Пауза. Твой век так мал уж был. Какой бы мог Ты совершить своею жертвой подвиг, Приобрести какую славу… Здесь Ты испытал все счастье человека: От молодых ногтей ты был царем, Наследника имел ты. За тобою Все не пошло бы прахом. Не дерзнешь Ты утверждать, конечно, чтобы старость Я оскорблял твою, что не был я Почтителен. О, за мои заботы Вы с матерью мне заплатили щедро… Поторопись, пожалуйста, родить Еще детей, старик, не то кто будет Тебя кормить и, если наконец Умрешь, твой труп кто уберет, кто вынос Устроит твой? Не я же, не Адмет… Он для тебя давно в земле. И если Еще он видит солнце, то кормильцем И сыном быть обязан не тебе… О, старики так часто смерти просят, А стоит ей приблизиться – никто Уж умирать не хочет. Старость тотчас Становится отрадною для них. Корифей Ну, будет же. Как будто мало горя Того, что есть, – не раздражай отца! Ферет (после некоторого промедления, когда он, по-видимому, борется сам с охватившим его волнением) Но что за тон, мой сын! Себе лидийца Иль ты раба фригийского купил? Советую припомнить: фессалиец, Свободный сын свободного отца Перед тобой. Слова ж твои ребячьи Меня задеть не могут. Я родил И воспитал тебя, чтоб дом отцовский Тебе отдать, а вовсе не затем, Чтоб выкупать тебя у смерти жизнью. Обычая между отцовских я Такого не припомню и как эллин Всегда считал, что, счастлив кто иль нет, — Таков удел его. Мой долг исполнен: Над многими ты царь, твои поля Умножились. Отцовское оставлю Я полностью Адмету. Чем, скажи, Обижен ты? Чего лишил тебя я? Просил ли я, чтоб ты заменой был Мне в доме том бессолнечном? Нимало. И ты меня о том же не проси. Сам любишь жизнь ты, кажется. В отце Зачем признать любви не хочешь той же? Пауза. А право, как подумаешь, что век В земле лежать, так этот промежуток Короткий здесь еще дороже станет… Тебя ль учить мне, впрочем? За него В борьбе с судьбой Адмет, ожесточившись, Не пощадил жены… Но как же он Клянет мою, своей не видя, трусость, Во цвете лет женою побежден. Придумано отлично… хоть и вовсе