Нам иногда отраднее, чем Трою Сломить и взять. А дочери помог Не в пустяке я даже – потерять Имущество для женщины печально, Но мужа ей лишиться прямо смерть… Ну, а рабы! Мои ль Неоптолему Его ли мне, неужто их делить? Да, у друзей нет своего, коль точно Они – друзья, все общее у них… И если бы кто дожидаться вздумал Для личных дел приезда друга, он Не мудрость бы тем показал, а трусость… Ну, будет же, спускайся к нам, святых Не бремени. В тебе спасенье сына… Себя ж спасая, ты его убьешь: Из вас двоих один на свете лишний. Андромаха Увы! Увы! О выбор, горек ты! Жизнь или смерть? Ужасен жребий смерти, А вынуть жизнь – ужасней, может быть. Ты, малую в пожар раздувший искру, За что меня ты губишь, отвечай! Иль предала какой я город? Или Я из детей зарезала кого Твоих? Где дом, который подожгла я? Насилием – владыки своего Я разделила ложе… Я ль виновна? Царя казнить ты должен бы; чего же Источник зла обходишь ты – и струйку Стараешься далекую засыпать? О, муки! Ты, о город мой… за что, За что терплю? Я для того ль рождала, Чтоб, цепь на цепь надев, носить двойную? К чему мне жить? На что направить взор? На то ль, что есть? На то ль, что раньше было? Я видела, как Гектора колеса О землю били до смерти. Пылал Передо мною город, и за косы На корабли ахейские меня Рабынею влачили – я справляла Во Фтии брак с убийцы сыном… Нет, К чему скорбеть о прошлом, если слез Едва хватает для насущных бедствий? Как свет очей, один мне оставался Мой сын. Его хотят убить… За что, Не знаю, только не за то, что солнце Мне, матери, так дорого. О нет… В спасении его вся жизнь! И видеть, Что он не дышит больше… О, позор… Гляди же, царь… Алтарь оставлен… В руки Я отдаюсь твои: души меня, Закалывай, вяжи, за шею вешай… Дитя мое, я мать, и, чтобы ты Не умер, я иду к Аиду. Если Ты избежишь судьбы, не забывай, Что вынесла я, умирая; шею Отцовскую обвив, средь поцелуев И слез, дитя, скажи ему, что видел. Да, для людей ребенок, это – жизнь, И если кто бездетный в неразумье Меня корит – от боли острой он Хоть и ушел, но верьте: этот муж Несчастьем большим счастье окупает. Корифей Я слушала ее с глубокой скорбью: