Группа двинулась дальше. Шли молча, не проронив ни слова. Продирались через густые заросли. Вскоре оказались возле небольшого котлована, засыпанного наполовину. У дальнего края поблескивала аномалия, у другого края виднелся покосившийся знак. На облупившейся жестянке не было написано ни единого слова, лишь небольшой символ, но увидев его, Максим оживился. – Оно? – спросил Остроушко, разглядывая рисунок, состоящий из черных лепестков, сложенных в лотос. – Кажется, да, – кивнул парень. – Давайте сделаем небольшой привал, – попросила девушка. Голос ее был хриплым и уставшим. – Хорошо, – согласился Максим. – Только не долго. Аглая кивнула, отошла в сторону, присела на камень, отвернулась от остальных. – Чего это она? – спросил Остроушко. Максим не ответил, лишь махнул – мол, не обращай внимания. – Закурить бы, – произнес Николай, присаживаясь на корточки. – Долго еще ходить будем? – Сколько потребуется, – ответил Максим, доставая планшет и проверяя почту. Ничего. – Я давно уже не курил, – вдруг задумчиво произнес военный. – Ну то есть действительно давно. Бросил. Наверное, месяц не курил. Тяжело терпеть. Особенно сейчас. Порой, когда отвлечешься, совсем неохота, а вот когда пауза вроде такой наступает, тогда жуть как хочется. Остроушко усмехнулся. – А ведь даже если и были бы с собой, не смог бы! Через костюм не затянешься… Максим отвлекся от гаджета, глянул на проводника, пытаясь понять, почему тот так резко замолчал. Военный злобно смотрел куда-то за спину парня. – Что такое? – не понял Максим. – Крот нашелся, – сквозь зубы сообщил тот. – Что? Парень обернулся. И от удивления не смог сдержать возгласа. – Аглая? Перед ним стояла девушка, в руке у нее был пистолет. И дуло его смотрело в сторону военного. – Ты чего, Аглая? – Простите, так надо. Таков приказ. – Какой еще приказ? Ты чего? Опусти оружие! – Нет. Не могу. Я… Я… – А ну, соплячка, опустила оружие! – рявкнул Остроушко. – Николай, подожди, – утихомирил его Максим. Вновь повернулся к девушке. – Аглая, на кого бы ты ни работала, я прошу, не делай глупостей. У нас мало времени, нам надо спешить. Твою болезнь мы вылечим, надо только добраться до цели. – Она что, заразилась?! – удивился Остроушко. – Заткнись! – рявкнула Аглая. И нажала на спусковой крючок. Николай вскрикнул, упал. – Нет, Аглая! – закричал Максим и бросился к девушке. Вторая пуля пролетела почти у самого виска парня. Огнев дернулся, остановился. Подойдя почти вплотную к девушке, он мог отчетливо видеть, как ее указательный палец вновь начинает сжиматься, чтобы запустить адский механизм выплевывания пули из пистолета. И этот кусочек свинца мимо него точно бы не прошел. И поэтому Максим сыграл на опережение. Он выхватил свое оружие и выстрелил первым. Аглая охнула, упала. – Выбей у нее оружие из руки! – прохрипел Остроушко. Но этого уже не требовалось. Максим не прицеливался, он хотел лишь ранить девушку, чтобы только обезопасить себя, но по жуткой случайности попал ей прямо в глаз. Аглая была мертва. – Нет! – прошептал парень, плюхаясь на колени. – Нет! Нет! Нет! – Черт с ней! – прорычал Остроушко. – Она была кротом! Хотя ты обвинял меня! Она, а не я! – Я не хотел, – прошептал Максим, глядя на тело. Нога девушки неестественно выгнулась, на лицевом щитке расползлись трещины, в районе глаза – появилась ровная круглая кровавая дырочка. – Я не хотел ее убивать! – Максим, – пытался вразумить Остроушко парня. – Возьми себя в руки. Тебе надо идти. – Что? – удивленно глянул на военного Максим. – Я тебя не брошу! – Придется, – хмуро ответил тот. – Времени мало. Те уроды наверняка идут за нами по следу. Если в том месте, в которое мы направлялись, есть что-то действительно важное, то тебе надо спешить, чтобы опередить их. Иди. – Но… – Иди! Максим кивнул. – Я вернусь за тобой. – Иди уже. Сам как-нибудь справлюсь, не маленький. Парень, шатаясь, пошел в сторону густых зарослей. Остроушко проводил его взглядом, а когда убедился, что остался один, лег на спину и долго смотрел в небо, пока вдруг не услышал шорохи сбоку. Можно было и не смотреть – Николай уже догадывался, что это были за внезапные гости. Досадно было, правда, что они так быстро настигли его. А у него даже и пистолета с собой не было. – Вот и встретились, – ухмыльнулся Кузьмин, подходя ближе к Остроушко. – Вновь. Я гляжу, ты ранен? Со своим командиром группы повздорил? Или с нашим человеком сцепился? И кивнул на лежащее тело Аглаи. – Ее смерть – на твоей совести, – пробормотал Николай. – Если тебе от этого легче – пусть будет так, – равнодушно пожал плечами тот. – Мне все равно. Кузьмин обошел лежащего Остроушко кругом, словно тот был вещью в магазине. – Мне нужно знать, куда пошли остальные из твоей группы? Николай сипло рассмеялся. – Ты же знаешь – я своих не сдаю. – Знаю. Но попробовать стоило. Хотя мы и без тебя сможем обнаружить их по следу. Не так это и сложно. – Везунчик… – начал военный. – Нет, – оборвал его Кузьмин. – Это прозвище осталось в прошлом. Вместе с тем человеком, которого ты знал. Теперь я уже не Везунчик. Везение нужно лишь тем, у кого ничего не получается. У меня же все выходит так, как нужно. Теперь я – Тринадцатый. Потому что приношу неудачу другим. Например, таким, как ты, – наемник хищно оскалился. – Как тебе будет угодно, – безразлично кивнул Остроушко. – У тебя преимущество – оружие, люди. А я один. Пустой. И вдобавок ко всему – ранен. Ты можешь меня убить прямо сейчас. Но предлагаю тебе разобраться как мужчина с мужчиной, на равных. – Что? – удивился Тринадцатый. И захохотал. – Ты сейчас серьезно?! Предлагаешь мне сейчас барахтаться тут, в этом нашпигованном заразой месте? Ради чего? Ради того, чтобы уравнять наши шансы? А что с этого выиграю я? Ничего. Нет, Эльф, все эти игры в честь и достоинство, долг и самоотверженность – уже не про меня. Единственное, что ты сейчас можешь попросить у меня, – это быстрая смерть. Тринадцатый посмотрел на Остроушко, но тот ничего не сказал. – Прощай, – холодно произнес наемник.