(указывая с некоторым страхом на женщину) Другим отдай, пожалуйста, герой, Которым жен сегодня хоронить Не приходилось, между фессалийцев. Не береди мне раны. На нее Без слез глядеть не мог бы я… В чертоге Несчастий мне довольно и своих… Судьбой и так подавлен я… И где ж бы Я поместил ее? Так молода… (Разглядывая рабу.) О, молода, конечно… Что за пеплос! Какой убор! Среди мужчин ее Не поместишь… Да, между них вращаясь, И чистой не остаться б ей. Ведь юных Удержишь разве! Здесь я о тебе, Конечно, думаю… Иль ей открыть Покой жены? Но разве ж я дерзну Алькестино отдать рабыне ложе? Посыплются упреки на меня, Пойдет молва, что, верно, изменяю Я той, которая меня спасла… Да и самой царицы память надо Мне чистою среди людей хранить. Ее ль забыть? О нет! А ты, рабыня, Не знаю, кто ты? Но Алькесту мне Напоминаешь. Тот же рост и стан. О, горе мне! (К Гераклу.) Ради богов, скорее С глаз уведи ее моих: того, Кто уж убит, не убивай вторично. Я будто тень Алькесты увидал: Мутится ум, и слез бегут потоки, И рана вновь открылась. Пожалей… (Плачет.) Корифей Благословлять судьбу не предлагаю, Но если бог что дал тебе – носи… Геракл О, если бы такую мощь имел я, Чтоб из глубин земли на божий свет Жену тебе, Адмет, вернуть на радость! Адмет Ты бы желал, я знаю. Только где ж? Здесь, на Земле, людей не воскрешают… Геракл Смиряй себя и свой удел носи… Адмет Терпение, герой, трудней совета. Геракл Из слез нам, царь, не выковать судьбы.