– Мортимер же его починил, – прибавила Чарли. Робин удручённо взглянул на них: – Вчера у нас снова были сладкомаговские занятия, и мама собиралась продолжить работу над рецептом, который мы начали несколько недель назад. Пон у меня в руках был совершенно холодным, – он вздохнул. – А ведь вообще-то за счёт магии, проходящей по пону при изготовлении сладостей, он всегда тёплый. Вчера всё было не так, как обычно. – Что-нибудь произошло, когда ты его использовал? – спросила Чарли. – Я сразу же сказал, что у меня болит живот, чтобы уйти, – неохотно признался Робин. – Говорю вам: творится что-то странное! Элина сочувственно взглянула на друга: – Ну конечно, мы тебе верим. Но, может, этому есть какое-нибудь разумное объяснение? – Ведь чемоданчик для экстренных случаев тоже проявлял собственную волю, – напомнила Чарли. – Так может, твой пон вчера праздновал какой-нибудь День мага-ворчуна или ещё что-нибудь такое чокнутое? Робин страдальчески скривил лицо: – Я, правда, не знаю… – А к твоему пону нет какого-нибудь… э-э-э… руководства? – спросила Элина. Её слова вызвали у Робина лёгкую усмешку. – Ты имеешь в виду руководство по эксплуатации, как у телевизора, куда можно заглянуть, если что-то не так? – Да, звучит действительно глупо, – улыбнулась она. – Когда я держала пон в руках, мне он тоже казался холодным, но я не владею магией. – По словам господина Шноттера, этот Мортимер такой крутой мегаизобретатель, но, может, и он что-то напортачил при починке? – предположила Чарли. – Эм-м, – промычал Робин. – Возможно. С тех пор как господин Шноттер рассказал нам, что Мортимер восторгается взглядами Союза Иных, мне стало не по себе. В любом случае репутация у него далеко не безупречная. – Мне тоже как-то не по себе, – согласилась Элина. – Он с таким презрением назвал меня бесталанной! Надеюсь, мы его больше никогда не увидим. – Поверить не могу, что некоторые сладкомаги до сих пор допускают мысли о своём превосходстве… – Робин нахмурился. – По-моему, ужасно несправедливо, что обычные люди не могут быть частью магического мира, как до Великой Распри. Только вообразите волшебный мир, в котором мы можем дружить открыто! Элина уселась поудобнее, скрестив ноги по-турецки. – Это и правда было бы суперски! Мы могли бы часто отправляться на Аллею горькой сладости и вместе переживать столько приключений! – Она бросила быстрый взгляд на Чарли. – Разумеется, в обычной жизни тоже есть много классных вещей… – Ладно-ладно. – Чарли заправила прядку волос за ухо. – Этот другой, магический, мир тоже увлекательный. Такое ощущение, что до появления Союза Иных плохой магии не существовало… – Жаль, что родители ничего о них не рассказывали, – вздохнул Робин. – Конечно, они намекали на что-то такое и пару раз упоминали группу сладкомагов, восставших против магистров. Но разве я мог представить, что это было настоящее тайное общество?! Вечно какие-то секреты! – Ну, ты ведь тоже не всё рассказываешь родителям, – напомнила Элина. – Потому что иногда сказать правду слишком трудно, – еле слышно пробормотала Чарли. – Даже самому себе. Элина удивлённо посмотрела на неё. Неужели у Чарли есть какой-то секрет? – Ты о чём? – осторожно поинтересовался Робин. Элина придвинулась чуть ближе к Чарли: – Не хочешь рассказать нам? Чарли, сцепив пальцы, нервно заламывала руки. Закусив губу, она, казалось, боролась с собой. – Я… мне иногда снится Вивьен. Это нехорошие сны. В них она находит нас и… творит с нами всякую жуть. Поэтому иногда мне бывает не по себе из-за магии. С её помощью можно делать ужасные вещи… – О, Чарли… – Сердце у Элины сжалось. Глядя на подругу с состраданием, она взяла её за руку. – Мы всегда рядом. Что бы ни случилось. Робин взял другую руку Чарли: – Верно. Мы же друзья. На глаза у Чарли навернулись слёзы. – Иногда я даже не знаю, хочу ли оставаться частью мира магии… В этом вы оба от меня отличаетесь. Что, если из-за этого вы когда-нибудь бросите меня? Тогда я буду совсем одна. – Мы никогда не оставим тебя одну, – мягко сказала Элина. – Да! С кем же мне тогда ссориться? – улыбнулся Робин. – Без тебя будет ужасно скучно! Мы – отряд борцов за сладости. От их слов Чарли окончательно раскисла. – Правда? – Правда! – хором заверили её Робин с Элиной. Внезапно Элина кое-что поняла: в сражении с Вивьен все они оказались во власти кошмаров. Элине приснилось, что она потеряла Чарли и Робина, и ей с большим трудом удалось освободиться от этого наваждения. Колдовство кошмара обострило самый главный из её страхов – так же, как и у других. Очнувшись, Чарли сказала, что магистры всё отняли у неё. Значит, с тех пор она так и носит в себе страх потерять друзей… Этого же боялась и Элина. И Робин наверняка тоже. – Давайте кое-что друг другу пообещаем! – Элина с решимостью посмотрела на друзей. – Все эти секреты, связанные с магией или нет, так много уничтожили в обоих мирах. Ничего такого с нами никогда не случится. Пусть ни одна тайна никогда не разрушит нашей дружбы. Клянёмся? – Честное слово лучших друзей, – всхлипнула Чарли. – Честное слово лучших друзей, – повторил за ней Робин. – Честное слово лучших друзей, – сказала и Элина. Все трое, придвинувшись теснее друг к другу, крепко обнялись. – Что мне теперь делать с поном? – пробормотал Робин. Клубок дружеских объятий распался. – Может, тебе действительно стоит его протестировать? – нерешительно предложила Элина. – И если ты снова почувствуешь, что что-то не так, тогда… мы что-нибудь придумаем. – Если Мортимер на самом деле схалтурил, мы покажем ему, где раки зимуют! – сказала Чарли. – Пусть тогда катится со своей репутацией куда подальше. Робин улыбнулся: – Это уже хоть как-то похоже на план. Глава 13 После хоккейной тренировки Элина в большом воодушевлении отправилась к автоматам с напитками. Сегодня всё прошло чудесно, потому что, играя за нападающую, она чувствовала себя на своём месте, и тренер осталась очень довольна ей и остальной командой. Элина забросила в автомат мелочь – сделать это с хоккейной клюшкой, рюкзаком и мешком со спортивной одеждой было не так-то просто. Только она взяла банку лимонада, как у неё завибрировал мобильник. Робин написал в чате их группы: «SOS! Срочно приходите к нам! Артур спятил! Нужна помощь!» Что бы это значило? Запихнув мобильник в один карман куртки, а банку с лимонадом – в другой, Элина выбежала из школы. По счастью, Цукерхуты жили от школы не слишком далеко. И всё же из-за тяжёлых вещей Элина совершенно запыхалась и, дойдя до садовых ворот, сперва отдышалась, а затем поплелась дальше, по ступенькам к входной двери, и позвонила. Ей тут же открыл Робин. Лицо у него раскраснелось, в глазах читалась паника, а в руках он держал метлу. – Элина! Как я рад тебя видеть! Все совершенно свихнулись! – Все? – поразилась она. Словно отвечая на этот вопрос, в следующую минуту через прихожую, громко кудахча, проскакала госпожа Цукерхут. Размахивая в воздухе кухонной лопаткой, она исчезла на кухне, где следом что-то задребезжало. Элина зажмурилась. Что это было? Схватив Элину за руку, Робин втянул её в дом и закрыл дверь. Она ещё не успела спросить, что же здесь стряслось, как в гостиной, жутко фальшивя, запели. Элина обернулась, и у неё рот открылся от изумления. Там посередине стола сидел Артур, держа в руке стебель сельдерея. Он водил по нему пальцами, словно играл на каком-то музыкальном инструменте, и пел. – Я самый крутой сельдерей на планете, меня боготворят и взрослые, и дети! – Артур качал головой в такт несуществующей мелодии. – Бого-о-отворят! С ума сойти! Элина не удивилась бы, если бы от такого визга все стёкла в доме полопались. Но это было далеко не всё. Она вовремя заметила, что прямо в них с Робином летит какой-то предмет. Мгновенно заслонив собой Робина, она отбила это что-то хоккейной клюшкой.