— Но твоя мать была кузиной Льда, — заметила Ханна. — И ты осталась единственной его родственницей. Наверняка это должно что-то для него значить. — У Льда как будто нет обычных чувств. Последовало долгое молчание, затем Ханна проговорила скорбным тоном: — Все было бы иначе, если бы ты больше походила на Доннела. Ее слова перекликались с теми, что сказал у очага Изверг, и тяжело ранили меня в самое больное место. До одиннадцати лет я вовсе не встречалась с отцом, а с тех пор мы едва ли говорили, но моя жизнь по-прежнему строилась на том факте, что я дочь легендарного Шона Доннела, основателя Сопротивления Земли. Если эта неправда и я не потомок того, кого всегда считала родителем, то кто же я? Одна из удочек внезапно дернулась. — Рыба! — закричала я, радуясь предлогу избежать этого разговора. Должно быть, шел целый косяк, потому что суматошная возня с удочками на время полностью заняла нас. Когда все успокоилось, я перевела разговор на нейтральные темы. Позже мы обе так страшно проголодались, что могли говорить лишь о еде, обсуждая наши шансы на достойный ужин. Мы наловили рыбы, значит, по идее, и другим женщинам повезло. Сложнее было предсказать охотничью удачу мужчин, которая менялась от одного дня к другому. Существовал лишь слабый шанс, что они принесут домой одного из оленей, иногда забредавших в Нью-Йорк, но вполне возможно раздобыть нескольких гусей. Оставалось надеяться, что на столе появятся листья зимнеежки или даже запеченные корнеплоды. Наконец мы услышали пронзительный свист: один короткий сигнал, за ним длинный и снова короткий. Нацуми с соседней точки сообщала, что пора собирать рыболовное снаряжение и возвращаться. К тому времени, как мы занесли все в здание и потащили по крыше сетки с рыбой, моя левая рука разболелась от сочетания тяжелой работы и холода. Я пыталась скрыть проблему, но Ханна, должно быть, заметила какие-то предательские сигналы, поскольку настояла, что понесет не только свою часть поклажи к месту, где нас ждали Нацуми и ее сестра Химеко, но и мою. — Блейз. — Нацуми приветствовала меня обычным быстрым кивком и совершенно проигнорировала Ханну. Мы вчетвером продолжили путь в полной тишине. Нацуми и Химеко состояли в Сопротивлении Земли со дня его основания и с безжалостной враждебностью относились ко мне как к сестре предателя, а к Ханне — как к моей подруге. Иногда я пыталась завязать с ними вежливый разговор, выдавливая из них несколько ворчливых фраз в ответ, но сегодня слишком устала для таких усилий. Ветер притих, но когда к группе начали присоединяться другие пары рыбачек, пошел снег — крупные влажные хлопья, готовые смениться дождем. Пока мы дошли до здания парламента, с моей куртки текло, а в лопатках ощущались холод и сырость. Войдя в дверь, мы с Ханной стряхнули влагу с одежды, затем расстегнули пояса негнущимися, неловкими от холода руками и аккуратно положили их вместе с ножами на стол, предназначенный для клинков Сопротивления. Две женщины спешно подошли за нашими сетками. жфяячх Я едва успела вручить им свою, как их лица внезапно изменились. Похоже, женщины уставились на что-то за моей спиной. Я в замешательстве оглянулась и увидела, что дверь снова открывается. В нее вошли три фигуры — незнакомцы, одетые в одинаковые синие с черным костюмы без капюшонов. На секунду я слишком оторопела, чтобы думать, но затем поняла — это, очевидно, люди с того самого самолета. Я стояла лицом к лицу с иномирцами, с врагами! Глава 4 Повисла полная тишина. Все собрались вокруг, изучая иномирцев в их причудливой одежде. Я бросила лишь краткий взгляд на женщину и худощавого сложения парнишку едва ли намного старше меня и сосредочилась на их лидере. Это был широкоплечий мужчина со светло-каштановыми волосами, почти такого же возраста, роста и веса, как Изверг. Я увидела, что люди отодвигаются, пропуская сквозь толпу Доннела. Он остановился перед иномирцами, и я поразилась, когда парнишка, а не взрослый выступил ему навстречу и заговорил. — Мы просим прощения за вторжение, — сказал он, произнося слова со странной четкостью. — Приземляясь за рекой, мы повредили самолет и увидели дым от вашего очага, поэтому направились сюда. Мы были бы благодарны за пищу и пристанище, пока не улучшится погода и мы не сможем добраться до ближайшего поселения. Слева от меня послышался взрыв смеха, и я услышала Изверга, жестоко пародирующего акцент парня. — Его лордство просит прощения за вторжение. Они были бы благодарны за пищу и пристанище. — Мы должны съесть их, а не накормить, — присоединился к нападкам Акула. — Можно использовать мясо. Иномирцы встали плотнее, и я заметила, как парень быстро повернул голову вправо и влево, ища говорившего среди окружающих враждебных лиц. — Молчать! — приказал Доннел. — Но женщину надо оставить в живых, — проговорил голос прямо за мной. — С ней можно здорово повеселиться. Доннел резко развернулся, прошел мимо меня, и я услышала треск кулака при столкновении с костью. Когда я посмотрела через плечо, цель командира уже лежала на полу, держась за челюсть, а все остальные отступили подальше. Я и сама поспешно отбежала. Доннел мгновение наблюдал за лежащим мужчиной, удостоверяясь, что тот не планирует подняться и продолжить схватку, затем медленно оглядел лица в толпе. — Когда я велю успокоиться, то не шучу. При последних словах он вытянул палец правой руки. Возможно, так Доннел лишь подчеркнул свои слова, но лампочки на оружии, охватывающем его правое предплечье, замигали с большей скоростью, показывая положение готовности. Все застыли, едва смея дышать, а Доннел вернулся к трем напряженным фигурам в синем с черными и остановился перед женщиной. — Хорошенькая. — Он мельком коснулся ладонью ее щеки, а затем повернулся к толпе. — Иномирцы могут представлять ценность. Никто и пальцем их не коснется, особенно женщины. Понятно? Ему поспешно закивали в ответ. — Я заберу их в крыло Сопротивления для допроса, — продолжил Доннел. — Лютер, ты пойдешь со мной. Мачико, остаешься здесь за главного. Оба офицера вышли из толпы. Лютер подошел к Доннелу, а Мачико огляделся с расслабленной улыбкой на обветренном лице. — Народ, на сегодня волнующие развлечения закончены. Все развернулись и двинулись прочь. Лишь я застыла на месте. Мой мозг пытался осознать произошедшее. Враг не просто у наших ворот, а внутри стен, и Доннел… Недавнее обращение с женщиной совершенно не соответствовало его характеру. Все, что мне говорили другие, все, что я видела сама, подтверждало: Доннела никогда ни к кому не влекло с момента разрыва отношений с моей матерью. Он действительно заинтересовался иномирской пиявкой? Я смотрела на идущую к лестнице группу с Доннелом во главе, тремя иномирцами за ним и замыкающим Лютером. Женщина выглядела года на двадцать два или двадцать три, и да, она была хорошенькой даже при том, что ее светлые волосы намокли и обвисли, но… Доннел оглянулся через плечо. — Блейз! Ты тоже идешь со мной. Я? Участвую в этом? На секунду я застыла, слишком пораженная, чтобы двигаться, затем, собралась, поспешила за группой и догнала их, когда они миновали занавес на лестницу в крыло Сопротивления. Как только тяжелая ткань упала на место за нашими спинами, женщина заговорила: — Я не… — Шшш! — резко прервал ее Доннел. — Опасно говорить здесь, где от толпы нас отделяет лишь кусок ткани. Женщина нахмурилась и затихла, но парень настойчиво замахал рукой в сторону старшего напарника: — Да, но Брейден поранил ногу по пути сюда. Его должен осмотреть врач. — Хотел бы я, чтобы у нас здесь был врач, но его нет, — ответил Доннел. — Что за рана? Брейден, сможешь подняться по лестнице? Там будет гораздо безопаснее. — Это просто порез. — Брейден закатал штанину своих синих с черным брюк и показал окровавленную рану на правой голени. — Ступеньки одолею. Мы медленно поднялись на шестой этаж, поскольку Брейден хромал. Доннел открыл укрепленную дверь, мы вошли в серый коридор, и створ за нами закрылся. Обычно, входя на верхний этаж помещений Сопротивления, самое безопасное место в здании парламента, я испытывала прилив облегчения, но на сей раз мы привели с собой неизвестную угрозу. Доннел остановился и заговорил с иномирцами. — Когда мы только заняли это здание, мой технический эксперт, Мачико, провел полгода, овладевая системой безопасности. Лишь мои самые доверенные члены Сопротивления имеют доступ на верхний этаж нашего крыла, так что вам здесь ничего не грозит. При словах о доверенных членах Сопротивления я вспыхнула от удовольствия, а потом поняла, что, говоря их, Доннел, вероятно, совершенно забыл обо мне. Когда мы попали в Нью-Йорк, он дал мне, моему брату и Ханне соседние комнаты. Брат прожил здесь всего две недели, а через несколько месяцев Ханну несправедливо обвинили в краже из кладовой шестого этажа и переселили на нижний уровень, но мои комнаты еще оставались тут. — Лютер, нам нужна аптечка, — сказал Доннел. Тот умчался в кладовку, а Доннел повел нас в свой конференц-зал. Вытянул от круглого стола стул и предложил Брейдену сесть Через мгновение появился Лютер с аптечкой, и Доннел опустился на колени, чтобы очистить спиртом рану Брейдена и забинтовать ногу. Наблюдая за ними, парнишка хмурился, словно считал такое лечение невероятно примитивным. — У вас нет сращивающего средства? — спросил он. — Последние лекарства мы использовали три года назад. — Доннел встал. — Порез ровный, не думаю, что понадобятся швы, но я приведу Надиру, нашу лучшую медсестру, проверить больного, когда она вечером сменится с дежурства. — Спасибо, — сказал Брейден. Доннел указал на остальные стулья, и мы все сели. До сих пор я лишь заглядывала в эту комнату через дверь, и казалось странным рассиживаться тут рядом с Доннелом, а еще более странной выглядела иномирская женщина по другую сторону от меня. Я взглянула на нее и заметила ее крепко стиснутые руки. Я поняла, что она напугана, и почувствовала к ней мгновенную предательскую симпатию. Иномирский мальчишка устроился на стуле напротив меня. Я воспользовалась возможностью рассмотреть его, все еще с трудом веря, что он глава этой троицы. Его волосы отличались неописуемым каштановым оттенком, лицо не обладало классической красотой, но беспокойное напряженное выражение глаз привлекло мое внимание. Я пересмотрела оценку его возраста, но не слишком. Ему могло быть девятнадцать, но насчет двадцати я сомневалась. — Прежде чем мы начнем, — сказал Доннел, — я бы хотел, чтобы вы выложили на стол все принесенное оружие. Не хотелось бы пользоваться нецивилизованными методами, вроде обыска. — У нас нет оружия, — сказал парнишка. — Оно казалось ненужным, раз мы планировали всего лишь провести несколько часов в пустом городе — Этот день для всех пошел не по плану, — с горечью заметил Доннел. — Давайте перейдем к знакомству. Я Доннел. Молодой человек слева — один из моих офицеров, Лютер. Девушка справа — моя дочь, Блейз Доннели. Я резко повернулась к Доннелу. Впервые за шесть лет он назвал меня дочерью. Это серьезно или?.. — Вас зовут Доннели? — Тон мальчишки изменился, словно он декламировал что-то по памяти. — Когда в 2365 году открылись последний двадцать один мир в звездных системах сектора Альфа, к власти пришла партия сторонников Земли и прервала дальнейшую колонизацию. Пять лет спустя экспансионисты выиграли ключевое голосование, что позволило начать освоение сектора Бета. Он наклонился вперед. — В свете усиливающихся протестов против истощения ресурсов Земли и перемещения населения в другие миры Шон Доннели организовал боевое крыло партии поддержки Земли. Когда им не удалось достичь каких бы то ни было изменений в колонизационной политике объединенного земного правительства, Шон Доннели сформировал движение Сопротивления и взялся за оружие… Вы тот самый Шон Доннели? Доннел кивнул.