Через минуту мы спустились на первый этаж. У стены, прикрытый накидкой, стоял мой красавец. Пока Вилли его расчехлял, к нам, весело переговариваясь, подтянулись мастера. Кто-то по пути успел сделать музыку тише, и теперь можно было услышать, о чём говорят. — Лекса, — окликнул меня старший смены, — ты будешь участвовать в заезде? Мы хотим с ребятами поставить на тебя, «Леди Ветер». Так как? Заезд послезавтра. — Не знаю. Как-то всё навалилось, возможно, пропущу. Приём заявок завтра до двенадцати дня, позже не принимают. Так что, если надумаю, увидите на сайте, — отмахнулась от него, уже полностью переключив своё внимание на мотоцикл и жадно протягивая руки к рулю. — Так, Вилли, я сейчас проведу тест-драйв и тогда расплачусь. Мне не терпелось вывести «малыша» на дорогу. Внутри всё замирало от предвкушения езды на скорости. — Мартин уже заплатил, принцесса, — крикнул мне в спину хозяин. — Если всё устроит, то можешь не возвращаться. Давай, жми, детка! Я ещё закрепляла шлем на голове, когда услышала весёлый дружный гогот оборотней и один из них спросил у хозяина: — Эй, Вилли, а что это у тебя за растительность новая на морде? О! И на лбу рога пробиваются? Кто наставил? Уж не Тори? Видимо, Вилли заглянул в хромированный диск, чтобы рассмотреть в отражении, что так развеселило парней, потому что через мгновение я услышала вслед себе бранные ругательства, которые закончились почти приличными угрозами: — Вот паразитка! Ну, Лекса, попадёшься ты мне, выпорю! Да-да, так и знай! Это же надо над почтенным волком так поиздеваться! Его возмущённые причитания забивал хохот мужчин. Но угрозы были больше наигранными и уже звонкий смех самого Вилли затихал где-то за моей спиной, а я неслась по пустынной дороге, прислушиваясь к звуку мотора моего «малыша». Работой автомехаников я осталась полностью довольна. Проехав по пустырю пару кругов и выехав на безлюдную трассу, на скорости проехала пару километров. Всё было прекрасно! Двигатель довольно урчал, ход был плавным, посторонних звуков и вибрации не наблюдалось. Сто раз я так ездила, а всё равно каждый раз, как первый. Адреналин сразу же впрыснулся в кровь. Эйфория и восторг охватили меня, подзуживая добавить газу. Это ли не счастье —лететь, отдавшись скорости, и чувствовать, как тело упруго разрезает встречный поток воздуха. Не каждый способен оценить эстетику езды на мотоцикле. Многие скажут — опасно, но для меня это стало потребностью, даже зависимостью. Первый восторг прошёл, и я благоразумно сбросила скорость, въезжая на дорогу с ограничением скорости до шестидесяти километров в час. Ничего, ещё будет время и место погонять. Можно и на трек съездить, но уже не сегодня, скорее всего, в выходной день. Сегодня же я направила «малыша» в сторону клуба «Домино». Как раз время встретиться с дядей Мартином, обсудить все новости и попросить совет, как быть с детективом. В это время дядя должен быть у себя в клубе. Припарковав байк на стоянке для персонала, я направилась в клуб, размышляя о том, что хочу ему рассказать. Но не тут-то было, встреча не состоялась. Администратор сказал, что Мартин уехал по делам. Попробовала дозвониться, но он сбросил мой звонок и отбил сообщение – «Занят. Перезвоню». Мне оставалось только смириться и ждать. И не факт, что разговор состоится этой ночью. Детектив же реально меня напрягал. Да ещё и моя фотография в образе Алекса, сделанная им, могла оказать мне медвежью услугу. Вздумается детективу пропустить фото через программу распознавания лиц, чтобы выявить похожие, — вот будет сюрприз, причём для всех. Скоротать время решила возле барной стойки. Попросила Рик-Роя сделать мне безалкогольный «Мохито» и, немного посидев возле бармена, наблюдала какое-то время за танцующими клиентами. Время перевалило за полночь, а Мартин так и не позвонил. Усталость накатила как-то сразу, а мне ещё домой ехать через треть города. Да и завтра рабочий день. А там Патрик спуску не даст и не позволит отлынивать, хотя я таким никогда не страдала. Мысли понеслись в этом направлении, и я уже в уме прокручивала, как рациональнее распределить рабочее время, чтобы всё успеть. А ещё я завтра снова увижу Эдварда… Я на пару секунд прикрыла глаза, вызывая в памяти его образ, который словно отпечатался на веках. Короткий ёжик его волос, который так приятно ощущать под своей рукой. Синие глаза, от которых невозможно оторвать взгляд. Губы, которые так умело целуют и покоряют, забирают остатки воли, и хочется, чтобы поцелуй никогда не заканчивался. Широкий разворот плечей, твёрдость литых мышц тела и умопомрачительный аромат моей пары… Сложно игнорировать всё это, но пока ещё есть возможность сдерживаться и держаться на расстоянии. Страстный, темпераментный и жадный в постели, Эдвард был таким же и в бизнесе. Его агрессивный стиль управления мне импонировал. Но ни капли самодурства, все решения взвешены и выверены, каждое слово подкреплено цифрами и анализом. Сильный оборотень, такому не грех отдаться, только не в моей ситуации. Были бы мы на равных, а так… кроме статуса любовницы, мне ничего не светит, и сомневаюсь, что мне позволят заниматься чем-то другим, кроме ублажения и поддерживания статусности альфа-самца. Шарг! До чего же можно додуматься, стоит только его вспомнить! Я прислушалась к своей пантере: довольная и мечтательная, ожидающая, что зверь Эдварда нас найдёт. Игра в прятки-догонялки её любимая, так что сейчас девочка затаилась в предвкушении долгожданной встречи. Меня пугает её категоричность в выборе зверя-партнёра. Всё-таки на предложение найти другого самца, более подходящего мне, она не согласилась. Ей нужен её самец, её Пара. Пока пантера в таком игривом настроении, проблем с контролем какое-то время не будет. Но что произойдёт потом, когда зверь Эдварда не найдёт её? Я предполагаю, что она будет активно стремиться навстречу Паре, подминая меня под себя. Мнение человеческой половины для пантеры станет незначимым, её выбор очевиден — в пользу зверя Блеквуда. Ох, как же не хочется угнетать мою девочку подавителями. Мы всегда были вместе и могли договориться. Загонять глубоко мою пантеру для меня тяжело, болезненно и трагично. Не хотелось бы прибегать к крайним мерам, я привыкла быть с ней на равных. Коктейль закончился. Повторять не стала, а попрощавшись с Рик-Роем, заглянула к Тому. Перекинулись кое-какими новостями. Узнала, где сейчас путешествует Итан — мой друг и племянник Тома, который воспитывал его после смерти родителей. Итан Эванс — друг школьной поры. Мы познакомились, подравшись из-за раскидистого каштана, на который я любила взбираться и делать уроки, с любопытством поглядывая при этом на наш квартал и подглядывая за жизнью соседей, которых мне нужно было сторониться из-за того, что я альфа, чтобы не выдать себя. А ещё я чувствовала себя пантерой в засаде, следящей за добычей. Всё, как учила меня моя животная половина. Ни Итан, ни я, не могли уступить другому право единолично занимать ветки дерева. Нам было по семь лет на тот момент. Маленькие собственники. Наше знакомство — моя первая драка до крови. До этого отделывалась только выдранными у противника волосами и тумаками. Подрались мы знатно, а уж после познакомились. Итан уважительно пожал мне руку, признавая мою силу, и уступил мне дерево. С тех пор и дружим. И да, на дереве потом мы сидели вместе. Мой друг — последний романтик. И в этом виновата моя мама, которая в детстве часто рассказывала нам легенду об Истинной паре. Я верила в это тихо, в отличие от Итана. Он же поклялся тогда найти свою вторую половину. Детская клятва ничуть не потеряла своей силы и во взрослом возрасте. Итан стал знаменитым путешественником, что позволяло ему методично искать свою единственную и приближать момент исполнения клятвы. Вдвоём с товарищем он ведёт популярный видеоблог о своих приключениях, и его даже приглашали несколько раз на телевидение для съёмок передач с его участием. На всякий случай сверила контактный номер. Оказалось, что они с Диланом пару дней назад вернулись к нам, на материк, и сейчас оттаивают под весенним тёплым солнцем на побережье после суровых северных земель, где они покоряли просторы, отважно преодолевая маршрут на ездовых собаках. Отважные вдвойне: кроме борьбы со стихией, ещё и сражение с собаками. Эти животные плохо подчиняются оборотням, чувствуя звериную половину, и вступают в конфликт, меряясь силой и стремясь вырваться из-под контроля. Как же хочется увидеть этого безбашенного оборотня! Как же я соскучилась по нему! Уже год, как мы с ним не виделись, и месяца четыре не созванивались в скайпе. С приятными мыслями о друге попрощалась с Томом, так и не выяснив, чем это дядя так занят. Том сказал, что не в курсе. Врёт! Но я его не виню и понимаю. Весь костяк работников предан Мартину Стайлу. С каждым из них его что-то связывает. Эти узы крепче и основательней, чем связка «работник-хозяин». По пути на парковку заглянула на кухню, получила в руки сэндвич от шеф-повара. По-быстрому перекусила, на этот раз сэндвичем с куском отварной холодной куриной грудки, хотя я её не очень-то люблю, но Фред сказал, что нечего носом крутить — это полезно, и отправилась домой. Дорога домой показалась мне очень короткой. Наверное, я просто соскучилась по этому ощущению пьянящей свободы, когда несёшься на скорости по ночным пустым дорогам, освещённым яркими огнями уличных фонарей, и сбоку мелькают яркие витрины магазинов, как смазанные мазки на картине художника. Свой мотоцикл я припарковала на платной стоянке, в метрах пятиста от моего дома. После долгой езды казалось, что тело вибрирует в такт с мотором железного коня. Но всё в одночасье было забыто, стоило мне подняться к себе домой и открыть входную дверь. В квартире кто-то был. Я чувствовала это, ещё не понимая до конца, что принёс с собой неожиданный визитёр. Дверь была не взломана, а открыта. Запасной ключ был у дяди и у родителей. Чуть помедлив в прихожей, ровно настолько, чтобы избавиться от уличной обуви, прошла в гостиную, следуя за знакомым и родным ароматом медового разнотравья. — Мама? — щёлкнув выключателем, включила верхний свет, выхватывая из темноты миниатюрную брюнетку. — Лекси, — выдохнула она напряженно, будто бы ожидала увидеть кого-то другого. Перепуганный взгляд голубых глаз бегал, не фиксируясь на чём-то конкретном. Волосы разметались по плечам, бледное лицо выглядело болезненным, искусанные губы свидетельствовали о внутренних переживаниях. Она куталась в серый кардиган, нервно теребя одной рукой его край. Мама сидела, забившись в угол дивана и поджав под себя ноги в чёрных брюках, в руках держала бокал с виски. Её руки мелко подрагивали. — Мама, что произошло? — весь вид женщины кричал о приключившихся неприятностях, только я даже не могла предположить весь масштаб этого кошмара. — Почему я не могу дозвониться вам с папой? И дядя Мартин тоже. Она резко встала на ноги и одним махом осушила треть стакана. Учитывая, что мама ничего крепче сухого вина не пьёт, я забеспокоилась о последствиях и шагнула к ней наперерез, когда она плеснула на дно бокала очередную порцию крепкого напитка. Покачивая пузатый бокал в руке, мама смотрела какое-то время, как плещется янтарный напиток, а затем вскинула голову и, с вызовом глядя мне в глаза, сказала: — Я его убила. Глава 15. Этого не может быть Мамина фраза «Я его убила» была мною осознана не сразу. Нахмурившись, я смотрела на неё и не понимала, что она под этим подразумевает. А главное, о ком она говорит? — Мама, что ты такое говоришь? Кого ты могла убить? — почти не повышая голоса, спросила её, скептически окинув взглядом миниатюрную фигурку. Хрупкая, мягкая, душевная. Она и жука не обидит, даром, что хищница внутри. Её ягуар — спокойный и смирный, его не тянет на приключения, как мою красотку. То, что выбирает человек, для зверя неоспоримо. — Лекса, я… я не знаю, как так получилось. Я не хотела, но меня охватила такая ярость! Столько лет лжи и обмана, — она судорожно всхлипнула и прикрыла глаза рукой, смахивая набежавшие слёзы. — Всё неправда. Какая же я глупая и наивная, — мама рассмеялась громко, истерично, и закономерно сорвалась в рыдания. Бокал выпал из ослабевшей руки и звонко стукнул о паркет, разлетаясь мелкими осколками нам под ноги. Выругавшись, я бросилась в каморку за щёткой с совком, чтобы смести разбитое стекло. Пока я бегала, мама снова забилась в угол дивана и, поджав под себя ноги, уткнулась лицом в колени. — Мамочка, — я упала на колени возле неё. — Ну что ты, успокойся. Кто тебя обманывал? Я ничего не понимаю. Кого ты убила? Она подняла заплаканные глаза и совсем по-детски рукой вытерла мокрый нос, утирая слёзы. Между судорожными всхлипами ответила: — Предателя… Джорджа… Я в шоке уставилась на неё, отказываясь понимать буквально то, что она сказала. Может быть, она имеет ввиду какого-то другого Джорджа — не моего отца? — Какого Джорджа? — рискнула уточнить и, замерев, даже перестала дышать, чтобы расслышать ответ. — Джорджа Стайла, — она всхлипнула и взяла меня за руку. — Зверь сам вырвался. А я не стала его удерживать. Мы напали на него. Лекса, я должна тебе сказать, что он… Но её слова были прерваны настойчивым звонком в дверь, сопровождаемым громким стуком. Я, сомневаясь, поднялась на ноги. Мне не хотелось оставлять маму одну ни на минуту, видя, в каком состоянии она находится, но и игнорировать ночного визитёра не могла — перебудит всех соседей, а мне конфликты не нужны. Мама стала цепляться за мои руки и горячечно шептать: — Не отдавай меня ему. Только не Мартину, — её глаза расширились, от неё фонило страхом так, что на мне волоски поднимались, чувствуя в ней загнанную беззащитную жертву. А она ведь хищница, хоть и омега. От злости на неё мне захотелось её встряхнуть, чтобы она вновь стала собой, спокойной и рассудительной. Вся эта ситуация выводила из себя. Привычный уклад жизни рухнул, я словно смотрела на нас двоих со стороны и недоумевала, почему это происходит в моей жизни. Этого всего не должно было быть. В голове тревожно били молоточки, выстукивая «это неправда... неправда»! Подскочив на ноги, выдернула руку из маминых холодных, судорожно сжатых, дрожащих пальцев, замечая по ходу, что аккуратный маникюр на указательном и среднем пальцах правой руки недавно был обломан. — Успокойся, я сейчас вернусь, и ты расскажешь мне, что ты сделала с отцом и почему ты боишься дядю Мартина. Прошу, соберись с мыслями. Но продолжение разговора не состоялось так скоро, как я думала. За дверью стояли двое из городской службы охраны правопорядка (СОП) – альфа и бета, одетые по форме. Старший чином, седой альфа, сразу заступил ногой в открытую дверь и смерил меня нечитаемым взглядом. — Александра Стайл? — уточнил он и, услышав от меня подтверждение, предъявил служебное удостоверение и продолжил. — К нам поступил приказ проверить этот адрес в связи с возможным нахождением здесь Алисии Стайл, урождённой Корнуел. Что Вы можете на это ответить? Что я могла на это ответить? Поверят ли они мне на слово, если я скажу, что мамы здесь нет? Уверена, что нет. Оба оборотня имеют нюх и для них не является секретом, что из помещения доносится второй запах, отличный от моего. Я не представляла, как нужно действовать в такой ситуации, я ведь сама ещё ни в чём не разобралась. Да и сдать родную кровь стало бы предательством. — Она была здесь, но уже ушла, — рискнула я. — А в чём, собственно говоря, дело? Зачем Вы её разыскиваете? — Она подозревается в совершении преступления против Джорджа Стайла, — ответил бета. — Вы позволите убедиться? — его губы тронула кривая усмешка, — Возможно, она не успела уйти? Но я уже закусила удила и решила стоять до последнего. Сложив руки на груди, посмотрела в глаза младшему наглому и самоуверенному сотруднику СОП. Только ментально я его сильнее и мне ничего не стоило обломать его ощущение превосходства. Старший оказался мудрее — отвёл взгляд от моего лица, почувствовав направленную силу. Хотя он и альфа, но уровень у нас был разный. — Мисс Стайл, мой коллега только высказал предположение, простите за некомпетентность. Согласно инструкции, в таком случае как Ваш, мы обязаны убедиться в Ваших словах. — У Вас есть постановление суда на обыск? — в частные владения нельзя просто так войти, если нет прямой угрозы жизни. — Если нет, то… — Лекса, не надо, — я вздрогнула от голоса мамы, раздавшегося за спиной. — Я — Алисия Корнуел, — игнорируя фамилию мужа, представилась она. — Вы должны пройти с нами, — сказал старший оборотень, не меняя выражение лица и интонацию голоса. Бета, потупившись, молчал и даже дышать старался незаметнее. — Мама! — расстроенно окликнула я её. Она же только отрицательно качнула головой, предупреждая все мои слова, подняла руку и притронулась к моим губам, заставляя молчать. — Я могу взять вещи с собой? — обратилась она к старшему оборотню. Он кивнул и уточнил, что именно: — Смену одежды, средства личной гигиены — не более. Мама ушла за сумкой, с которой приехала. Я же, не спрашивая ни о чём, последовала за ней. Как-то высказаться по поводу случившегося было не к месту, хотя очень хотелось, причём в крепких выражениях. Да и времени для долгих разговоров не оставалось. Я подошла к ней со спины и тронула за локоть. — Мамочка, что делать? Как тебе помочь? Я вытяну тебя, чего бы мне это не стоило. Найду деньги и внесу залог, найму лучшего адвоката. Она оглянулась и вымученно улыбнулась. Слёз не было, только припухлость век да натёртый нос свидетельствовали о минувшей истерике. — Милая, найди моего отца — Филиппа Корнуела, это важнее, — она сняла с шеи цепочку с подвесом и надела на меня. Поцеловала на выходе и шепнула чуть слышно: — Загляни в почтовый ящик. Я люблю тебя, Александра. Не верь Мартину, — добавила ещё тише, — он такой же лгун, как и брат. — Мисисс Стайл, — окликнул старший служака, когда мы в очередной раз крепко обнялись, — идёмте.