— Отдай, — порывисто качнулся перехватить её. — Она моя пара. — И это тебя не оправдывает, Эдвард Блеквуд, — рыкнул Маккартер и не позволил забрать Лексу. — У меня ещё будет с тобой разговор. Ты довёл до слёз двух моих дочерей! — Камила… хэх… — выдохнул и, собравшись духом, спросил у разгневанного отца: — С ней всё в порядке? — где-то глубоко кольнуло виной. Я совершенно забыл о девчонке. — Не твоими стараниями, — фыркнул оборотень и тяжело вздохнул. — Что застыл, как сурикат на посту? Веди. Лексе нужен покой. *** — Эдвард! — мой собственный крик стоял в ушах, когда я подскочила на кровати с бешено колотящимся сердцем и, запутавшись в одеяле, свалилась на пол, больно приложившись локтём об угол прикроватной тумбочки. Неуклюже перекатилась на бок и, плохо соображая, где я и что со мной, с трудом выпуталась из плена одеяла. Руки и ноги дрожали, когда я, опираясь о кровать, поднялась и огляделась по сторонам. Это была чья-то спальня. Скорее всего, гостевая — безликая. Я не чувствовала конкретного запаха, который свидетельствовал бы о хозяине. Чуть осмотревшись, встала на нетвёрдых ногах. Я чувствовала себя грязной и всё ещё была обнажена после оборота. В видимом радиусе никакой одежды не наблюдалось. Зато наблюдались две двери. Одна из них привела меня в ванную, где мне на радость обнаружился белый банный халат. Меня всё ещё потряхивало от пережитых эмоций. Дрожь и свинцовая тяжесть в теле раздражали. Физическая слабость тяжело переносилась психологически. Не владеть собственным телом — подобное состояние у меня было, когда я свалилась в гостиничном номере у Астаховых. Отрегулировав температуру воды, влезла под упругие струи душа и, опёршись двумя руками о стену, свесила голову на грудь, пережидая, пока отступит очередной приступ слабости. Вода била по плечам, стекала по спине. Запрокинув голову назад, крепко зажмурилась и задержала дыхание на какое-то время. Шум воды напомнил недавние события. Так шумели зрители, глядя на зрелище, которое разворачивалось на арене Круга. Мы с отцом не успели к началу. Подозреваю, что он намеренно оттягивал момент нашего прихода, подгадав так, чтобы бой уже начался и противники были сосредоточены друг на друге. Такая тактика отца была понятна. И я даже восхитилась его предусмотрительностью. На нашу ложу не посмотрел разве что ленивый. Кто-то с удивлением, кто-то с любопытством. Могу представить, какие вопросы рождались в умах присутствующих. Бегло осмотрев ряды зрителей, я прикипела взглядом к действу, разворачивающемуся на арене. Две чёрные пантеры кружили в смертоносном танце. Грация и мощь гибких тел завораживали. Я видела поединки оборотней, но то, что происходило на арене, не шло ни в какое сравнение с увиденным ранее. Равнодушно наблюдать за атаками и контратаками зверя моего мужчины не получалось. Чем дольше шёл бой, тем больше я погружалась в состояние, близкое к панике. Вся моя выдержка трещала по швам. Моя пантера из шкуры вон лезла, сводя меня с ума беспокойством за жизнь своего самца. Я же чувствовала Эдварда сейчас иначе. Объёмнее и ярче. Визуальный контакт и запах, бьющий по рецепторам, — гремучая смесь, подцепившая меня на крючок и притягивающая к себе. Наша с ним связь в последние сутки не так меня беспокоила благодаря присутствию отца и формированию клановой связи, но сейчас всё стало меняться. Мой самец был в шаге от смертельной опасности и это послужило катализатором. Ни я, ни моя пантера не смогли усидеть на месте. Когти сами вылезли, раздирая обивку кресла. Мышцы свело судорогой от того, что я насильно удерживала себя на месте. Только благодаря силе воли не бросилась при первой же опасности для Эдварда к нему. Права вмешиваться в подобный поединок у меня не было. И отвлекать его нельзя, чтобы не сделать хуже. Но за меня всё решила пантера в тот момент, когда кровь моего мужчины окрасила белый песок. Это сорвало тормоза. Оборот перевернул мир, раздробил его на осколки. Эдвард в опасности! Он же может погибнуть на моих глазах, а я буду на это просто смотреть? Включился инстинкт — защитить своё. Как я оказалась у края Круга пантерой — не помню. Страх за жизнь моего самца поглотил сознание. Я даже не сразу поняла, почему не могу добежать до него и закрыть собой от новых ударов. Собственный рёв звучал задушенно, мне не хватало воздуха и это немного отрезвило, заставило переключить внимание на сдерживающий фактор на несколько секунд. Мой отец зажал меня, навалившись всем весом пантеры, и удерживал за загривок, как расшалившегося котёнка. Он был рассержен на меня, но не давил, не применял способности альфа-вожака, а ведь мог заставить через связь подчинения. — Не смей вмешиваться! — звучало в голове, и я не сразу сообразила, что это отец говорит мне. — Ты унизишь его этим! «Не вмешиваться… не вмешиваться…» — твердила, как заведённая, своей пантере и неотрывно смотрела на происходящее на арене. Старший зверь провёл обманный выпад и обхитрил молодого зверя. Завалил и… Время словно изменило своё течение. Как на медленной перемотке, я видела открытую пасть Грегора Блеквуда и длинные клыки, приближающиеся к горлу моего самца. Это мгновение решило всё. «Возьми мою силу, Эдвард!» — с этими словами я приняла нашу связь и открылась для него. Сорвала последний барьер, который так тщательно выстраивала между нами. И мой мужчина всё понял и почувствовал. Моё вмешательство всё же способствовало его победе, но оно было из разряда сбывшихся надежд и воплощения желаний в реальность. Эдвард воспрял духом, собрался и стремительно завершил поединок. Безоговорочная победа моей пары! — «Мой!» — рыкнула пантера и вырвалась навстречу к своему зверю, а я опередила её и коснувшись зверя Эдварда, обернулась человеком. Я никак не могла поверить, что весь ужас от возможной утраты моего самца позади. — Жив… жив… — судорожно повторяла, до конца не веря, что всё позади. Торопливо обнимала и целовала всё, до чего могла дотянуться. На губах оседал вкус моего мужчины, смешанный с кровью и солью пота. Аромат пары тяжёлой артиллерией прошёлся по чувствительным рецепторам, напрочь заглушая посторонние запахи. Меня смело его голодом, страстью. Я и без того плохо соображала, а сейчас полностью сконцентрировалась на Эдварде и своих запредельных ощущениях. Перед глазами взрывались фейерверки, мозг полностью отключился. Только он. Живой. Доступный. Его объятия были такими родными и нужными. Сильные руки прижимали крепко, уверенно, до ощутимой боли. Накал страстей был такой, что меня захлёстывало его эмоциями и смешанными чувствами, нежностью, желанием, удивлением, радостью. Связь, как полноводная река, сметала все барьеры установленные моим сознанием, укоренялась, спаивала нас воедино. Когда в голове немного прояснилось и хватка изменила силу, я счастливо прижалась к своему мужчине, положила голову на высоко вздымающуюся грудь, где слышала стук сердца. Моя тоже ходила ходуном, только сердце билось ещё быстрее, чем его. Над головой раздалось злое рычание Эдварда, на секунду вызвавшее недоумение, но в следующие мгновение я увидала на периферии зрения полуодетого отца. «Дерек же тоже за меня переживает!» — запоздало опомнилась. — Папа, теперь всё в порядке, — мой голос был сорван криками и прозвучал хрипло. На плечи легла рубашка, пахнущая Дереком. Эдвард нехотя отстранил меня от себя и подтолкнул к отцу. И как бы мне не хотелось разжимать объятия, но сейчас нужно было его отпустить. Это далось мне с большим трудом. Оказавшись без живого тепла своей пары, без прямого контакта с его кожей, почувствовала, что из меня словно вынули стержень, и завалилась на отца. Он поддержал меня твёрдой рукой и отвёл назад в ложу. Испытание ещё не закончилось и я прикипела взглядом к арене, на которой находился Эдвард. «— Мой! — твердила пантера, гордо задрав нос. — Самый сильный!» Я снисходительно слушала её и с жадностью рассматривала своего мужчину. Царапины, ссадины, кровоподтёк на скуле, с каждой минутой к картинке под названием «идеальный Эдвард» добавлялся новый штрих, отпечатывался на подкорке. Каждая его травма воспринималась с болезненным сожалением. Меня трясло, как в лихорадке. Чтобы не стучать зубами, сцепила челюсть и плотно закуталась в плед, хотя и не заметила, как он на мне оказался. Мой мужчина склонился над поверженным дедом и оказывал ему помощь. Решение Эдварда — сохранить жизнь бывшему вожаку — пришлось мне по душе. Всё же, Грегор — его кровный родственник, хоть и редкий негодяй лично для меня. Кровные связи для нас, оборотней, много значат. Последнее, что я запомнила, — это Эдвард, стоящий в Круге и требующий подтверждения освидетельствования того, что бой с Грегором Блеквудом был честным, по правилам. Я же, осознав, что опасность для него миновала, больше не смогла удерживать себя в сознании, всё поплыло и мир погас, утягивая меня в бездну. Эти события останутся в моих воспоминаниях теперь навсегда. Прислушалась к нашей связи с Эдвардом. Мужчина был спокоен, в отличие от меня. Вымученная улыбка растянула губы. Решение признать свою пару далось тяжело. И если бы не обстоятельства, когда я оказалась перед выбором — потерять его или признать, то я бы ещё долго сопротивлялась, сомневаясь, не доверяя. Когда всё волнение осталось позади и на ситуацию в зале можно было взглянуть со стороны, становилось понятным — я готова была сама погибнуть, но не допустить смерти Эдварда. Он уже давно в моём ближнем Круге. Я признала его своим, но боялась стать его. Сколько я простояла так под душем — не знаю. Время не ощущалось. Завершив все гигиенические процедуры, вышла в комнату и застыла, глядя на картинку, от которой внутри всё защемило от нежности и тихой радости. Пристроившись на краю кровати, спало моё наваждение. Моя пара, дарованная Белой Волчицей. Глава 43. Обретая что-то, чем-то жертвуем Эдвард спал на спине, закинув руки за голову. От него приятно пахло собственным ароматом, сейчас не таким насыщенным, как в период бодрствования, и нейтральным гелем для душа. Расслабленное лицо освещалось слабым светом ночника. Густые ресницы подрагивали, широкая грудь мерно вздымалась под белой футболкой, соблазнительно обтягивающей торс. Короткие рукава закатились, оголив рельефные мышцы на руках. Домашние мягкие тёмно-серые штаны были слегка приспущены на узкие бедра, и в зазоре между двумя деталями одежды завлекательно проглядывала полоска поджарого живота с тонкой дорожкой чёрных волос. От увиденного пересохло во рту и кончики пальцев стало покалывать от сдерживаемого желания прикоснуться и провести рукой по открытой коже. Это же преступление, быть настолько соблазнительным! Борясь с неуместным возбуждением, бесшумно приблизилась и осторожно улеглась на второй половине кровати. Стараясь не разбудить мужчину, накинула на него сверху тонкое одеяло, сдвинутое комком к изножью кровати. Мысленные призывы успокоиться и диалог с довольной пантерой отвлекли от навязчивых, далеко не целомудренных желаний. Рядом с Эдвардом мои физические силы восстанавливались достаточно быстро. Меня уже не беспокоила слабость и тремор в конечностях. Тепло и сила, исходящие от его тела, были желанны и более чем нужны. Постепенно сон окутал сознание, принося покой и расслабление. Мне снилось, что я парю на мягком облаке, которое укутывает меня в уютный радужный кокон. Я нежилась в тепле и жмурилась от приятных ощущений, интенсивность которых увеличивалась. Невесомые касания приобрели силу и мой организм реагировал на них томным возбуждением. Грудь налилась и внутри приятно тянуло. Позвоночник прошило словно электрическим разрядом, отчего по телу волной пробежали мурашки. Волны жара расходились, повторяя путь ласкающих прикосновений, но неизменно сходились внизу живота, закручиваясь в тугую спираль желания. Из горла вырвался сдавленный гортанный стон. Он же и разбудил меня. Расфокусированный взгляд поплыл и дёрнулся, останавливаясь на голубых глазах нависающего надо мной Эдварда. Тёплое дыхание коснулось лица, сразу же заменяясь лёгким касанием мягких губ. Я не успела осознать и как-то среагировать на происходящее, или заговорить, как между губ скользнул язык и по-хозяйски исследовал доступную территорию. Поцелуй всё больше углублялся, затягивая и вовлекая меня в борьбу за освоение новых просторов чужого сладкого рта. Он нависал, опираясь с двух сторон от моей головы на предплечья. Мои руки жили собственной жизнью, лаская и оглаживая плечи мужчины, оттуда переметнулись осваивать другую доступную территорию: мощную напряженную шею, широкую спину, переходящую в узкую талию. Движения были дёрганными, хаотичными, мне остро захотелось потрогать всё сразу, почувствовать гладкую кожу с мягкой узкой полоской шёрстки, спускающейся по загривку вдоль позвоночника. И я не отказала себе в этом удовольствии, нетерпеливо задрала футболку вверх. Эдвард помогал мне быстрее добраться до вожделенного тела. Одной рукой он ухватился за край мешающей одежды и потянул через голову вверх. Я одобрительно мурлыкнула, разрывая поцелуй на несколько секунд и помогла стянуть вещь. Довольно рыкнув, Эдвард вернулся к моим губам, слегка прикусывая нижнюю и тут же зализывая. Поцелуями стал спускаться к подбородку, шее, чувствительному местечку за ухом. Влажное дыхание возле уха вызвало новый приступ неконтролируемой дрожи и громкий стон. Горячие губы ощущались калёным железом, проходящим по нервам. Его руки уже давно раскрыли полы моего халата и оглаживали всё, до чего могли добраться. Со знанием дела обласкали грудь, прошлись по ребрам, вызвав смешок от щекотки и спустились к подрагивающему от напряжения животу, в итоге скользнув между бедер, раскрывая доступ к сокровенному. Возбуждение всё нарастало и нарастало так, что уже становилось невмоготу его выносить. Хотелось разрядки, а мужчина всё не спешил дать мне освобождение. Его возбуждение упиралось в лоно, но все ещё было прикрыто тканью штанов. Терпеть больше не было мочи, и я, собравшись с силами, ухватила его за плечи и перекатилась вместе с ним, заваливая его на спину, и, устраиваясь сверху, оседлала бёдра. Халат мягко соскользнул с плеч и был отброшен в сторону. Моё и его дыхание сбоило, как после бешеной гонки. Нетерпеливо порыкивая, потянула слабую резинку штанов вниз и залипла на открывшемся виде. Шарг! Он даже там был идеально красив. Розовый ствол с широкой открытой головкой с каплей смазки спружинил и плотно прилёг к подрагивающему животу. Моя рука сама скользнула потрогать бархатистость кожи и ощутить наполненные вены, увивающие это совершенство. — Ле-е-екса, — хрипло со стоном проговорил Эдвард, подаваясь бёдрами навстречу моей руке, охватившей кольцом плоть. Это движение вызвало восторг и большим пальчиком я растёрла капельку по блестящей головке. — Не смотри так, иначе я кончу только от твоего взгляда. Слова опалили стыдливым жаром, но внимать им я не собиралась. Слишком желанным было тело подо мной. — Даже если так, это же не единственный наш раз на сегодня? — заломив бровь, с вызовом посмотрела в глаза, почти чёрные из-за расширившегося от возбуждения зрачка. Реакция была неожиданной. Резкое движение бедрами верх сопровождалось рычанием и моим переворотом в пространстве. Теперь я была снизу на спине, а Эдвард расположился между моих ног, закидывая их себе на поясницу. — Ах ты ж маленький провокатор, — со смешком проговорил он на ухо и прикусил мочку, одновременно с этим врываясь в моё влажное нутро. От неожиданности и стремительного вторжения я ойкнула, но чувство дискомфорта быстро сменилось удовольствием от ощущения наполненности. Плавные вначале движения, словно извиняющиеся, постепенно набрали скорость. Мысли отключались, не успев сформироваться. Сознание уплывало, выпуская вперёд только плавящие мозг и тело ощущения. Удовольствие накатывало снова и снова, захлёстывало. Тело выгибало дугой в стремлении быть ещё ближе с моим мужчиной. Эдвард перехватил мои руки, которые то ласкали его, то с силой впивались пальцами в плечи, то проходились вдоль позвоночника до поясничных ямок. С трудом удавалось сдерживать себя и не выпускать коготки от удовольствия. Он зажал мои ладони над головой, ограничивая движения, переплетая наши пальцы и тем самым делая удовольствие острее. Амплитуда и темп движений всё увеличивались. Всё быстрее я поддавалась бедрами ему навстречу. Чувствуя, что разрядка близка, судорожно всхлипнула и укусила его между шеей и плечом, следуя инстинктам. Это стало последней каплей, чтобы нам двоим сорваться в оргазм. Мышцы неконтролируемо сокращались, оставляя после себя приятную дрожь. В голове стоял туман. Эйфория постепенно переросла в негу. Тело расслабилось, ощущая приятную тяжесть мужчины на себе и его сбившееся дыхание в плечо. Эдвард чуть сместился, давая свободу рукам, но не мне, обхватил руками и переплёлся ногами со мной, не отпуская на свободу и нежно, тягуче целуя. С влажным чмоком оторвался от губ и легко поцеловал в нос и висок. — Я думал, что ты подаришь мне свою метку в брачную ночь, — он как-то странно хмыкнул, а я расстроилась от собственной несдержанности. И чем я лучше Эдварда получилась? Где мой хвалённый контроль? Но метка была столь естественна именно в тот момент. Сделала «сейчас», совсем не задумываясь. Связь способствовала тому, что он почувствовал смену моего настроения. — Лекса, ты чего? Что-то не так? — в его голосе появились тревожные интонации. — Я что-то опять не так сделал? — Не ты, — чтобы не показать, что ещё больше расстраиваюсь, закусила нижнюю губу до боли. — Посмотри на меня, — голос прозвучал строго, и я встретилась с его серьёзным взглядом. — Я и надеяться не смел, что ты сделаешь это так быстро. Это значит, что ты приняла меня и впустила в свою жизнь, и сбегать не собираешься. До последнего не верил, что ты простишь меня. Пока ты спала, у меня был разговор с твоим отцом. Дерек кратко изложил вашу с ним историю. И он сомневался, что ты доверишься мне настолько, чтобы оставить на мне свой знак. — О чём вы ещё успели поговорить за моей спиной? — прищурившись, внимательно посмотрела на Эдварда. Внутри вскипало недовольство. — Я сказал ему, что контракт останется в силе и я согласен жениться на тебе вместо Камилы, — с хитрой улыбочкой завершил свой рассказ Эдвард. — Значит, ты желаешь жениться по контракту… — от холода и разочарования в моём голосе где-то завяли цветы и подохли рыбы. — Ты уверен, что хочешь именно этого? В следующую секунду я уже стояла возле кровати и поднимала халат с пола, чтобы прикрыть наготу. — Лекса? Что не так? — удивление в голосе было неподдельным. Он действительно не понимал причин моего недовольства. — Я слишком дорожу свободой, чтобы становиться вещью! — фраза прозвучала резче, чем планировалось. Дверь я рванула на себя с такой силой, что ручка осталась в руках. Выругавшись под нос, запустила ею в Эдварда, но ожидаемо не попала — он увернулся и в два шага догнал меня, хватая за шиворот. Но в его руках остался лишь воздух. — Нам нужно остыть и подумать, — резко развернулась к нему, предостерегающе поднимая руки вверх ладонями. — Не иди за мной. ххх Полагаясь на связь с отцом, быстро шла к нему, нервно завязывая тугой узел пояса на халате. Эдвард не стал меня преследовать. Прислушался ли он к моим словам или просто не захотел распалять конфликт — не знаю. Но позади слышалось злое рычание и грохот, как от падения тяжёлой мебели на пол. От его раздражения и накатившей чужой злости пробрало так, что шёрстка на загривке встала дыбом. Но если он сейчас не поймёт, что мне нужно равное партнёрство, то в будущем нам даже инстинкты не помогут. Он забыл, что я не слабая ведомая омега. Я — альфа! Отец открыл почти сразу. — Привет, можно? — спросила ради вежливости, а сама уже прошмыгнула в комнату. И благополучно обнаружила свою сумку с вещами. — Я переоденусь? Дерек окинул меня нечитаемым взглядом и, кивнув, уселся в кресло. Ему не спалось, и он читал какую-то книгу в потрёпанном переплёте. Закинув ногу на ногу, альфа раскрыл книгу на страничке с заломленным уголком и снова поднял на меня глаза. — Иди. От тебя несет Блеквудом, — недовольно фыркнул он и потёр нос. — Где он сам? Почему снова тебя бросил? — вопросы били по больному. Мне вдруг захотелось, чтобы Эдвард оказался рядом. — Думает, — не менее раздражённо и недовольно фыркнула. — Сомневаюсь, что есть чем, — выпалила и скрылась в ванной. Слишком долго не плескалась, быстро искупалась. Переоделась в повседневную одежду и высушила феном волосы, которые поддались расческе и перестали выглядеть, как гнездо. Отец всё также невозмутимо читал, но стоило мне войти в комнату, как отложил книгу раскрытыми страницами вниз и жестом предложил сесть во второе кресло. Разговаривать об Эдварде и его тугодумности настроения не было, поэтому и вздох получился тяжёлым и обречённым. — Я хочу повидать маму. В идеале — улететь… — я перевела взгляд за окно, оценивая время суток. Близился рассвет. Небо уже порядком посерело. — Сегодня. — Ты опять хочешь сбежать от своей пары? — отец с осуждением посмотрел на меня и поджал губы в тонкую напряжённую полоску. — Я думал, что ваше совместное будущее вопрос решённый, после того, как ты признала вашу связь. Слова отца прозвучали как-то обвиняюще, и в душе шевельнулся червячок сомнения. Но природное упрямство не позволяло признаться в своей неправоте. — Он так легко говорит о контракте, меняя только имена. Вместо Камилы — я. А то, что этот контракт написан под омегу, его никак не смущает! Почему он не помнит, что я — альфа?! Ты ему говорил, что я унаследовала твою силу? — Нет, — шкодливо усмехнулся Дерек так, что стал похож на довольного кота. — Хотел сделать ему сюрприз. — Интриган, — рассмеялась, откидываясь на спинку кресла и расслабляясь. Отсмеявшись, вновь стала серьёзной. — Я улечу первым рейсом, обернусь за сутки. Ты же тоже не останешься здесь надолго? Он пожал плечами и хмыкнул, отвечая на последний вопрос: — Придётся задержаться. Помогу ему не наделать глупостей из-за тебя. — Давишь на совесть? — отец не воздействовал силой альфы, у него прекрасно получалось донести своё мнение нужными словами. — Если он не поймёт сейчас, что я хочу получить от нашего союза, то потом будет ещё хуже. Или ты думаешь, что инстинкты все сравняют, заставят смириться? Могу согласиться только с тем, что они сгладят углы и сотрут шероховатости, — задумавшись, покусывала губу, которая после страстных поцелуев ощутимо припухла и стала более чувствительной.