой, на что желудок радостно заурчал. Ел так же в полной темноте, светомаскировка превыше всего. От сытости накатила волна расслабления и вялости, решил полежать остальное время, но переполненный мочевой пузырь дал о себе знать, нарушив планы. — Вадим? В туалет наружу или как? — Тихо спросил в рацию. — Не высовывайся. В амбаре место найди. — Понял. — Ответил Тимур и отправился обследовать помещение в поисках укромного уголка освещая путь фонариком, прикрытым рукой. Забрел промеж двух стоек с косами, серпами и прочим инвентарем и приметил подходящее место за массивным двигателем, накрытым брезентовым тентом. Расстегнул ширинку штанов и только собрался облегчиться, как заметил проем в стене. Две доски отсутствовали, открывая достаточно широкий проход. — Don’t move. — Послышался голос справа. Юлаев, не понял ни слова, медленно повернулся и посветил фонарем. Луч света выхватил из темноты человека в черной форме, бронежилете и каске с прибором ночного видения, держащего в руках AR-15. — i said don’t move. — Повторил незнакомец. — Hands on the head. — Я не понимаю. — Выдавил Тимур, смотря в ствол автомата. Мужчина дернул стволом автомата вверх и Юлаев понял жест. Медленно, держа ладони на виду, поднял руки и свел их за головой, думая только о том, как бы сообщить Вадиму о проникновении. Незнакомец, не опуская оружия, показал пальцем развернуться. Тимур кивнул и начал поворачиваться. В момент, когда человек в форме скрылся из поля зрения Юлаев закричал во все горло: — «Нападение!» Согнувшись, уже приготовился прыгнуть в сторону, чтобы укрыться за двигателем, но тут же получил удар чем-то жестким в затылок, от которого моментально отключился. * * * Пробуждение оказалось тяжелым, как с жуткого похмелья. Голова раскалывается, в горле пересохло и глаза открывать тяжело. Кряхтя, попытался повернуться, но понял, что не чувствует рук и ног. Разлепил непослушные веки. Прямо спереди сидит Воеводов в одних штанах и футболке, связан по рукам и ногам пластиковыми стяжками, на лице следы побоев. Слева в таких же позах и почти раздетые Марк с Михаилом. Сахаров, судя по закрытым глазам, без сознания. Трясет, обстановка напоминает кузов военного грузовика: жесткий металлический пол и тентовые стены. Справа сидят двое, в такой же форме, как и тот, что вырубил. Оба не спускают глаз с пленников, держа наготове штурмовые винтовки. Куда везут — не известно, кто эти люди тоже. Остается лишь гадать об их намерениях и своей дальнейший участи. Оставаться в неведении долго не пришлось, через полчаса грузовик остановился и пленных вытащили на широкую забетонированную площадку. Вокруг высокие, метров пять-шесть, стены с охранными вышками, вся территория перегорожена воротами из сетки, людей в одинаковой форме только на виду человек тридцать. Предрассветную мглу прорезают лучи прожекторов, со всех сторон доносится гул моторов и разговоры на английском. Грубыми толчками в спину Юлаева и остальных проводили в здание. По интерьеру сразу стало понятно, где они оказались. Кафельные полы, стены, выкрашенные в синий цвет, через каждые несколько метров коридор перекрывают решетки. Пахнет хлоркой, но даже она не может перебить запах старых кожаных вещей — именно с ним ассоциируется смрад от мумий, высушенных вирусом, и выветрить его не получится уже никогда. Из коридора вышли в большой холл в несколько этажей, куда ни глянь, везде камеры с железными решётками. Людей много, в каждой по несколько человек. Вадима и остальных бросили в одну из ближайших к входу. — Это тюрьма. — Сказал Тимур, когда охранники срезали стяжки и удалились. — Да уже догадались. — Ответил Вадим, потирая затекшие запястья. — Как они вас взяли? — Тимур посмотрел на друзей. — Их было человек тридцать. Даже я их не видел. — Вадим подошел к решетке и посмотрел на других заключенных. — Подошли очень тихо и с тех сторон, с которых мы максимально слепы. Тот, что тебя вырубил, угрожал тебя застрелить, хотя и без этого сопротивляться смысла не было. Им надо было взять нас живыми, так бы просто изрешетили весь амбар в щепки и все. — Что им от нас нужно? — Спросил Марк, прикоснувшись к большой шишке на лбу. — Ты так спрашиваешь, словно я Ванга. Фиг его знает. Будем надеяться, что они не знают кто мы и откуда. Говорить с ними буду только я, вы косите под дурачков, что не знаете английский. — Вадим повернулся и сел на койку. — Мы и так не знаем. — Потупил взгляд в пол Тимур. — Ну и отлично, не придется притвориться. — А если у них будет переводчик? — Сказал молчавший до этого Михаил. — Это вряд ли. По моему опыту, американцы не очень любят учить другие языки, тем более русский. Привыкли, что их понимают почти везде. — Ответил Вадим. — Прайс бы с тобой не согласился. — Возразил Сахаров. — Стив — это отдельный случай, он был вынужден учить, жертва обстоятельств. Блин, с ними же теперь и не свяжешься, не сообщишь, что нас взяли. — Вадим облизнул зубы от досады. — Что нам теперь делать? Тут охраны как у президента, заборы высоченные и везде решетки, хрен сбежишь. — Тимур с надеждой посмотрел на Воеводова. — Для начала надо понять у кого мы в плену, и уже дальше думать. Из любой ситуации есть выход пока ты жив, так что не вешайте нос, что-нибудь придумаем. * * * До вечера никто не беспокоил, только угрюмый мужчина латиноамериканской внешности дважды принес еду, которая больше походила на похлебку для домашнего скота: мутная жижа с двумя картофелинами и крупой. То, что на улице стемнело, стало понятно по потемневшим в холле окнам под потолком. Люди в форме бродили с оружием, заглядывали в камеру и иногда уводили кого-нибудь из соседних, иногда приносили обратно в бессознательном состоянии, иногда койка оставалась пустовать. Когда к решетке подошел невысокий мужчина с длинной бородой в стиле дровосека, в компании с двумя мордоворотами, стало понятно, что пришла их очередь. Вадим сам встал с койки и подошел.