— Знаю. Я делал анализ, — наклоняясь вперед и опираясь на стол, признался Верблюдов. А я вдруг почувствовала какое-то родство с ним. Мы ведь оба потеряли там семьи — Давно? — голос меня подвел. А ведь этот мужчина мог быть моим отцом. — Как только Оксана рассказала о тебе. — И вы… вы меня ненавидите, наверное… Ну, что я жива, а ваша семья, — от избытка чувств я еле говорила, мешал ком в горле — Перестань чушь молоть! — резко крикнул Верблюдов, — Когда ты пришла сюда работать, я даже не знал, что ты это та самая выжившая девочка — А когда узнали? — а вот это уже интересно — Перед самой твоей отправкой на Верхний. Я уже ничего не мог изменить, — признался Верблюдов. Такое ощущение, что он передо мной извиняется. — Ясно. Так что там с моим рапортом? — уходя с этой темы, спросила я. Говорить о моей командировке было еще не очень приятно — Еще одно дело и я тебя отпущу — Что? — сердце у меня упало, хотя, если не лукавить, я даже была этому немного рада. Мысленно-то я уже давно решила уходить из Управления, но в душе этого не очень хотела — В понедельник узнаешь подробности. А сейчас свободна, — с улыбкой, ответил Петрович Я кивнула и уже у самой двери спросила — Как было ее настоящее имя? — кивая на портрет у него на столе, спросила я. Самое инте-ресное, я ведь даже не удивилась, когда поняла, что он имеет отношение к этой семье. К Ла-довым. — Елена, — тихо ответил Верблюдов. — Красивое имя, — прошептала я и вышла из его кабинета. В дверь моего гостиничного номера кто-то постучал. Открыв ее, я удивленно уставилась на свою посетительницу — Инга? А как ты меня нашла? — так, шапочку сняла, а туплю по-прежнему — Не задавай глупых вопросов, — скривившись, ответила та, — может, впустишь или так и бу-дем в коридоре говорить? — Проходи, конечно, — посторонилась я, пропуская ее — Ну где ты пропадала?! — тут же накинулась на меня Инга. — Ты совсем не изменилась, — с радостью заметила я — От ответа не уходи! — пригрозила она — Ладно-ладно, проходи к дивану, — сдаваясь, пригласила я. Как только Инга уселась, я от-ветила, — в командировке я была. — Я знаю. Что-то супер секретное. Ты уже неделю как вернулась, так что… — А-аа, ты об этом. В себя приходила. Командировка не очень легкая была. Инга, — когда-нибудь она все равно узнает, так уж лучше от меня, — я ухожу из Управления — А как же Торин? — тут же спросила она — Ну работал же он как-то все это время. Кстати, как он там? — стыдно признаться, но о сво-ем напарнике я даже не вспомнила, когда решила уходить из Управления — Работает, — немного угрюмо ответила Инга, — не понимаю, почему ты решила уйти? — Инга, чтобы ты поняла, мне нужно будет рассказать тебе о своей командировке, а я права не имею. Так что просто поверь, что мне тяжело будет работать дальше — Прям шпионский детектив какой-то! — буркнула она. Да уж, ты даже не представляешь насколько ты близка к истине — Правда, Петрович обязал меня на одно дело, — призналась я. Интересно, что за дело? — Так ты еще работаешь? — обрадовалась Инга — Ну да. Завтра за инструкциями, — улыбнулась я — Ну это уже легче, — слегка улыбнулась она, — Все же нужно было тебе посоветоваться — С кем? — посоветоваться! Ага и как она себе это представляет? "В общем, понимаете, я не могу вам рассказать, но работать больше, у меня нет сил" Бред. Лучше вообще сменить тему. — Ну, не знаю. С нами, со Снегом… — Кстати, как он? — ухватилась я — Через неделю выходит на работу, — на автомате ответила Инга, а потом удивленно спро-сила, — Ты знаешь, что он в больнице был? Что-то ты не сильно удивлена Я вдруг вспомнила свои сны. Выходит, он и вправду был в больнице. Интересно — Я же его немного знаю, — с улыбкой ответила я — Алин, я боюсь, что Торин тебя не поймет. А если ты уйдешь не объяснившись с ним, то и не простит, — беспокойно сказала Инга — Инга, я это понимаю. Я попытаюсь ему объяснить, — надеюсь у меня получиться. — Как и мне? Просто поверь? Этот не поймет, — качая головой, не согласилась Инга — Инга, я была на Верхнем острове одна, без группы прикрытия, — не выдержала я. Черт! Я же не имею права об этом даже заикаться! Инга так и застыла со слегка приоткрытым ртом, — Рот закрой — Но… но это же… — Инга, я не имела права даже этого говорить! — угрюмо проговорила я — Не волнуйся, я умею хранить тайны. А тебе похоже нужно выговориться, — сочувственно сказала Инга — Если об этом кто узнает, — качая головой, проговорила я — Ты мне доверяешь? — с легким вызовом спросила Инга — Я — да. А вот ты похоже нет, — лучшая защита это нападение? Значит будем нападать — Ты о чем? — не поняла она — Я о вашем старшем сыне, — слегка прищурившись сказала я — А что с ним? — всполохнулась Инга — Не знаю. Просто я наивно предполагала, что друзьям положено знать. Видимо я ошиба-лась, — давя на совесть подруги, проговорила я — Что-то я не пойму. В чем суть упрека? — подбоченившись, спросила Инга. Нападение не удалось. — В том, что ни ты, ни твой муж даже не намекнули на то, что у вас двое детей! — вспоминая свою обиду, воскликнула я — Да как-то повода не было… — растеряно ответила Инга. Кажется, она искренна. — Ладно, закрыли тему. Что касается моей командировки… я пока не готова о ней гово-рить. Если ты не против, я… — Хочешь остаться одна? — угрюмо спросила Инга — Нет. Хочу вернуться домой. Подвезешь? Я пришла на час раньше, чем мне сказал Верблюдов и прошла в свой кабинет. На душе стало опять тяжело. Почему-то вспомнилось не то, как я тут работала, а тот злополучный день когда я чуть не вышла замуж. По идее я сейчас должна ностальгировать о том времени, когда мы с Ториным расследовали то дело, но мне упорно вспоминалась моя командировка. Значит, я правильно решила. Если каждый раз, как я буду сюда заходить я буду ощущать эту тяжесть на душе, я просто сломаюсь. — Ты? — раздался за моей спиной удивленный возглас, я радостно обернулась, но моя улыб-ка тут же сползла с лица. Михаил Андреевич смотрел на меня как… как на врага, — Зачем при-шла? — Выходит уже доложили, — грустно усмехнулась я, — быстро. Здравствуй, Михаил Андре-евич, — Торин нервно кивнул и прошел на свое место. Этот тоже не изменился. Такое ощуще-ние, что в мое отсутствие время здесь замерло, — Я пришла рассказать тебе, что увольняюсь, но ты уже знаешь. — Все уже знают, — буркнул Торин — Не думала, что Петрович такой болтун… послушай, у меня были на это причины. И я… я не считаю себя виновной, — честно сказала я, вот только на душе совсем плохо стало от этой моей честности. — А тебя никто и не винит, — глядя в какие-то бумажки, ответил Михаил Андреевич — Ты винишь. Черт возьми, Михаил! Посмотри на меня! — в конце концов это моя жизнь, что он мне тут устраивает! Торин посмотрел на меня, — я была в Верхнем одна. Понимаешь? Совсем одна! Я ни черта не понимала и не знала. Я не знала что мне делать и если бы не мое везение еще неизвестно вернулась бы я оттуда! Пойми ты! Я не шпион и не разведчик! Я ана-литик! Мне было страшно, все время. Я боялась, что не смогу выполнить задание, что меня раскроют. Мне до сих пор страшно. Я ночью просыпаюсь от страха и продолжаю думать о том как мне добыть эти… — я еле сдержалась чтобы не выболтать ему лишнего, и так что-то я сорвалась, шумно вздохнув, я закончила, — входя в этот кабинет, я думала, что вспомню как мы расследовали то дело, но вместо этого вспомнила лишь свой страх. Это ужасное чувство. Я не знаю, как от него избавиться. Я знаю только то, что само здание Управления мне напоминает о моем страхе. И единственный способ от него избавиться это уйти. Надеюсь, когда-нибудь ты меня поймешь!