— Это не то, о чём ты думаешь, — выдохнул он. — Я ни о чём не думаю, — перебила его женщина. — Я вижу, что ты бросился отвоёвывать своё. Сладкий малыш, — она улыбнулась, показывая тонкие лисьи клыки и пошло облизала губы. — Попробуй его, потом мне расскажешь, — сверкнув глазами, Моника засмеялась, увидев выражение лица Эдварда. — Думаю, ты очень удивишься, насколько он необычен, — она подмигнула моему отражению в большом зеркале. — Правда, малыш? Сколько сюрпризов! Я вздрогнула от её слов и изменившейся интонации. В её голосе звучала интрига и предвкушение. Похоже, Моника поняла, что я женщина. В долгу я не осталась и предостерегающе ощерилась в отражении, показывая свои клыки пантеры. Она чуть заметно кивнула, подтверждая, что угрозу восприняла, и продолжила: — Предлагаю на этом завершить неофициальную часть встречи. К обсуждению проекта перейдём… Когда, Эдвард? — Запишешься у Патрика, — хмыкнул Блеквуд и ослабил хватку на моей руке, но не отпустил. — Только не перегрызите друг другу глотки. — Что ты, — звонко рассмеялась она. — Я же люблю его… дразнить. Патрик всегда мне поднимает настроение. Так что, в моих планах его в качестве обеда нет. Твоей птичке ничего не угрожает ничего такого, что он не смог бы пережить. Глава 17. Катастрофа по всем фронтам Эдвард Блеквуд Шутливый тон Моники сгладил впечатление от произошедшего, но обед на этом был окончен. Кусок бы в горло не полез, да и говорить о серьёзных вещах сейчас было неуместно. Все вместе мы вышли на крыльцо ресторана и остановились, неловко помалкивая в ожидании транспорта, чтобы затем разъехаться в разные стороны. Моника уехала первой, на прощание клюнув меня в щёку. Прикосновение сухих горячих губ было неприятным. Я проигнорировал прощание и никак на него не ответил. Оставшись вдвоём с Алексом, почему-то не мог заставить себя взглянуть на притихшего и сжавшегося парня. Когда подъехал автомобиль компании, я прямо почувствовал облегчение, что сейчас смогу остаться один, отпустив Алекса на все четыре стороны. Не поворачиваясь к нему, сказал: — На сегодня ты свободен, — чуть помедлив, всё-таки обернулся через плечо, чтобы увидеть выражение его лица, и сказал то, что должно было поставить точку в сегодняшней ситуации: — И, Алекс… ничего не было. Прямой сосредоточенный взгляд серых глаз, в котором вовсе не было испуга, и полное отсутствие на лице выражения надлежащего подчинения сильнейшему. Я почему-то впервые понял, что этот парень-бета порой ведёт себя, как альфа. Только, если бы он им был, то зачем ему скрывать свой статус? Алекс медленно кивнул в ответ на мои слова, и дрогнувшим, приглушённым голосом ответил: — Ничего не было, мистер Блеквуд. Он безропотно согласился, но при этом на его скулах играли желваки, словно он удерживал себя от каких-то необдуманных слов. Передёрнув плечами, парень поспешил к подъехавшей машине. Коротко дал распоряжение водителю занести портфель в приёмную и передать Патрику. Не прощаясь и не глядя на меня, Алекс скользнул мимо, стараясь не прикасаться ко мне даже краем одежды. И снова я удивился, с каким достоинством он удалялся, гордо вскинув голову и напряжённо выпрямив спину, словно кол проглотил. Тонкая, юношеская фигурка с узкими плечиками. Ему же лет двадцать пять, пора бы уже набраться силы и мощи, а он всё по-мальчишечьи выглядит. Длинная молочная шея, по которой до дрожи хочется с лаской провести рукой. Чёрные густые волосы, собранные в низкий хвост, покачивающийся при ходьбе, гипнотизировали. Кончики пальцев закололо от воспоминания о прикосновении к его волосам. Мягкие и шелковистые, как шерсть у пантеры. Кто же он в обороте? Я чувствую в нём сородича, кто-то из кошачьих, без сомнения. Я проводил взглядом Алекса, удаляющегося по направлению к стоянке такси. Чувствовалось, что мальчик был шокирован произошедшим: и действиями Моники, и моим неадекватным поведением. И неясно, что именно его больше смутило и напугало. Я чувствовал, что моё присутствие тяготило его не меньше, чем меня — его. Сев в автомобиль, я задумался над ситуацией: почему она произошла, что этому способствовало, каковы её причины и мотивы? Не на все вопросы у меня были ответы. Как расценивать поведение Алекса и свой собственнический порыв в отношении него? Почему я бросился отнимать парнишку у Моники, как будто бы Алекс был моим? Я же знаю, что эта лисица не пропускает ни одни мало-мальски стоящие штаны. Парень достаточно привлекателен и она сразу же дала понять, что заинтересована в нём, пересадив его за наш стол. Я видел, как она плотоядно на него смотрит. Правда, Алекс этого не замечал, пребывая мыслями где-то далеко. О чём или о ком он думал в тот момент? Я же тотчас почувствовал недовольство и раздражение и оттого, что он так отстранён, и от знаков внимания Моники Алексу. И когда парень ушёл из-за стола, а лисица рванула вслед за ним, я как с цепи сорвался. Внутри пульсировала всепоглощающая мысль: найти Алекса! В тот момент, когда я увидел, как у стены Моника страстно прижимает Алекса к себе и жадно целует шокированного парня, я испытал такие сильные эмоции, какие никогда не испытывал по отношению ни к одной своей любовнице! Жгучая ревность и неконтролируемая жажда единоличного обладания Алексом были настолько сильными, что я был готов убить за него. Инстинкты зверя включились, игнорируя рациональность и логику человека. Сознание затопила ярость. Я просто знал в тот момент — Моника покусилась на МОЁ! И действовал соответственно: отнять… защитить… спрятать ото всех… Обладание Алексом… Кем? Бетой?! Парнем?! Сам себя не понимаю совсем. Что со мной происходит? — Мистер Блеквуд, — водитель осторожно выдернул меня из мыслей, обратившись с вопросом, — куда ехать? Подумав, что сегодня я больше не настроен на работу, да и вообще ни на что не способен, приказал: — В гостиницу! Машина тронулась, разворачиваясь по кругу. Проезжая мимо стоянки такси я увидел, как Алекс садится в машину, потирая рукой висок и морщась от боли. В сердце кольнуло виной от этой сцены. Да, и для него произошедшее тоже стало испытанием — видно по нему. Почему же близость Алекса раз за разом заставляет меня совершать идиотские поступки? И не Моника виновата в том, что произошло в ресторане, а я сам. Это закономерный финал моего нездорового интереса к этому парню. От этой мысли я поёжился, внутри стало неприятно, будто бы кишки скрутило ледяным жгутом. Откинувшись на спинку сидения, прикрыл глаза, осознавая окончательно, что привычный мир рухнул с появлением этого молодого оборотня в моей жизни. И произошло это не сегодня, интерес к нему возник с первой встречи в аэропорту, когда я впервые подумал о поцелуе его губ. И потом, при каждой встрече организм недвусмысленно реагировал на его присутствие. Каждый раз член заинтересованно дёргался, а яички поджимались от предвкушения. Непонятная тяга к Алексу спровоцировала гон. А эта манящая, дразнящая, почти неслышимая нотка, которая появляется в его аромате… Его ли это запах или его самки? Я зло рыкнул, только представив, что он занимается любовью с кем-то. Но почему-то упорно возникал образ не самки, а другого самца, покрывающего гибкую, стройную фигуру Алекса с запрокинутой головой, подставляющего шею под поцелуи-укусы… мои поцелуи… мои объятия… От одной только фантазии в кровь плеснуло желанием до боли в члене. Да что же это такое? Наваждение! Если бы только он был женщиной… Если бы можно было объединить в одну личность троих: отважную, страстную, мою голубоглазую пантеру; сильную, уверенную в себе, мою альфу Лексу; умного, хваткого, целеустремлённого, МОЕГО Алекса. Зверь одобрительно порыкивал после каждого слова, соглашаясь со мной. Он воспринимал их тоже как нечто цельное, только чуть больше выделял пантеру. И это понятно: он всегда предпочтёт человеческой форме звериную ипостась. Если бы только это было возможно… Лучшего и не придумаешь! Я тихо рассмеялся, запрокидывая голову на подголовник. Даже не представляю, о чём подумал водитель, глядя на меня. Мне же плевать! Просто я чувствую, что схожу с ума… Так дальше продолжаться не может! Нужно кардинально разрешить эту ситуацию. Или сделать Алекса своим, или избавиться от него вовсе! Осталось одно — сделать выбор. *** Александра Стайл Эдвард отпустил меня… Я бы сказала, что он прогнал Алекса, чтобы не видеть, не слышать, не чувствовать, и в этом я была с ним солидарна. Чем ближе мы друг к другу, тем острее ощущается влияние притяжения истинных пар. После того, что произошло в ресторане, когда он инстинктивно заявил на Алекса права, мне стало невыносимо сложно контролировать свои собственные инстинкты. Это публичное признание окончательно укрепило связующую нить, притягивающую наши животные сущности. Думаю, только то, что Эдвард сам оказался шокирован своим иррациональным поведением в отношении беты Алекса, отсрочило моё разоблачение прямо там, в ресторане. Стоило ему продлить тактильный контакт, обнять меня, прижать к себе, дотронуться в мимолётном поцелуе, а не просто задвинуть за спину, его зверь узнал бы мою пантеру. Я была на грани потери контроля над ней. До дрожи в руках и коленях хотелось прижаться к Эдварду и стереть с себя запах лисицы, чтобы на мне был только аромат моего самца. Это ужасно — не владеть собой! В отличие от ошарашенной меня, моя пантера была довольна, что Эдвард-человек признал нас своей (то, что это был Алекс, ею не учитывалось)! Я прислушивалась к её шумной радости и восхищению самцом-защитником и чуть ли не выла от безысходности. Черта, разграничивающая профессиональное общение и личное, стёрлась полностью. Ничего не исправить и, как прежде, уже не будет! Пришло время всерьёз подыскивать новое место работы, если в ближайшие дни я не готова прийти к Эдварду на поклон, как Александра, и умолять взять меня на его условиях. Срочно бежать… и при этом я всей душой не хотела терять Эдварда из вида. Я понимала, что физически и психологически уже стала зависима от его присутствия в своей жизни, оно придавало уверенность зверю и успокаивающе воздействовало на меня. Если же Блеквуд не проявлял ко мне активного внимания, то я, естественно, настораживалась и нервничала из-за угрозы разоблачения. Эта тяга к нему — связь пар в действии. Как же не вовремя Моника спровоцировала Эдварда, именно тогда, когда в моей семье такие проблемы! Теперь действия Эдварда в отношении Алекса вовсе невозможно спрогнозировать. Виски заломило от боли до тошноты. Мне было плохо, и я чувствовала, что Эдварду ещё хуже. Он растерян, раздражён и зол одновременно. Его сила агрессивно плескалась, вырываясь и стегая меня. Хотелось жалобно мяукать и ластиться, чтобы успокоить своего самца. Жуть! Мне даже стыдно стало от этого желания. Признаю — я виновата в его состоянии. Из-за возникшей путаницы, мужчина психологически ломает себя, не понимая причин происходящего с ним. Я не желаю ему зла, но покаяться и признаться во всём не готова. Лучше исчезнуть. От этой мысли сердце тоскливо сжалось. Стоило задуматься над тем, а как же всё видит Блеквуд. Это я знаю, кто такой Алекс и кто такой Эдвард. А он видит перед собой парня-бету и от этого напрягается. К тому же он потерял Лексу, в которой почувствовал пару (детектив пока ничем его не порадовал), и не знает, увидит ли её вновь… И зверь Эдварда ищет мою пантеру. Они-то сразу признали в друг друге пару. И моя вина, что моя девочка лишилась своего самца. Но что я могу сделать в моей ситуации? Сдаться? Да никогда! Признав Алекса своим, заявив на него права и взяв под свою защиту, Эдвард поставил себя в двусмысленное положение. Каждый поступок альфы влечёт за собой последствия: плохие или хорошие — это станет ясно позже. Но оставить всё, как есть, отмахнуться и сделать вид, что «ничего не было», не получится, как бы он не утверждал обратное. Его слова: «Алекс… ничего не было», — красноречиво говорили сами за себя — мужчина испугался того, что произошло. Только сколько бы раз я не соглашалась и не отвечала: «Ничего не было, мистер Блеквуд», — это не изменит случившегося. И ускорившийся темп событий предполагает два выхода: или стать его, или исчезнуть, скрыться, заметая следы так, чтобы Эдвард меня не нашёл. А искать будет — голову даю на отсечение. Не сможет ведь вздохнуть с облегчением и порадоваться, что Алекс исчез. Его будет ломать, как и меня, без близкого присутствия пары, от разрыва отношений. Не понимаю, из-за чего связь так быстро и полно сформировалась? Неужели одна-единственная ночь в гроте всё решила? — Мисс, — позвал меня таксист, — так куда едем? Это уже входит в привычку: садиться в такси и думать об Эдварде, не замечая никого и ничего вокруг. — В деловой центр, корпорация «Прайд», — несмотря на то, что Эдвард меня отпустил домой, хотя, чего уж там, будем называть вещи своими именами, — прогнал, мне необходимо было вернуться и забрать мотоцикл с подземной стоянки офисного центра. Я оставляла байк в закутке, чтобы не привлекать лишнее внимание. Уверена, что большинство сотрудников за четыре года так и не узнали, что красавец-мотоцикл принадлежит невзрачному бете Алексу Стайлу. Только охранники были в курсе. Как только я забрала у Вилли своего железного друга, сразу же стала вновь приезжать на нём на работу, переодевая комбинезон в каморке для инвентаря на уровне подземного гаража, ключ от которой был у меня уже давно. Забрав «малыша» без приключений, отправилась домой. Время неумолимо летело вперёд. С удивлением посмотрев на часы, обнаружила, что до гонки оставалось не больше двух часов. С сарказмом подумала: «Вот и отдохнула, успокоилась перед гонкой… Нельзя всё предусмотреть, как бы скрупулёзно ты не планировал, всегда появится неучтённый фактор. Только в последнее время таких факторов слишком много в моей жизни». Полчаса на дорогу домой, и, не дожидаясь лифта, я вбежала к себе на этаж, ничуть не запыхавшись. Меньше, чем полтора часа на то, чтобы стать «Леди Ветер», кинуть что-нибудь на зуб и появиться перед самым стартом ночных уличных гонок без опоздания. Почти ледяной душ привёл в тонус, разбудил организм, который внаглую хотел прилечь и выспаться. Кофе пила на ходу, откусывая сыр от цельного куска, времени не оставалось даже нарезать. Всё потом: и спать, и есть. Да! Именно в такой последовательности, но это будет гораздо позже. Любимый чёрный кофе был выпит за три глотка. Попутно я проверяла сообщения в телефоне и на электронной почте, надеясь, что адвокат что-нибудь узнал. Но чуда не случилось. Его единственное сообщение гласило: «Буду в центральном отделении СОПа где-то через сорок минут. Следователь сегодня дежурит». Неужели мне повезло, и я не буду томиться от неизвестности до завтра? И мама уже сегодня узнает, что она не одна, а с реальным защитником? Её слова при прощании всплыли в голове — найти Филипа Корнуела и забрать что-то из почтового ящика. Искать какую-либо информацию по деду (как необычно — у меня где-то есть второй дед) времени не было. В планшете добавила поиск информации новым пунктом в придуманный план по преодолению кризисной ситуации в моей жизни. К тому времени я уже выбежала из подъезда, но, вспомнив напутствие, рванула назад к почтовому ящику, из которого торчали рекламные проспекты чего-то жутко нужного и незаменимого, по заверениям рекламодателей. Весь мусор выгребла, чтобы не пропустить то, что оставила мама. Но оказалось, что это не письмо, а ключ, на алюминиевой бирке которого штампом стоял номер пятьсот одиннадцать. — Что же ты открываешь? — прошептала, повертев ключ в руках и убедившись, что никакой инструкции к нему не прилагается, спрятала во внутренний карман комбинезона, ближе к сердцу. Очередная головоломка от Алисии. Мама с детства играла со мной в игры на развитие мышления, только сейчас это не игра и на кону самое ценное в жизни оборотня — свобода! Глава 18. Гонка Гонка, на которую я так спешила, — драг-рейсинг или стрит-рейсинг, кто как называет, проводилась в Орланде шесть-семь раз в году, то на байках, то на автомобилях. Сегодня был заезд на мотоциклах. Каждый раз для её проведения выбиралось новое место, по возможности, удалённая, ближе к окраинам города, дорога. Основное условие — это наличие ровного участка трассы с четверть мили длиной (четыреста два метра). Существовали и уличные гонки другого типа: и на полмили, и на целую, и гонки на расстояние трёх светофоров в потоке обычных участников уличного движения, и поиск приза на время по заданному организаторами маршруту. Но в нашем городе выбрали классический вид гонок, максимально щадящий. И любители пощекотать нервы удовлетворены, и со службой охраны правопорядка серьёзных конфликтов не возникало. Устроителем гонок был мой дядя — Мартин Стайл, имевший хороший заработок от тотализатора. Ставки на участников гонок исчислялись тысячами. Призовой фонд победителя составлял в этот раз сто пятьдесят тысяч долларов. Для проведения самого мероприятия нанимался ведущий с хорошо подвешенным языком, были и «грид-гёрлз» — красивые девушки в коротких юбках и узких топиках, из которых призывно вываливалась грудь. Они давали отмашку началу гонок стартовым флагом, сексуально при этом присаживаясь и касаясь дорожного покрытия, в их функции также входило развлечение толпы в коротких технических перерывах. Всё организовывалось так, чтобы мероприятие получилось ярким и зрелищным. Шоу должно запоминаться, болельщики должны хотеть снова и снова возвращаться и ставить деньги на своих фаворитов. Согласно устоявшимся правилам, гонка проводилась короткими парными заездами на выбывание. В этот раз заявки на участие подали шестнадцать человек, а значит, предстояло провести пятнадцать парных заездов прежде, чем назовут победителя. Практически это выглядело так: путём жеребьёвки формировались пары. На шестнадцать человек — восемь пар, а значит, восемь заездов, выигравшие переходили в следующий тур, и так, пока не останется двое финалистов. Если бы осталось трое участников, то к последнему заезду всё равно допустили бы только двоих, показавших лучшее время в предыдущем туре. Победитель мог быть только один. Несмотря на полулегальное положение, организация мероприятия была хорошо скоординирована и, как правило, участники и болельщики оставались довольны. Шоу проводилось ночью на пустынной дороге, чтобы избежать аварий с обычными участниками дорожного движения. Организаторы обеспечивали освещение отрезка дороги, по которой гонщики мчались на ревущих байках, так, чтобы каждый присутствующий мог наблюдать за своими фаворитами. У многих болельщиков были свои любимчики среди гонщиков, ведь зачастую, участники были одни и те же, редко когда появлялся какой-нибудь залётный или переехавший в город новенький. Так в этот раз, незнакомых мне гонщиков было только двое: «Неудержимый» и «Искристый». Настоящие имена не значились в списках участников, только прозвища. «Леди Ветер» — такое прозвище дал мне отец. Вернее, он прозвал меня «Ветер» за любовь к свободе, а позже, уже повзрослев, я трансформировала имя в «Леди Ветер». Воспоминание об отце болью кольнуло в сердце, я даже немного сбросила скорость, хотя уже прилично опаздывала к началу жеребьёвки. Я уважала отца, он был неизменно справедлив ко мне, и, несмотря на мой несносный характер, в отношении меня терпения ему хватало всегда. Что же за неразрешимый конфликт вспыхнул между родителями? Что такого произошло в их размеренной жизни, что мамин зверь вырвался из-под контроля и принялся убивать? Я успела к самому началу жеребьёвки, когда ведущий сверял имена участников со списком заявок на участие в соревновании. Заглушив мотор, остановилась в кругу собравшихся мужчин. Я только приподняла забрало шлема, уже не разоблачаясь. Женщин, кроме меня, не было. Приветственные возгласы, шутливые реплики моих давних знакомых, непередаваемая атмосфера праздника и предвкушения отличного ивента. Как хорошо оказаться в родной стихии! Лёгкое чувство эйфории кружило голову, витало вокруг, позволяя жадно впитывать эмоции окружающих. — Все в сборе, — подвёл итог ведущий. — «Леди Ветер» всё же почтила нас своим присутствием. Итого, шестнадцать участников. Господа, прошу, тяните жребий. Ведущий снял с пояса небольшой чёрный мешочек, в котором были бочонки с номерами от одного до шестнадцати. Какой номер выберешь, с участником под таким номером и соревнуешься в первом туре. Потом в мешочек вкладывались те номера, которые прошли во второй тур, и выбор повторялся. Мой номер — восемь, в пару выбрала четвёртого, по прозвищу «Бурый». Олли был любителем и участвовал в соревнованиях, когда приезжал в город после вахты на нефтяной платформе. Мне он не соперник. Оборотень скривился, понимая, что после первого заезда вылетит, тем не менее, сдаваться без боя не собирался. — Поборемся, — он дружески хлопнул по моему байку, словно по крупу жеребца. Я улыбнулась и предложила ему выбрать номер, какой по счёту будет участвовать наша пара. Для этого у ведущего был белый мешочек с бочонками. Он вытянул цифру семь — предпоследний заезд первого тура. Заезды отщёлкивались быстро. На каждую пару от момента, пока участники выстроятся на старте, преодолеют четверть мили за несколько секунд (лучшее время — девять и две десятых секунды) и освободят дорогу, уходило пять-семь минут. Уже через сорок минут пришло время моего первого заезда. Пока я по-дружески болтала с ожидающими своей очереди участниками, рассмотрела новичков гонок. Один из них — яркий, шумный, рыжий парень, ошарашил меня. Это был Стив по прозвищу «Неукротимый» — друг Эдварда. Так вот о чём переписывался Эдвард с ещё одним другом и предостерегал его от участия в авантюре. Речь шла о гонке! Мой заезд проходил перед заездом Стива. На стартовую линии мы с «Бурым» подъехали одновременно. Толпа приветственно взревела. И я знала, чего от меня хотят. Подала сигнал ведущему притормозить с началом моего заезда. Получила подтверждающий кивок и в микрофон зазвучали слова: — Приветствуем трёхкратную победительницу — «Леди Ветер»! — аплодисменты взбудораженной публики, крики и свист — всё смешалось в какофонию звуков. Я, сидя на своём «малыше», подняла руки вверх и поприветствовала зрителей с одной стороны дороги и с другой. Взялась за руль, припала к нему ниже и взревела мотором, с места набирая скорость и поднимая байк на заднее колесо. Преодолев метров двадцать, выровняла байк, не сбавляя скорости, запрыгнула ногами на сидение и на последнем этапе встала на руле на руки. Несколько секунд в таком положении и, снова сев на «малыша», лихо развернулась и помчалась к исходной точке, собирая восторженные крики толпы. — Эй, красотка! — крикнул Стив, останавливаясь рядом с моим байком и порыкивая мотором. — А ты хороша, но я лучше, — обаятельно улыбаясь, нагло заявил он. — Не говори гоп, «Неудержимый», а то вдруг байк между ног не удержишь, — пошутила, принимая словесный вызов. — Встретимся в финале, рыжик, тогда и узнаем, что я лучшая! От продолжения диалога нас отвлёк голос ведущего, объявляющего мой заезд. Шутки в сторону, я сосредоточилась на том, что говорит ведущий: — Итак, вы видели, на что способна «Леди Ветер», а сейчас давайте оценим её умение соревноваться с достойным противником. На старте «Леди Ветер» и «Бурый» — парень серьёзный и нацеленный на победу, как, впрочем, и все остальные наши участники. Итак, гонка продолжается! Пока ведущий толкал речь, я погрузилась в привычное состояние отрешённости, все окружающие меня звуки стали приглушёнными и доносились, как из-под толщи воды. Зрение и чутьё обострились, дыхание замедлилось, как и биение сердца. Тук… тук… «Грид-гёрл» в спортивном топике и легкомысленной жёлтой с двумя чёрными тонкими полосочками юбочке, что топорщилась и открывала вид на аппетитные полупопия, вышла на свою позицию, грациозно потянулась вверх, ещё больше оголяя задницу. Девушка подняла в вытянутых на всю длину руках два стартовых, в чёрно-белую клетку, флажка. Тук… внимание обострилось до предела… Тук… я собрана и серьёзна. Резкое движение девушки с приседанием и касанием дорожного покрытия флажками — СТАРТ… тук. Самое главное в гонках на короткой дистанции — это рывок на старте. Иначе просто не останется времени на то, чтобы догнать и обойти, всё будет уже окончено… — Лучшее время — девять и одна десятая секунды — «Леди Ветер»! — донёсся голос ведущего. Мои болельщики взревели, приветствуя. Выставив правую руку в сторону, победно проехала вдоль ряда болельщиков, позволяя прикоснуться к себе желающим. Остановилась возле шестёрки гонщиков, перешедших во второй тур. Всё наше внимание было нацелено на рыжего наглого новичка. В пару ему достался «Зубастик» — молодой, подающий надежды парень с выпирающими нижними клыками. Отсюда и прозвище. Квентин был вепрем и характер был у него соответствующий — шёл напролом, не оглядываясь. — Поприветствуем участников! «Зубастик» и «Неудержимый»! Господа, у нас сегодня интрига! Новый участник состязаний, гость из столицы нашей необъятной родины — мистер «Неудержимый»! И весьма перспективный уже не мальчик, но ещё не муж — «Зуууубастик»!