Взревела техника и снова тронулась к окраине. Сейчас туда подтянуться инженеры, которые создадут полосу отчуждения. Задача рот – прикрыть их работу. Скоро прибудут гражданские специалисты и семьи бойцов, у кого они, конечно, есть. – Теперь это наш дом и нужно содержать его в порядке, – пробормотал Илья, устроившись на броне штабного БТРа и наблюдая, как его бойцы ставят различные датчики. Он ещё не знал, что вскоре сюда переберутся первые лица государства, почти сто тысяч различных специалистов и ещё двести обычных людей. Что именно с этого маленького посёлка начнётся возрождение мира. ************************* Эван Мур прибыл в Санкт-Петербург обычным регулярным рейсом из Лос-Анжелеса. Взяв такси, он поехал в гостиницу. Распаковав вещи, он спустился в холл и записался на экскурсию в Эрмитаж. Весь день он бродил по величественным залам, поражаясь наследию русских. Он был удивлён тем, что увидел. Россия всегда представляясь ему какой-то дикой, отсталой страной. Ему казалось, что здесь должно быть холодно даже летом, что русские ходят в шубах. В медведей на улице он никогда не верил, как и в то, что у каждого русского есть маленькая треугольная гитара с тремя струнами со сложным названием – балабайка. Но то, что он увидел, поразило его. Это был такой же европейский старый город, вроде Праги, на улицах очень много красивых женщин, дорогих машин и маленьких магазинчиков. Вернувшись в гостиницу, Эван обнаружил на журнальном столике сообщение с местом и времени встречи. Пора начинать подготовку к тому, ради чего он приехал. Его реальная цель была в десяти километрах от города Гатчина, на территории спецзоны номер одиннадцать в ста двадцати километрах от эстонской границы. Эти эстонцы были на диво медленными ребятами. Когда-то Эстония была даже частью России, но теперь она часть ЕС и не забывала пинать своего соседа по западной указке. – Вот дегенераты, – подумал Эван. – За последние годы мы натравили на Россию почти всех соседей, наращивая свою мощь. Откололи всех её союзников, которые были рады предать её за чемодан с зелёной резаной бумагой. Всё изменилось, когда русские открыли портал в другой мир. Эти месяцы Америка стремительно теряла своё влияние в регионе, да и в мире. И вот теперь майору Муру поступил приказ – любыми средствами, не считаясь с потерями, захватить установку портала и вывезти её из страны. На границе Эстонии и России стояла маневренная группа, которая должна была прорваться к спец зоне и прикрыть его отход. Три недели сотня элитных спецназовцев из подразделения «Дельта» прибывали в Россию тайно или явно. По последним данным только трое из них были задержаны российскими спецслужбами. Майор Мур вышел из комнаты и навсегда закрыл дверь в неё, оставив там вещи. Они нужны только для отвода глаз. По легенде и по паспорту он преуспевающий адвокат, прилетевший уладить проблемы дочерней американской компании в порту. Всё снаряжение уже ждёт в месте сбора группы, его снял один из самых засекреченных агентов внедрения. Снаряжение будет русским, но это хорошо, Мур всегда уважал русское оружие, русские могут делать поганые автомобили, поганую электронику, да всё, что они делали, гораздо хуже европейского или американского, но оружие… Оружие эта нация воинов-философов делала лучшее в мире, как бы не рекламировал американское качество сержант Харрел. План был прост – под видом усиления охраны проникнуть на объект, ликвидировать дежурную смену, взять под контроль установку, дать сигнал манёвренной группе и держаться. Специально для этого в состав подразделения включены десять этнических русских, живущих и служащих в «Дельте». Именно они будут играть роль командиров, поскольку остальные по-русски не говорят. В лучше случае могут сказать пару слов, и то типа «водка» и «калашников». Таксист привёз его в большой загородный дом, находящийся за пределами города, и, получив плату, уехал. В ярко освещённом особняке Мура уже ждали. Его встретил сержант Эйвери и провёл внутрь. Все вскочили при появлении командира. Люди уже разобрали снаряжение и теперь облачались в форму российского спецназа. – Господин майор, – обратился к нему Эйвери, – ваш комплект. Вы последний, больше никого не ждём. Транспорт прибудет через сорок минут, после чего он доставит нас прямо к месту проведения операции. – Эйвери, вам не кажется, что всё слишком просто? – заметил майор, начиная облачаться. – Даже в Никарагуа и то были сложности. А здесь? Сто отборных спецназовцев собрались в двадцати километрах от места проведения операции. И нам никто не помешал? – Я никогда не сталкивался с русскими, – пожал плечами гигант – штатный пулемётчик взвода. – Говорят, они хорошие солдаты, говорят, у них замечательные спецслужбы, но мы элита. Майор кивнул. – Да, Эйвери, вы правы, мы элита. Антонов, а вы что скажите? Николай Антонов, перебравшийся в штаты с семьёй десять лет назад, пожал плечами. – Не знаю, сэр, но мне кажется, что что-то не так. Всё действительно очень просто. – Поясните? – Понимаете, русский никогда не отступает. Если русский бежит назад, это значит, он бежит за патронами. Это шутка, сэр, но вместе с тем и правда. Русский солдат умрёт, но не отойдёт, пока задача не будет выполнена. И эта тишина, сэр, мне она не нравится. – Я понял тебя, Ник, – сказав это, майор отвернулся и не заметил, как от подобного сокращения перекосило лицо подчинённого. Через двадцать минут они были готовы. И почти тут же во двор с высоким забором заехали три спец автомобиля, купленных на аукционе и подготовленных для этой акции. Каждый вмещал в себя тридцать десантников. Пришлось потесниться, но влезли все. – Внимание, парни, – достав рацию и выходя на общую волну бойцов, произнёс Мур, – операция начата. Теперь говорят только те, кто знает русский, остальные с надменными мордами стоят и молчат. Кто откроет рот без приказа, я пристрелю и скажу президенту, что эта дырка в жопе предусмотрена природой. Все одобрительно заржали шутке, после чего, выполняя приказ, заткнулись, они были лучшими в мире солдатами, и теперь настало время показать всё, что они умели. Их беспрепятственно пропустили во двор спец зоны, так как документы, что достал агент внедрения, были подлинные. Спецназ, который действительно должен был сюда пожаловать, появится только завтра. И разговор Антонова с начальником караула прошёл без проблем, через пару минут тот уже отдал команду на русском: – Из машин, шевелитесь, тараканы беременные. Никто не знал, что значит эта фраза, кроме улыбающихся русских, но те сделали знак, и спецназовцы посыпались из машин. Всё испортила банальная привычка, кто-то из бойцов зацепился за сиденье и вывалился из машины под громкий хохот. И всё бы хорошо, но этот придурок открыл свою варежку и во всю луженую от пива глотку на чистом английском выдал: «Fuck your mother». Немая сцена длилась несколько секунд. Командир караула потянулся к автомату, но Антонов, выхватив пистолет, выстрелил ему в лицо. Тишина рухнула мгновенно, двор наполнился звуками выстрелов. Падали часовые на вышках, падали спецназовцы, в толпе не успевших разбежаться и занять укрытия дельтовцев рванула ручная граната, кто-то заорал на оной ноте. Один из осколков просвистел рядом с ухом Мура и вошёл точно в глаз сержанта Клафлина, отшвырнув его на борт грузовика. Всё пошло не так с первой же секундой. Дэльтовцы доказали своё превосходство, они взяли двор за три минуты, потеряв одиннадцать человек против шестерых русских. Ещё через три минуты дверь во внутренние помещения была взорвана, отделение охраны ответило огнём. Бой за базу занял больше двадцати минут, такого Мур ещё не видел, он не сталкивался с подобным врагом, врагом, который смертельно раненый поливает коридор из автомата, давая товарищам время отступить. Врагом, который зажимает в руке гранату без чеки и подрывает сам себя, забирая с собой неосторожно приблизившихся противников. Он почти не участвовал в захвате, не его задача лезть вперёд. Он шёл по коридорам базы под звуки стрельбы, перешагивая через трупы людей в одинаковой форме, и большинство из них, растерзанные пулями, плавающие в лужах крови, были его солдатами. Ему впервые было больно и стыдно. Когда последний защитник объекта пал, Мур собрал своих и пересчитал. В строю осталось сорок четыре человека, восемнадцать из них были ранены, семь очень серьёзно. И это с учетом, что русских было тридцать два. Ник Антонов стоял, качаясь и заливая кровью камуфляж из рассечённой щеки. Он позволил себе открыть рот и тихо произнести: – Я предупреждал, сэр, такого врага у вас ещё не было. Майору надо бы было одёрнуть подчиненного, но он знал, что парень прав, с таким противником он ещё не сталкивался. Это был достойный противник, лучший из тех, кого когда-либо видел Мур, а он повидал на своем веку немало. – Вы захватили техников? Антонов покачал головой. – Они покинули объект по спец коридору, о котором мы ничего не знали. Установка исправна. – Готовьтесь к демонтажу, – приказал майор. – Мобильно группе – зёленый свет. Если они не успеют дойти, мы пойдём навстречу. Вперёд. Все засуетились, кроме раненых, лежащих у стены. – Как вы, парни? – подойдя и присев на корточки рядом с сержантом Эйвери, спросил Мур, но понял, что сержант ему уже ничего не ответит, застывшие глаза с недоумением уставились в потолок. Он закрыл ему глаза и посмотрел на остальных, парни были мрачнее тучи, их уже успели перевязать, но трое совсем плохи. – Нам надрали жопу, сэр, эти русские просто звери, – произнёс капрал Андерсен. – Но мы выполнили задачу, – возразил майор, – значит, мы лучшие. – Нас было больше, мы напали внезапно, – хмыкнул Андерсен, держась за обрубок ноги. – Нам надрали жопу, сэр. И Мур понял, что капрал чертовски прав, им надрали жопу тридцать русских. У них было преимущество – три к одному, а их все равно поимели. – Ты прав, солдат. Сегодня это были не долбанные папуасы, сегодня мы, пожалуй, впервые сражались с настоящими солдатами. И я бы больше никогда не хотел воевать против них. Установка была демонтирована за двадцать минут. Ещё десять потребовалось, чтобы загрузить её в один из грузовиков, во второй загрузили раненых. Остальные легко разместились в оставшемся грузовике. – Проныра вызывает Змею, товар у нас, идём навстречу. – Змея Проныре, оборона прорвана, двигаемся к вам. Спутник докладывает, что на подлете русские вертолёты, поторопитесь. – Понял тебя, Змея, жмём на полную. Они достигли конвоя одновременно с русскими вертушками. И понеслись дальше под прикрытием Хаммеров и Вулканов. До границы всего сорок километров, но… – Это не операция, а жопа полная, – произнёс Антонов, глядя, как сразу два Хаммера накрыло неуправляемыми снарядами, а из объятых пламенем кувыркающихся машин вылетают изломанные тела. И снова Мур был с ним согласен. Грузовик с ранеными взлетел на воздух и улетел в кювет, но водитель гнал и гнал машину, даже когда из подбитого, идущего впереди Хаммера выскочил человек и попытался остановить их. Водитель только зажмурился и нажал на педаль газа, размазывая солдата по капоту, у него приказ, и этот приказ он выполняет, установка важнее всего. Через десять минут они пролетели через разбитую таможню и оказались в Эстонии, но останавливаться не стали, на военном аэродроме их ждал транспортный борт, который доставит их в Берлин, а оттуда в Вашингтон. Спустя двадцать минут два грузовика вылетели на разбитое взлётное поле и, вытащив установку, запихнули её в транспортный Геркулес. Аппарель закрылась, и самолёт пошёл на взлёт. – Мы сделали это, парни, мы лучшие. – Мур оглядел своих людей, из ста человек осталось двадцать шесть. И по хмурым мордам он понял, что они не разделяют его пафосных слов.– Что со Змеёй? – вышел он на связь с пилотами. – Змея полностью уничтожена на границе, никто не спасся, – мрачно сообщил пилот и отключился. «Ещё две роты, – подумал майор, – три танка, семнадцать джипов, грузовики, бронетранспортеры, Вулканы, всё это теперь хлам». А рядом с ним догорают две сотни парней. – Не дай Бог нам воевать с русскими, – прошептал Мур. ******************** – Ну что, Андрей, просрали установку? Ильин, сидящий в кресле напротив, был совершенно спокоен. – Просрали, товарищ президент. Как вы и велели. – Рассказывай, – приказал Быков. – Шухер уже на весь мир стоит, а прошло всего три часа. – Да что рассказывать? Всё прошло согласно плану. Три недели они стягивались, а мы делали вид, что не видим этого. Мы максимально незаметно снизили охрану. Им должно было казаться, что всё, как надо. Ребят жалко, они герои, но иначе было никак, пиндосы заплатили за свою наглость, дорого заплатили. И наши парни доказали, что лучшие в мире, завалить больше полусотни их хвалёных дельтовцев – это победа. – Сколько всего погибло в результате операции с нашей стороны? – Сорок восемь человек. Тридцать два на объекте и ещё шестнадцать на границе. – Необходимые жертвы, – с грустью произнёс Быков. – Ты уверен, что они не смогут ей воспользоваться? – Рябов заверил, что куда бы они людей не посылали, те попадут в такую радиоактивную помойку, что не протянут и месяца даже в защите. – Пусть, суки, надеются. До прилёта астероида ещё четыре недели, три у них уйдёт, чтобы разобраться с принципом и запустить её. Мы выиграли время. Пока они будут надеяться её запустить, они ничего не будут предпринимать. А потом всё будет уже не важно.