— Лестно. Но непонятно. Тянет сострить на тему повара, с кем Президент советуется в вопросах государственного управления. — При чём тут это? — старик непонимающе выныривает из каких-то своих размышлений. — Ну я точно так же далёк от вашей тематики, — поясняю. — И мне неясно, нафига вам свои позиции согласовывать с пацаном из Тмутаракани. — Понятно… Давайте я тогда подробнее расшифрую свою позицию. Я в своё время отлично ладил с вашим отцом и великолепно его помню. Я не боец, по натуре вообще сибарит и кабинетный червь. — Его глаза с таким заявлением не вяжутся, но он сейчас говорит чистую правду. По крайней мере, искренне считает, что говорит то, что думает. — И запуск некоторых программ там я отлично помню. — Местоимение выделено тоном так, что имеется ввиду как бы понимаемый мною скрытый подтекст. — Но у нас, к сожалению, когда в провинции голая земля и трава — оно никому обычно не нужно. О населении и речи нет ровно до тех пор, пока нет финансового интереса, например, к недрам. А вот когда на местности начинает вырисовываться какая-то инфраструктура и вдалеке начинают маячить денежные выгоды — представители финансистов и силовики моментально оттирают учёных и этнографов. Он требовательно смотрит на меня, как будто я ему то-то должен. Благодаря скорости работы Алекса, у меня уже есть экспресс-анализ ситуации, потому вместо ответа деду я лишь чуть дольше обычного задерживаю веки в опущенном состоянии. Не разрывая беседы и предлагая таким образом продолжать. — Мне уже шестьдесят семь, и жить осталось намного меньше, чем прожил. К сожалению. С вашей помощью, у меня сейчас есть шанс оказаться наверху иерархии в Департаменте Колоний. Для этого, мне достаточно быстро и эффективно уладить один острый вопрос, который, как назло, завязан на личности. Вы понимаете, о чём я? — Возможно. Если вы имеете ввиду смешные наследуемые права в одном не менее смешном и весьма удалённом муниципалитете. Который находится даже не на этом континенте, — несмотря на парадоксальность ситуации, я вижу прямой смысл прояснить взаимные намерения и перспективы до конца. Ещё мастер Донг утверждал, что интересные возможности в жизни часто приходят с таких сторон, откуда их и не ждёшь. Главное — не ломаться и не сгибаться под весом обстоятельств, а просто гнуть свою линию. — Мне тоже смешно. — Абсолютно холодно и без тени улыбки кивает дед, не сводя с меня глаз. — Но этот смешной муниципалитет, как вы изволили выразиться, имеет статус автономии с расширенными правами местного парламента. Зафиксированный в Конституции Федерации. Что превращает занятную, на первый взгляд, ситуацию, в правовой коллапс. С весьма нетривиальными перспективами для того, кто с ним разберётся. — Я пока не понимаю своей роли в обозначаемом вами сценарии, — вежливо имитирую головой поклон в ответ из положения сидя. — Не скажу, что не в курсе; но до сего момента не видел своего в нём участия. По причине отсутствия личного интереса. — А давайте попробуем обсудить совместные интересы на уровне возможного протокола намерений? — берёт быка за рога пенсионер, видимо, какое-то своё решение в ходе этого звонка уже принявший. — Пока несколько вовлечённых организаций только думают, что предпринять; кое-кто из Департамента Колоний имеет личный план. Рабочий, прошу заметить, — сухая рука взлетает вверх, делая назидательную отмашку. — Лично мне это казалось намёком на восстановление возможной исторической справедливости. Пусть и в адрес потомка человека, которого я в своё время уважал. — Могу спросить, почему до этого момента я о вас не слышал? — Мне нет нужды подбирать слова, а сказать откровенно сейчас кое-что охота. — Я не боец. Кабинетная крыса, — напоминает дед. — Когда машут клинками агрессивные представители непростых фамилий, мелкой сошке навроде меня не стоит высовываться: всё равно не тот потенциал, чтоб что-то изменить. Но вот когда тигры сожрали друг друга, а игровая площадка освобождается и ждёт игрока… — …тут-то и наступает время обезьяны с дерева. Я понимаю. Чего вы хотите? — Предлагаю совместно наложить руки на кое-что в Мвензи, в силу имеющегося потенциала ситуации. С вас — только юридическое присутствие, исключительно в его физическом смысле. Как законного наследника определённого задела, который передаётся в некоторых отсталых местах не избирательным мандатом. А исключительно по крови, от отца к сыну. — Мой выигрыш понятен, по крайней мере, в потенциале. А ваш интерес каков? — Я выиграю не меньше. И через подставные компании, которые в виде независимых лиц войдут в проект — но за ними буду стоять я. И в плане карьеры: если из исполняющего обязанности я хотя б на полгода стану просто главой сектора в колониальной администрации … — старик не оканчивает мысли, красноречиво глядя перед собой. — Прочие возможности, включая смену рода занятий и карьеру в другом департаменте либо на другом направлении, для меня физически закрыты в силу возраста. Мне под семьдесят, — напоминает он. — А возможности типа вашего наличия, извините за канцелярит, есть явления уникальные. Глупо не пытаться договориться открыть вместе замок на двери. Если уж об дверь кто-то иной перед тобой насмерть ошибся. Лично я ничего не теряю, а в случае вашего потенциального согласия приобрести очень даже могу. — Я не против. — На самом деле, я думал в этом направлении и раньше. Как и Жойс, собиравшаяся переносить примерно в те края кое-какие плантации и даже людей. Для самого себя ответ у меня давно готов. Но я, естественно, не мог угадать его величества Провидения, в виде неожиданного звонка этого деда. — Есть один скользкий момент. Вы в курсе некоторых демаршей на мой счет? Со стороны одной смежной с департаментом структуры? — если он в теме, он должен хотя б краем уха знать о некоторых интересных эскападах в лично мой адрес. — Вы позволите, я отвечу не прямо? Но не менее исчерпывающе? Признаться, он сейчас удивляет меня своей уверенностью. Дождавшись моего кивка, старик продолжает: — Пусть вас не смущает формат нашего с вами общения. Мне важно было, перед кое-какими собственными телодвижениями, заручиться вашим принципиальным согласием. Звонок для этого вполне годился, с учётом того, что вы наверняка в курсе многого, если не всего… судя по некоторым деталям синхронного выгула собак в столице некими неизвестными, — он многозначительно и дробно смеётся. — Что до ответа на ваш вопрос… Мой ответ вот. Если безопасность в Федерации, как функция, становится франшизой, — постукивание пальцами по крышке стола. — И по этой франшизе некоторые власть предержащие сдают в аренду часть функций управления государством, пусть и исключительно в узкой области… то логично предположить и тот момент, что платежи за аренду от арендаторов должны перечисляться регулярно. И быть немалыми. — Занятно… — Да. Что до этих платежей по франшизе. Сейчас сложилась весьма интересная обстановка, когда они не то что не поступают, а наоборот: требуют денежного потока в обратном направлении. Вы меня понимаете. Если просто продекларировать, что в ближайшее время течь в трюме будет хотя бы перекрыта, эта самая франшиза откроется на какое-то время без оговоренных франчайзинговых платежей. За аренду функций у организации, которые вы упомянули. — У меня есть обязательства по месту работы. — Развить дальше мысль не успеваю. Поскольку дед перебивает: — Я видел ваше имя в списке участников одного турнира. Кстати, я именно на нём и собирался с вами встретиться. Забегая вперёд: было бы очень полезно для общего дела войти хотя бы в призёры. Но ваш куратор в Корпусе и так должен был вам это сказать. Попутно! У него свои интересы, но тут тот редкий случай, когда многие вообще несвязанные нити заинтересованностей сходятся в одной и той же точке. _________ Завтрак в столовой в итоге затягивается на добрые сорок минут. Несмотря на свою декларацию «просто познакомиться», сидящий на изрядной должности дед ловит момент и пускается в разработку (не отходя от кассы и по горячему) планов нашего с ним взаимодействия. Попутно, он с невообразимой лёгкостью намечает цели, которые плавно являются задачами его департамента. И, по совместительству, Государства. Мне, конечно, уже приходилось становиться причиной если и не законотворчества, то, как минимум, правовых и юридических коллизий. Но до сего момента это имело место лишь в Муниципалитете. Во внутреннем пространстве Алекс все эти сорок минут издевательски ржёт: — Выходишь на федеральный уровень! По-хорошему, ничего плохого дед не предложил. Я где-то ему даже благодарен… Что не отменяет некоего эмоционального шока у меня — всё-таки, не совсем рядовое событие. — Интересно, это так совпало? Или Бог действительно есть, и Бак что-то такое и имел ввиду? — рассуждаю во внутреннем пространстве в адрес Алекса. — Ты о чём? — он качается в своём гамаке, подвешенном у океана, и беззаботно болтает в воздухе ногой. — Ну смотри. Как сдал этот образовательный минимум, так сплошной рост потенциальных возможностей! Несмотря на все риски и тэдэ. Если бы ещё не с Жойс это всё… В этот момент, отрывая нас от взаимной с ним пикировки, мой комм привычно активируется снаружи и принудительно. Смешно, но в этот раз звонков сразу два: капитан Карвальо вместе с Баком, неожиданно возникнув друг перед другом, озадаченно таращатся один на второго. — Алекс, вообще-то я вам звонил! — Словно в чём-то обвиняя, заявляет куратор. Как будто я в чём-то виноват. — И я тоже его набирала, — говорит Камила, обращаясь к Баку. В глазах доктора Карвальо стоят слёзы, сама она покраснела. Разговаривают они, что интересно, не на Всеобщем. Камила говорит на Portuguese, Бак — на Кастильяно. — Так. Пусть он идёт к вам! — принимает решение куратор, видимо, как старший по званию. — Я сейчас тоже к вам в медсектор подскочу! _________ В медицинский сектор я предсказуемо прибегаю перед Баком. — Что случилось? — Спрашиваю у Камилы, залетая внутрь. Местная дверь, кажется, уже давно реагирует на меня, как на саму Карвальо. Несмотря на слёзы, затрудняюсь классифицировать её эмоции как-то однозначно. Вместо ответа она виснет у меня на плечах, разводя сырость сверху. Тут же появляется Бак. — Ничего страшного, я потом… — роняет бравая капитан и возвращается втихаря реветь за свой стол. Она отгораживается монитором от нас, поскольку, кажется, ей неловко перед Баком. — Алекс, вы это сами придумали? — Подполковник держит в руках свой комм, с которого в виде голограммы прямо только что активировал программку, которую я ему посылал. — Скажем так; тот, кто это придумал на уровне концепции, свои авторские права полностью делегировал мне, — отвечаю, как учила Хаас. — Но вы же понимаете, что это только прототип с весьма ограниченным вокабуляром. Я его набивал вручную, исключительно чтоб протестировать жизнеспособность идеи. Ну и с вами посоветоваться, потому что сам я в теоретической науке, что баран в апельсинах. — Да тут не о науке речь, тут скорее о прикладном применении надо говорить, — задумчиво морщит лоб подполковник. — Знаете, я навскидку не готов делать реверансы и раздавать авансы. Но! Судя по тому эмоциональному впечатлению, которое оно произвело на меня и на заведующего кафедрой, будущее у идеи решительно есть. Другое дело, как долго займёт реализация и как скоро может появиться конечный продукт? — он требовательно смотрит на меня, ожидая комментария. — Есть мнение, что через шесть месяцев можно выдать первый онлайн-переводчик по трем базовым языковым парам, закрывая не менее шестидесяти пяти процентов грамматических ситуаций, и неограниченно — словарный запас. — Цифры я не придумываю и не беру с потолка. Есть точная информация от Алекса. Онлайн-переводчик — это была его идея. Он говорит, что это точно такой же инструмент в нашу эпоху, как и электрическая лампочка или печь на кухне. Только у нас почему-то на него и намёков нет. Хотя и инфраструктура, и коммуникационная потребность, и программное с аппаратным обеспечения в обществе потенциально давным-давно налицо. — Я услышал цифры. — Уверенно кивает Бак. — Я вообще-то за ними и шёл. Почему то не хотелось спрашивать по телефону, — признается он. — Видимо, старческие суеверия… У нас, конечно не профильная лингвистическая кафедра. Но, если говорить о крыше проекта на федеральном уровне, то мы её себе можем позволить вполне законно. Единственное но: у него же всё-таки гражданская сфера применения? Насколько могу судить, в девяноста процентах случаев это же не армейский инструмент? — Господин подполковник, так я и не армейский человек, — резонно ему возражаю. — Я мыслю категориями гражданской экономики и абсолютно цивильными экономическими мотивами, которые вижу вокруг себя. У меня личные обстоятельства сложились так, что под пять языков знаю на уровне родного — просто близкие в своё время постарались и вколотили базу. Я в вашем Корпусе всего-ничего, но без этой языковой базы на сегодня даже не представляю, как функционировать в современном мире. Только вот кроме меня есть масса людей, которые и трёх языков не знают. Логично возникла идея, так сказать, протеза для них. Без которого в сегодняшнем мире очень сложно. — Протез… — куратор задумчиво барабанит себя по коленке.