Выныривающее из-за дерева заходящее солнце неожиданно светит прямо в глаз, заставляя зажмуриться. — В общем, можно сказать что закрыл сам себя в чулане на бронированную дверь. А ключи оставил с другой стороны. — А я думал, тебя домой выбросило, как ты и говорил. — Знаешь, как домой попасть, я теперь тоже, кажется, разобрался. — Осторожно говорит Алекс, внимательно глядя на меня. — Просто стартовать домой лично мне надо не из ядра, а из оболочки. Теоретически, я представляю сейчас, как это сделать. Но перед убытием хотел понять, что у тебя и как. Какие, кстати, новости? Где мы вообще? За что вы этого так неласково?.. — смеётся он. — Хотя, я догадываюсь, кто это. Хорошо общаться во внутреннем пространстве. По одним только интонациям и полунамёкам понятно, что имеется ввиду. Не говоря уже о скорости обмена информацией. — А ты давно тут? Я сейчас понимаю, что ты не сразу прорезался. — Во внутреннем пространстве около получаса, но первое время мог только наблюдать. Меня отсюда как с мясом вырвало, — поясняет он. — Иллюстрировать не буду, неаппетитно ибо. Пока тут заново себе всё, что надо, отрастил, вы уже человека ухлопали, — смеётся он. Вкратце передаю ему содержание последних нескольких суток. — Так это Исфахани по мне инфрой шарахнула! — сосед в прямом смысле подпрыгивает внутри гамака в положении лёжа. — А я-то думал, что там за странное воздействие под руку! Слушай, так и испугаться всерьёз возможно, — он растерянно смотрит на меня со своего места. — Ладно, давай к делу. Можем сейчас каким-то образом посмотреть на твою Жойс? — Как ты на неё посмотришь? Мы в столице, а она в Корпусе. Камила что-то там оформила специально, Жойс у нас лежать будет. Знаешь, я когда улетал из муниципалитета, специально запомнил в деталях показания на компе Камилы, — вывожу во внутреннее пространство фотографию экрана, которую действительно на выучил на память. — Я чего-то надеялся, что ты объявишься обратно. — Ну-у-у, не врёт твоя Чоу, — констатирует Алекс через некоторое время. — Я у тебя внутри точно также действовал, в том смысле, что алгоритм тот же. Эту гадость надо воспринимать исключительно как внешнюю инфекцию, причём на клеточном уровне. Тогда она вся выводится собственным иммунитетом. Правда, клетки кое-какие в крови надо модифицировать, потому что… — Ой, не грузи наукой, — улыбаюсь, поднимаясь с лавочки и открывая глаза. — Мы каким-то образом можем пошевелить процесс восстановления либо ускорить его? — Только если пересадить твоей половине точно такой же чип, как у тебя. А в него перенести меня, — отрицательно качает головой Алекс с виноватым выражением лица. — Я такую терапию не потяну снаружи. Я же вообще не понимаю, по каким принципам эти ваши искры работают. То, что Чоу снаружи может перепрограммировать живые клетки — это как пилотаж в воздухе. А мы с тобой живём под водой, если так понятнее. — Меня же вылечил? — пытаюсь успеть за его мыслями. — В её случае, если я нахожусь снаружи, мне проще создать свою нано-колонию, которая нейтрализует этого вашего овода. Потом произвести её. Но для этого нужен совсем другой порядок ресурсов, чем со своей стороны предлагает Чоу. Сотней тысяч ваших монет точно не отделаемся. Знаешь, мне вообще начинают нравиться ваши местные китайцы. — Признаётся он, испытывая неловкость. — С твоей Камилой, например, я далеко не всегда совпадаю во взглядах на оптимальные протоколы лечения. А в данном случае — просто нечего добавить. — А домой ты когда решил? — перевожу разговор на другую тему, чтоб уйти от повисшей между нами неловкости. — Знаешь, без тебя скучно, — признаюсь через мгновение, хотя и не без некоторого внутреннего усилия. — Будешь смеяться в этом месте. Пока не было технической возможности двинуть домой — я молился чуть не каждую секунду. А сейчас, когда вроде бы нужно лишь напрячься… уже начинаю думать, а всё ли я тут завершил, — смеётся сосед. — Что не говори, у нас таким драйвом и не пахнет. А у вас тут всё самобытненько и ярко. Да и эмоциональные связи друг с другом в момент не зачеркнёшь. Какое-то время смеёмся вместе. — В общем, хорошо, что ты вернулся. В период моих серьёзных финансовых затруднений, две головы — всегда лучше одной. — А что у нас с финансами, кстати?! — спохватывается сосед. — Классический затык. С одной стороны, деньги вроде бы и есть. А с другой стороны, быстро до них не дотянешься; и непонятно, дотянешься ли вообще. — В двух словах передаю намечающиеся изменения в Муниципалитете и ситуацию с зависшими платежами сразу по нескольким адресатам. — Спать сегодня не придется, — констатирует Алекс. — Будешь подробно вспоминать все без исключения детали и мне их пересказывать. Пока у меня есть пробелы в хронологии, могу упустить варианты разбогатеть. — С какого момента начинать? — С того самого, как ты принялся в безопасника и Исфахани палить в медсекторе. Этот момент я ещё помню, — Алекс снова разваливается в гамаке и вальяжно машет в воздухе рукой. — Ты, кстати, можешь подниматься со скамейки и шагать, куда там ты топал. Я тоже рад тебя видеть, но давай поскорее на всякий случай с этого места уберёмся поскорее и подальше. _________ Вообще-то, по всем правилам, дежурные прокуроры либо кто-то уполномоченный от их лица обязаны выезжать на место происшествия, если есть основания полагать насильственные причины смерти. В реальности, разумеется, все и всегда стремятся к оптимизации. Ближайший патрульный наряд, вызванный свидетелями, сходу внес загрызенного в единый реестр происшествий как несчастный случай, в качестве предполагаемой причины. Два других наряда, в противоположных концах города, в точности повторили это действие — потому что заподозрить групповой сговор бродячих собак в мегаполисе, ещё и согласованный по времени укуса, никому из сержантов в голову не пришло. Естественно, доступа в вычислительный центр, сводящий воедино и обобщающий в единую базу информацию от всех экипажей, у простого патрульного никогда не было. Нет, приехав в участок, да заняв персональный рабочий терминал, любой коп, вне зависимости от звания, подобные данные получить может. Но не в режиме же реального времени, и не на патрулируемом маршруте. ___ Начальник следствия вот уже пятнадцать минут гулял под домом последнего пострадавшего араба. Интуиция вопила, что почерк один, хотя собаки были и разные. Как не смешно, но криминалисты уверенно утверждали: собачья слюна радикально отличается от человеческой (дальше шли невообразимые аргументы, которые пришлось выслушать из вежливости). А ДНК собак во всех трех эпизодах, вопили очкастые умники, тоже не была тождественной. Пока, конечно, это лишь данные экспресс-анализатора, но можете не сомневаться. Приедем на рабочее место — выпишем официальную бумагу. В отличие от простых патрульных, криминалисты имели ранги выпускников университетов (тут без исключений), оттого без затей общались во внутреннем профессиональном чате, который создали исключительно для себя. Что характерно, кроме самих криминалистов, никакие другие полицейские специальности в этот чат допущены не были. Начальник следствия рассуждал трезво. Самый простой способ сбагрить дело в безопасность или даже дальше — это получить на него соответствующую резолюцию надзорного прокурора. Как и во всяком демократическом государстве, в Федерации офис Прокурора выполняет в основном исключительно надзорные функции. Если с такой своей позиции прокурорские решат, что три дела никак не в компетенции копов, их автоматом можно считать закрытыми (ну, для полиции закрытыми). Оставался, правда, ещё один утопический вариант: федералы, радеющие на своём рабочем месте за государство и мониторящие полицейские каналы в режиме реального времени, вдруг да и проявят совесть и компетентность. И заберут дело себе. С высоты опыта, к сожалению, начальник следствия отлично понимал: на второй вариант рассчитывать приходится так же, как и на Второе Пришествие. _________ — Ну, что тут у тебя? Недовольный (потому что оторванный от чего-то несомненно важного) знакомый прокурор брезгливо принюхался к витающим вокруг ароматам. Находившаяся рядом свалка хорошего настроения ему не добавила. Полицейский мгновенно прикинул состояние страдающего похмельем собеседника и уложился с рассказом в полторы минуты: — … вот фотографии первого эпизода, вот второго, и вот третий красавец, — быстро завершил он иллюстрациями из планшета свой короткий доклад. Вопреки его ожиданиям, знакомый прокурор нисколько не возбудился: — Ну-у-у, говоря форма-а-а-ально-о-о… — представитель надзорного органа нудил ещё долгих три минуты. Пока не получил твёрдого обещания знакомого накормить его ужином прямо сейчас. — Однозначно выносить вердикт не буду, — осторожно решился на что-то явно повеселевший прокурор. — Но твои летательные аппараты по принадлежности можем пробить очень быстро. А там уже, по результатам… Где, ты говорил, они у тебя на камерах отпечатались?.. Ровно через десять минут, в единой коммуникационной служебной системе, министерство обороны и ещё два органа сообщили полиции и прокуратуре о принятии в работу полученного срочного видеопакета. Прокурор с видимым облегчением тут же влез на переднее сиденье машины начальника следствия: — Поехали, куда там ты предлагал… Как раз, пока поедим, будет ответ. А на основании ответа решим, что дальше. — Честно уведомил он копа. Полицейский предусмотрительно не стал спорить и доказывать, что лично он на совместном ужине не настаивал. Хорошо ещё, что работа в полиции позволяет иметь определенный незарегистрированный запас финансов, о котором не знает ни твоя супруга, ни вышестоящее начальство. Если кормить всех желающих за свой счёт, что иногда приходится делать, то и разориться можно. Глава 20 Когда Алекс попросил помощи в таком деликатном и нетривиальном вопросе, Анна ни секунды не размышляла. Во-первых, недостойных колебаний не простила бы себе она сама. Во-вторых, будучи дочерью своих родителей, она чудесно понимала: в период подобного выяснения отношений между Федерацией и Муниципалитетом, все её клановые привилегии действуют на территории самой Федерации похлеще иного дипломатического иммунитета. Самое главное для любой столицы, любого государства в мире — это налоги из провинций, как бы последние ни назывались. До сего момента, как бы ни было, весь фокус противостояния был именно на финансовом вопросе. А вот если председательствующий в местной Ассамблее Клан не просто оскорбить, а ещё и унизить убийством девочки-наследницы (попутно нанося невосполнимый ущерб отношениям), это автоматически выведет то самое противостояние на такой уровень, что ни о каких налогах с этой провинции речи не будет идти ещё много-много лет. Это понимала сама Анна, это наверняка понимали и федералы. Случись с ней что, уже не только её отец, а следом за ним вся Ассамблея не будут даже разбираться, случайность это или чей-то злой умысел. Кстати, и самих федералов на территории Муниципалитета хватает, как и их семей. Об этом не говорили вслух, но, при разруливании подобных вопросов, члены Семей типа её всегда были вне опасности. Оставался, конечно, небольшой шанс на элементы случайности, но она в конце концов была старшекурсницей Корпуса. И столица — это не родной город. Там никакие отношения Уложением не регулируются, потому что Уложение Муниципалитета там не действует. Можно долбить искрой во всю мощь пятого ранга по всему, что зашевелится либо покажется подозрительным. Экзотический вояж в столицу, как и дальнейшее в ней времяпровождение, оставили у неё только положительные впечатления. Дополнительным бонусом стал тот факт, что проблемы Алекса, кажется, удалось решить. По крайней мере, все намеченные им цели были достигнуты, по его же словам. А последнюю половину дня товарищ вообще светился, как новая лампочка в тёмном подвале. У неё даже мелькнула мысль, а не решил ли он выбросить из головы свою зазнобу, валяющуюся в коме в медсекторе Корпуса. Израильтянин с китаянкой остались в ярком мегаполисе ещё на день, а Анна с Алексом отправились домой. ___