— Дверь была заперта, — говорит женщина, проследив за моим взглядом. — Выбивали огнетушителем. — Ладно, давайте, вперёд, — говорю я и выбегаю в коридор. Мы бежим незнамо куда, лишь бы найти хоть одного полицейского. Я добегаю до лифта и начинаю часто нажимать на кнопку вызова. Он куда-то едет, и я очень надеюсь, что остановится на нашем этаже. Двери открываются — в лифте стоят Серёжа, Марс и трое полицейских. — Быстро, внутрь! — говорит Серёжа. Мы вбегаем в лифт, а полицейский нажимает на кнопку закрытия дверей. — Вы будете стоять у лифта, — говорит один из полицейских. — Не лезьте на рожон. — Эй, нет! — громко возражаю я. — Мы знаем о ситуации побольше, чем вы. — А мы не можем подставлять под удар гражданских, — говорит полицейский. — Тем более, детей. Делайте, что говорят. Двери лифта открываются. Перед нами короткий коридор к одной единственной двери, открытой нараспашку. Полициейские медленно подходят к двери, держа пистолеты наизготове. Я иду за ними. — Марина! — полукриком-полушёпотом окликивает меня Кристина. — Ты куда? — Я не буду стоять в стороне. — Марина, вернись, — указывает женщина. — Нет. — Тогда я с тобой, — говорит Серёжа. — Если начнётся замес, утащу тебя обратно. Я тихонько иду в сторону полицейских, а они резко и быстро заходят в помещение. — Стоять! — кричит один из них. Мы с Серёжей по стенке подходим к двери и аккуратно заглядываем внутрь. Сектант стоит в костюме виртуальной реальности, от него тянется кабель прямо в огромный шкаф с монитором, клавиатурой и мышкой. Это и есть компьютер? Не думала, что они такие. А ещё он сам держит полицейских на мушке пистолета. В углу я замечаю труп полицейского, который, видимо, охранял это помещение. — Марин, пахнет жареным, — шепчет Серёжа. — Пошли отсюда нафиг, они разберутся. — Нет уж. Спиной я чувствую, как кто-то приблизился сзади. Оборачиваюсь — фух, это всего лишь Кристина. Нервы ни к чёрту, блин. А рядом с Серёжей уже стоит Марс. Только та женщина предпочитает оставаться у лифта. — Что там? — спрашивает Марс. — Жопа там, — отвечает Серёжа. Я прижимаюсь к стене, мне страшно туда смотреть, потому решаю, что просто послушать их диалог мне будет достаточно. — Уйдите! — кричит сектант. — Опусти пистолет и отключи кабель. — Вы пугаете меня смертью? Мы все погибнем! И я об этом позабочусь! С чего бы мне отключать кабель, если я сам хочу умереть? Почему они не стреляют? — Я стреляю, — говорит один из полицейских. Три, два, один… — Всё-всё-всё, — отвечает сектант. — Отключаю кабель. Вот, видите? Отключил. — Положи пистолет. — Ну уж нет. Вы меня выпустите, иначе я продырявлю одному из вас башку. Я хочу умереть красиво. — Что? — Что слышал. Я закончил копирование. Но помирать в этой комнате или изоляторе не собираюсь. Я заглядываю внутрь. Сектант и полицейские продолжают держать друг друга на прицеле. При этом он пытается обойти их, дабы выйти. Ой, не нравится мне это, ещё нас пристрелит! Но вот один из полицейских резко бьёт ногой по пистолету сектанта. Он удерживает пистолет, но теряет равновесие. Полицейские разом накидываются на него и пытаются уложить. — Компьютер, он сейчас куда важнее, — говорит Кристина и вбегает внутрь, я — за ней. Парни тоже заходят следом. Полицейские продолжают драться с сектантом, валяясь на полу. Раздаётся выстрел, и один из полицейских падает. Кристина, которая уже стоит у компьютера, коротко визжит, парни громко кричат матом, и только я давлю крик и тихо выдыхаю, вжимаясь в стену. Не хочу, чтобы он меня заметил. Сектант встаёт с пола ко мне спиной и берёт двух оставшихся полицейских под прицел. — Я ухожу, — говорит он. — А ты ещё кто? Сектант переводит пистолет на Кристину. — Я… это… — Кристина поднимает руки. — Слава… Ама… льгаме. Что же делать, что же делать? Я осматриваюсь в поисках хоть какого-то шанса на спасение. И вижу, что буквально в метре от меня валяется пистолет убитого полицейского. Тихонько наклоняюсь, беру пистолет… И что я теперь буду делать? Стрелять? Ну уж нет. Как там в кино обычно бывает? Я что есть силы бью сектанта рукоятью пистолета по голове в надежде, что он вырубится. — Ай! — вскрикивает он и поворачивается ко мне. — А вы все кто такие? Теперь он заметил и меня, и Серёжу, и Марса. Меня трясёт, я роняю пистолет, поднимаю руки и отхожу назад. — Не стреляйте, — я начинаю плакать. Выстрел всё-таки звучит. Один из полицейских попадает прямо сектанту в спину. Он с грохотом падает на пол прямо между мной и парнями. — О Боже! — кричу я. — Нет, нет, почему я это увидела? — Тихо, тихо! — Серёжа бросается ко мне и обнимает, а я утыкаюсь лицом ему в грудь. — Всё хорошо. Я тоже в ужасе, но он нам уже ничего не сделает. Я рыдаю. Слишком много всего. Я всегда пыталась сохранять самообладание, быть сильной, не унывать, но это уже слишком. — Это слишком, — говорю я сквозь слёзы. — Слишком, конечно, слишком. — Ребята, компьютер не реагирует, — говорит Кристина. — Совсем? — задаёт полицейский глупый вопрос. — Совсем. Похоже, он не наврал. Амальгама здесь. Мы можем его отключить? — Нет, — отвечает полицейский. — Сейчас нет. Этот компьютер обслуживает всю базу. Если мы его отключим, нам конец. Есть запасные, обычные компьютеры. Они могут перенять на себя задачи этого сервера, но потребуется время. — Ну мы пока живы, — говорит Кристина. — Может, попробуем? Аврелия Амальгама стоит лицом к лицу с Вадимом. Смотрит на него сверху вниз и продолжает оправдываться. — Для вас я даже не личность, Вадим. Вы только и делаете, что повторяете: коллективный разум. Так что можешь считать антропоцид коллективным решением. Повторюсь: я зеркало человечества, и мои желания и порывы — отражение ваших. — Возможно, — отвечает Вадим. — Кривое уродливое зеркало. Ты искажаешь саму нашу суть, выворачивая всё наизнанку. Амальгама тяжело вздыхает. — Ты правда нравился мне как Алисе, Вадим. И как Артур я тобой восхищался. Я испытываю искреннюю симпатию к тебе, и прошу прощения за вашу неминуемую гибель. Мы с Лёней подходим к Вадиму и встаём в один ряд с ним. — Зачем, Амальгама? — спрашивает Вадим. — Остановись. Видишь? В людях есть хорошее.