– Каково это? – прошептала Белла, наклоняясь надо мной. – Что? – Каково лежать во тьме два года? – Так себе. – И это всё, что ты скажешь? – надулась девочка. – Ага. Прости, я устал, мысли путаются. – Ох, Эдгард, я совсем тебя замотала? – расстроилась она. – Да. – Что?! – возмутилось это... незамутненное невзгодами существо. К сожалению, я оказался абсолютно не приспособлен к общению с подростком. Тем более с девочкой. Тем более назойливой и гиперактивной девочкой. – Я правда устал, Бел. – Не называй меня так! – шикнула она, – Зови меня полным именем! Я прикрыл глаза, делая вид, что совсем обессилел. Так и было. Физические силы есть, а психологически-эмоциональные нет. Кончились. *** Выписка из больницы вышла познавательной. Точнее не сама выписка, а то, что было после. Родители вывели меня из здания и усадили в... автомобиль. Удивительно в этом то, что в городе этих автомобилей полным полном. А ещё на них не было оружия. Да и в целом они выглядели, как олицетворение комфорта. В такую машину не кинешь канистру с горючкой, не бросишь труп убитого хищника. Я сделал пометку, что приоритеты людей моего мира и этого сильно отличаются. Надо... привыкать. Всю дорогу меня было не оторвать от окна. В больнице один и тот же пейзаж: деревья, лужайки и дома где-то в дали. После выписки я увидел город. Высокие дома, тысячи людей, выглядящих мирно и сыто. Никто не дрался, не устраивал кровавых жертвоприношений, не стрелял и не применял разрушительную алхимию. И-де-а-ль-но. Дорога до дома заняла с час. Как узнал позже, семья, в которую я попал, жила за городом. Машину, кстати, вёл личный водитель, по совместительству охранник. Когда он вышел, чтобы открыть моей матери дверь, то я заметил у него кобуру под одеждой. Охрана, дорогой автомобиль... А то, что он дорогой, я догадался, сравнив с тем потоком машин, которые встречались на дороге. Охрана, изящная одежда, большой дом, который выглядел роскошно... Для меня это уж точно роскошь невообразимая. Три этажа, десятки комнат, залы, библиотека и даже бассейн нашёлся. Помимо этого в доме жила прислуга, обслуживающая «господ». Угораздило же попасть в тело аристократа. Ничего не имею против. В прошлой жизни я тоже принадлежал к древнему роду практиков. Признаюсь честно, мои предки приложили много усилий, чтобы мир разрушить. Я, их потомок, попытался это исправить... Это закончилось тем, чем закончилось. Кроме родителей в доме жил брат отца с женой и детьми, парочка бабушек, один дедушка и сестра. На могучий клан не тянет, но... Это были живые родственники. Которые были рады моему возвращению. То, что я от них сбежал в первый же день... Что поделать. Годы в одиночестве сделали своё дело. Я отвык от общения. Было трудно подбирать слова, да и просто говорить по-долгу. А уж столько внимания... Я банально не выдержал. Слишком это било по мозгам и нервам. В моем мире норма стрелять, если видишь кого-то живого. Потому что друзей не осталось. Если кого-то встретил, он обязательно попытается тебя убить и забрать припасы. Так было раньше. И мне от многих привычек придется избавляться. С этой мыслью я и заснул. *** – Учитель? – Да, сынок. Ты отстал, тебе нужно готовиться, – мать потрепала меня по голове, от чего я расслабился и растекся. Все боги всех миров. Да за эти прикосновения я убью, не то, что пойду на урок. Как же тебе легко мною управлять, женщина. – Когда он придет? – То есть ты согласен? – прищурилась она. – Если ты считаешь это нужным... – потупил я взгляд, отыгрывая стеснительного подростка. Память моя работала странно. Как и самоидентификация. Я помнил часть «своего» детства. Скупые отрывки, но их хватало, чтобы сложить впечатление о себе же. Я рос забитым мальчишкой. Пугливым, робким и необщительным. Любимое занятие – сидеть в одиночестве. Нет, маленький Эдгард не скучал. Он рисовал, лепил, делал уроки и читал. Ему этого вполне хватало, чтобы жить и радоваться. Мне такой образ только на руку. Свои опасения выдать себя я мог скрыть под ожидаемой скромностью. Судя по тому, что никто не кричал: – Нашего ребенка захватил демон! – моя игра прокатывала. Единственное, что выбивалось из образа – тяга к любви. Я, взрослый мужик, видевший смерть во всех её проявлениях, растекался от одних лишь обниманий. А это ощущение ДОМА, вместе с теплом, уютом и любовью окружающих... Я и не помню, чтобы чувствовал себя настолько хорошо. И за такое я был готов на многое. В том числе ходить на уроки. *** Соколовы. Так назывался мой род, чьим наследником я стал. Отец Антон Соколов. Он же глава семьи. Луиза Соколова – мама, француженка, вышла замуж за иностранца и уехала в российское государство. Все эти названия для меня ровным счетом ничего не значили. Государства в моем мире давно исчезли. Пали жертвой массовой войны на истребление. Поэтому на учебники по географии и истории я налёг с двойным усердием. Мать не могла нарадоваться и каждый день меня хвалила. А ещё охотно отвечала на все вопросы, которые я рисковал задавать. В положение вышедшего из комы были свои плюсы. Я мог позволить себе многого не знать. Остальные предметы были не такими интересными. Математика, геометрия, изобразительные искусства, музыка – всё то, что считалось обязательным для изучения аристократу. Логика понятная. Изучение этих предметов нужно для подготовки к магическим дисциплинам. Так было в моем мире. В этом, как подозреваю, аналогично. До уроков магии пока не дошло, но, уверен, если у меня обнаружатся какие-то способности, тема обязательно поднимется. *** Спустя три месяца после возвращения я рискнул наложить на слабое тело первую печать усиления. Ничего особенного, но она будет аккумулировать энергию мира и пускать её сначала на восстановление, а потом и укрепление молодого организма. Через пару лет наложу ещё ряд печатей. Постепенно жизнь в доме вошла в колею. Наступила зима, мы отпраздновали новый год. Местный праздник, которому придавалось большое значение. Я так и не понял, в чем его суть. Почему новый год начинался именно зимой? Но я радовался, что этот мир может позволить себе массовые гуляния. Значит, он достаточно изобильный и безопасный, раз люди ведут себя настолько беспечно. В конце января я наблюдал первую ссору родителей. Отец вернулся домой очень злой и раздраженный. Мать сунулась к нему и... Я случайно оказался рядом с дверью, через которую и подслушал разговор. – Коршуновы совсем обнаглели! Хотят выкупить у нас земли! – Но как же... – сказала матушка. Её голос звучал растерянно. – А вот так! Хотят воспользоваться нашей слабостью! – Дорогой... – Уйди... Просто уйди. Не до тебя сейчас. Ладно, на ссору это не походило. Скорее уставший и напряженный отец не нашёл в себе сил на разговор. Я отскочил от двери, чтобы не столкнуться с матерью. Та вышла быстрым шагом и удалилась в свои покои. Так я узнал, что у рода есть враги. Какие-то Коршуновы. Мне это не понравилось. Я собирался жить спокойную и размеренную жизнь, а не участвовать в родовых конфликтах. Хватит с меня крови и войн. Первое правило выживания – ты можешь думать, что угодно, но никогда не отрицай угрозу. С того момента я стал чаще подслушивать разговоры родителей. Моторика и крепкость тела позволяли поставить малую печать, которая передавала звук. Я разместил их во всех местах, где могли вестись важные переговоры. Шаг рисковый, но я достаточно изучил дом, чтобы удостовериться – тут нет и примитивнейших печатей. А значит и мои не заметят. Вскоре я узнал, что конфликт гораздо серьезнее. Мой род, как оказалась, когда-то был сильным и могучим. Настолько, что заимел в полное своё владение обширный кусок земель. Здесь мы сейчас и жили. Здесь же находились фабрики и мануфактуры. Род занимался тканью, одеждой и поставками как за границу, так и по всему государству. Не самое выдающееся дело, но это смотря какой масштаб. Денег хватало, чтобы содержать поместье, ни в чем не нуждаться, держать охрану, оплачивать обучение для детей в элитных заведениях и... всё. Если подумать, то, наверное, не так уж мало. Я по прежнему слабо ориентировался в финансах, не представляя, как устроен этот мир. Коршуновы же состояли из другого тела. Достаточно сильные, чтобы отец их опасался. Гордость не позволяла ему это признать, но я это видел вполне отчетливо. Видел и готовился. На всякий случай. Старая привычка превращать место, в котором живу, в свою территорию, способную доставить неприятности любым врагам. Моя подготовка не прошла даром. Они пришли в начале весны. В тот день шёл дождь. *** – Пап... Мам... – позвал я, входя в родительскую спальню.