Она кладёт голову мне на плечо. Лиза ничего не говорит. А мне сказать и нечего. Да и надо ли? Мы молча сидим и смотрим на Вадима, будто это наш с ней совместный ребёнок. Интересно, что у неё сейчас в голове. Вспоминает своего сына? По словам Лизы складывается ощущение, что он был грамотный парень. И что отношения у них в семье были здоровые. Наверняка ей и не приходилось терзаться подобными сомнениями. Может, всё-таки стоит с ней посоветоваться? Я привык решать проблемы сам, но сейчас у меня нет на это сил. А больше мне и поговорить не с кем. — В охране мне сегодня сказали, что Вадим может быть сектантом, — внезапно говорю я. — Что? — Лиза поднимает голову и вопросительно смотрит на меня. И я всё рассказываю. Слова даются с трудом. Меня снова накрывает чувство беспомощности. Я только взял под контроль свою жизнь, а теперь снова не знаю, что делать. Конечно, я бы предпочёл считать всё это бредом, но такие подозрения нельзя игнорировать. Я то убеждаю себя в том, что это всё неправда, то начинаю верить. — И что ты сам по этому поводу думаешь? — спрашивает Лиза. — Всё возможно, — отвечаю я. — Знаешь, мне кажется, настоящий отец вот так сходу своего сына в сектанты записывать не станет. Он постарается докопаться до истины. — Если честно, я сомневаюсь, что это возможно. Вадим не такой. Никогда таким не был. Да, он как-то связывался с плохой компанией. Но не до такой же степени. — Но ты сомневаешься, да? — Не могу выкинуть слова охранника из головы. — Почему бы тебе не поговорить с сыном? — И что он мне скажет? «Папа, я сектант и террорист»? Нет, я только спугну его. Мне самому нужно во всём разобраться. — Разберёшься, — говорит Лиза. — А пока не бери в голову. Я пришла к тебе не просто так. — Да? И зачем же? Я смотрю Лизе в глаза. Что-то неощутимо изменилось в её взгляде. Будто она чего-то ждёт от меня. — Просто расслабься, — говорит она. Лиза снова кладёт голову на плечо и обнимает меня. Потом её рука касается моей щеки. Кажется, это тот самый знак, которого я ждал. Я целую её. Лиза откидывается назад и утягивает меня за собой на кровать. — Вадим… — шепчу я в поцелуе. — Он может выйти из виртуальности в любой момент. Вадим С Алисой мы гуляли около часа. Много разговаривали о семье, о том, что ждёт нас на Венере и о планах на будущее. Ей придётся нелегко: в ближайшие годы едва ли экономисты будут в почёте. Зато я, скорей всего, неплохо устроюсь. Так что пообещал Алисе, что по возможности помогу ей куда-то приткнуться. Конечно, едой и жильём обещают обеспечить всех, но кто знает, что ждёт нас завтра? Система будет меняться, блага будут перераспределяться. Иначе никак. Сейчас мы стоим на аэропарковке и ждём такси. Да, я решил выпендриться и раскошелился на то, чтобы посмотреть на Москву с высоты птичьего полёта. — Вадим, — говорит Алиса. — Спасибо. — Что? — я теряюсь от такой внезапности. — За что? — У тебя нет такого чувства, будто ты умер, а теперь снова живой? — Да. Есть. Со встречи с тобой. — Вот и у меня сейчас это самое чувство. Теперь, когда мы наконец смогли провести время вместе. И я говорю тебе за это спасибо. Умер… Да, все мы морально умерли в ту секунду, когда завыли сирены. Я пытался оживить себя, возвращаясь в прошлое. Гуляя по виртуальности, общаясь с мамой и Даней. Но прошлое — это не жизнь. Это лишь сублимация. Жить надо сейчас, и другой жизни у нас нет. — Тебе тоже спасибо, — отвечаю я и смотрю на Алису. Я в забытьи. Мне хочется прорвать ткань виртуального пространства и ворваться на Афродиту-2. Посмотреть на настоящую Алису. Парить с ней в невесомости и прижимать к себе. И плевать на Амальгаму, на все её сумасшедшие планы. Я осматриваюсь. Приятное место для такого момента. Мы стоим на самом краю асфальтированного пятачка для посадки, где-то три на три метра. Вокруг нас поле и редкие деревья, а издалека доносится шум машин. Солнце уже спряталось, но небо ещё сумеречное. Приятный тёплый московский вечер. — Возможно, скоро нас не станет, — говорит Алиса. — Да. Но сейчас это неважно, — отвечаю я. Она берёт меня за руку. — Если мы умрём, я не хочу вспоминать в последний момент жизни взрывы, бункеры и крики отчаяния, — говорит она. — Хочу в этот момент думать о хорошем. О том, что успела несмотря ни на что. Алиса прижимается ко мне и целует. Я закрываю глаза. По синапсам бежит импульс, сообщающий о соприкосновении губ, которого никогда не было. Мозг вспоминает былые поцелуи и воссоздаёт из воспоминаний о них ощущения. Реконструкция поцелуя прямо в моей голове. И всё равно это лучший поцелуй в моей жизни. Время замирает, а шум города уходит куда-то на задний план. Сейчас я в собственной виртуальной реальности. Но в тишину врывается звук приближающихся винтов. Я открываю глаза и вижу, как развеваются волосы Алисы. Мы отрываемся друг от друга и поднимаем головы. Стильный чёрный с серебристым оттенком автомобиль медленно опускается с неба. Когда он садится на землю, винты потихоньку останавливаются. «Машина подана», — услужливо сообщает приятный женский голос из кармана, в котором лежит телефон. Я по-джентльменски открываю Алисе дверь, после чего сажусь следом. Здесь всего два сиденья, пилота нет: они и в реальности управлялись компьютером. Сколько человечество ни мечтало о летающих автомобилях, они полноценно так и не вошли в обиход. Слишком уж сложно управлять подобными машинами. А вот сеть такси, управляемых единым искусственным интеллектом — легко. Он и пилот, и авиадиспетчер в одном лице. Земля падает вниз, открывая нашему взору огни ночного города. Уже совсем темно, и Москва теперь светится как гирлянда. — Здравствуйте, — говорит из динамика всё тот же женский голос. — Спасибо, что пользуетесь услугами компании «Ястреб». Я Аэро, ваш водитель и ассистент. «Ястреб» — одна из немногих компаний, формально продолжающих своё существование. Искусственного интеллекта Аэро, конечно, уже нет. Это просто скрипт, имитирующий его. Голографический проектор отображает перед нами карту города и несколько виртуальных кнопок. Зелёный шарик моргает пару секунд и трогается с места. Мы летим. — Я любила гулять в этом парке, — Алиса показывает пальцем вниз. — Там всегда было так тихо. Я успеваю мельком заметить небольшой парк. Скамейки, пара беседок, светящийся разными цветами фонтанчик в самом центре. И зелень, конечно же. — Ты и сейчас можешь там гулять, — отвечаю я. — Нет, — шепчет Алиса. — Там всё мёртвое. У меня аж мурашки по коже бегут. Я думал, будет романтичнее. Нависает неуместная, зловещая тишина. Говорят, в первых аэротакси всё тарахтело как в вертолёте, но в современных машинах шум винтов не слышно совершенно. Когда я катался на них с отцом или мамой, мы включали музыку, но сейчас это было бы не в тему. — Прости, — говорит Алиса. — Я порчу тебе настроение. Забудь, что я сказала. — Всё хорошо, — говорю я и беру её за руку. Алиса легонько улыбается мне. Но эта улыбка полна грусти. Больше по дороге мы не проронили ни слова. — Ну, добро пожаловать в моё жилище, — говорит Алиса, когда мы переступаем порог её квартиры. Она разводит руками, демонстрируя единственную комнату своего жилища. Алиса садится на диван и притягивает меня к себе. Я осматриваюсь. Зелёные стены, пустой шкаф, окно без штор. Пока Кристина превращала свою квартиру в особняк миллионера, Алиса просто не стала заморачиваться. И правда, а зачем? В углу одинокая розетка, вместо люстры из потолка торчит простая лампочка. Стул в углу, пара кофт на нём, табуретка, поцелуй Алисы… По телу вновь пробегает волна эйфории. Если я сплю, то пожалуйста…