Я ускорила шаг и сама повела Фрая к портьере, за которой можно было спрятаться от чужих глаз. В конце концов, предстоит не самая приятная беседа, и наши потемневшие камни и вьющаяся вокруг Тьма могут вызвать кучу ненужных вопросов. Так что лучше уединиться. Хотя бы так. – Молодой человек не желает выпить? Передо мной резко вырос парень в форменной одежде прислуги. Я чуть не снесла его с ног, но остановилась в самый последний момент. А вот Фрай, глядевший по сторонам, сильно налетел на меня сзади. От падения спасло лишь то, что темерат крепко поймал меня за талию и прижал к себе. – Напиток для молодого господина! – снова протараторил настырный официант, и подносы с наполненной угощениями посудой прытко закружились вокруг прилизанной головы прислуги. Один из железных дисков пролетел прямо перед моим лицом, чуть не задев щеку. Я резко втянула носом воздух, уже готовясь дать от ворот поворот, но Фрай опередил меня: – Спасибо! – Вопреки всем моим ожиданиям, он снял бокал с подноса, что завис прямо возле его ладони. – Обожаю этот напиток. Откуда вы только узнали? Столько восторга звенело в его голосе, что мне невольно стало совестно. Не так много вещей доставляет темератам радость. Даже если кто-то из нас хочет казаться сдержанным и веселым, в глубине души его все равно гложут страхи. Я сама страдаю от темных чувств и как никто знаю, как важны добрые и светлые эмоции. Только что мне их приносит? Пока не знаю. Но если для Фрая кусочек счастья прячется в его любимой еде и напитках, я не посмею их отнимать. – Что-нибудь для госпожи? – поинтересовался паренек, и подносы заплясали уже передо мной. Но я только слабо качнула головой и сдержанно поблагодарила. – Зря ты так. Очень вкусно, – заверил Фрай, но я лишь пожала плечами. – Пойдем. Снова зашагала через толпу, уверенно держа курс к портьере. Фрай следовал за мной, не опуская от губ напиток. Когда мы добрались до назначенного места, в бокале не осталось ни капли. – Быстро ты. – Я скрестила руки на груди и чуть склонила голову, глядя на опустевший бокал. Фрай же молча поставил его на ближайший столик с закусками и, коснувшись моих голых плеч, буквально втолкнул за штору. От неожиданности я шумно вздохнула. Боялась удариться о стену или, того хуже, упасть. Но Фрай подложил под мой затылок ладонь, а вторую опустил на поясницу. Поэтому, когда моя открытая в вырезе спина коснулась стены, я вздрогнула больше от неожиданной близости, чем от холода камня. – Ты что делаешь? – удивилась я и стряхнула с себя его руки. – Тут тесно, – выдохнул в мою макушку Фрай, и мне вдруг стало горячо. Он действительно не врал. Обычно за портьерами прятались комнатки, где помещались кресло и столик. Сейчас же здесь было едва ли достаточно места, чтобы отодвинуть парня на расстояние вытянутой руки. Но это не объясняло того, как резво Фрай втолкнул меня сюда. – В такой атмосфере говорить очень тяжело, – сглотнула я и отодвинулась, насколько это было возможно. Сердце в груди колотилось как сумасшедшее. Неужели Фрай узнал о моих былых чувствах к нему? Только вот то было давно, и сейчас я к нему испытываю лишь товарищескую симпатию. И до начала танцев мне казалось, что и Фрай ко мне не питает ничего большего. Однако сейчас даже в полумраке было видно, с каким неприкрытым желанием он смотрит на меня. Губы чуть приоткрылись, дыхание тяжелое, глаза, черные и жуткие, блестят от чувств, бушующих в груди. Мышцы под темной рубашкой напряглись, и Фрай чуть ослабил платок, затянутый на шее. – Ты меня пугаешь, – честно сказала я, хотя могла свободно уйти. От других людей нас отделяла лишь штора, и я в любой момент вольна сбежать. Однако мне нужна информация, которая есть у Фрая. Да, он ведет себя странно. Но уверена, ему просто ударил в голову напиток, подсунутый прислугой. Только что он выпил? Сок? Вино? Пунш? – Если ты плохо себя чувствуешь, можем поговорить позже, – попыталась отложить беседу, но бывший охотник помотал головой и вытер со лба выступивший пот. – Нет, все нормально. Просто голова закружилась. Наверное, здесь душно. Я прищурилась, вглядываясь в глаза Фрая. Однако ничто не выдало в его словах ложь, а Тьма не раскинула свои щупальца. – Что ты выпил, Фрай? – воинственно скрестила руки на груди и вознаградила его ледяным взглядом. Не хватало еще, чтобы он опьянел в самый неподходящий момент. Ладно, к демонам наш разговор. Мы можем побеседовать и в другой день. А вот церемонию отложить не удастся. – Пунш. Просто пунш, – покачнувшись, ответил бывший охотник, а я вжалась в стену. Фрай привалился сверху и буквально поплыл вниз. Мне пришлось ловить его под руки, наплевав на обещание самой себе не липнуть к парню, в которого раньше была влюблена. Однако ситуация вышла из-под контроля… – Черт, Фрай! Тебе что-то подмешали? Он пробурчал нечто невнятное мне в шею и сильнее придавил своим весом к стене. Ноги парня почти не держали, а поднять его без применения магии для меня было задачей почти непосильной. В конце концов, он на две головы выше и в два раза шире. Целая груда мышц, под которой я рисковала провести остаток вечера, если любовь моей юности вдруг не придет в себя. Применять магию сейчас – не лучший выбор. Сомневаюсь, что в такой эмоциональной ситуации и к тому же под воздействием бурлящей внутри Тьмы смогу сконцентрироваться достаточно, чтобы лишь придержать Фрая на ногах, а не оттолкнуть к противоположной стене. Мало того что факт нашего с Фраем уединения ни для кого не останется тайной, так еще и все гости вечера, преподаватели и стражи-охотники решат, будто я затеяла драку. – Аста, – горячо шепнул он между приступами явного бреда, и я удрученно вздохнула. Еще год назад я даже в самом смелом сне не могла представить подобную сцену. Фрай обнимает меня, прижимая к стене, гладит горячими ладонями по голой спине и как в бреду повторяет мое имя… Только вот он и есть в бреду. Я больше ни капли не сомневалась, что в том бокале что-то было. Кто-то, видимо, решил подшутить над темератом или… Или кто-то пытался его оградить? Защитить от церемонии связи с охотником? Вселенная будто читала мои мысли и насмехалась надо мной. Стоило лишь подумать о центральном событии вечера, как общего внимания затребовал протяжный и низкий стон духовых. – Фрай, нам надо идти, – попыталась привести его в чувство и осторожно выглянула за штору. Разговоры в зале стихли, а все взгляды были устремлены к возвышению в конце зала. Небольшой островок сцены купался в свете, а в самом центре сияющего ореола ждал мой отец. – Ректор уже там, – вновь взывала я к Фраю, – потерпи немного. Нужно лишь переждать церемонию. Сможешь? Фрай расхлябанно кивнул, ударившись лбом о мое плечо. Однако прогресс в его состоянии все-таки был. Парень сам выпрямился и поплелся за мной, когда придержала для него штору. – Приветствую в этот торжественный вечер всех студентов Академии изгнания! – Голос отца, усиленный магией, эхом прокатился по залу. Все смиренно замерли, внимая словам ректора, а я воспользовалась этими мгновениями, чтобы незаметно смешаться с толпой. Кажется, никто не видел, как мы с Фраем выходили из-за портьеры. Но зато точно от очень многих не укрылось, как парень приобнял меня за талию. Однако, кроме нас двоих, никто и подумать не мог, что это не проявление теплых чувств или романтический жест, а просто необходимость, чтобы удержаться на ногах. – Извини, – хриплый шепот коснулся моего виска, в который Фрай тут же уткнулся носом. – Я побуду с тобой? «…чтобы не свалиться», – закончила мысленно, но все же коротко кивнула. Хотя не удивлюсь, если, несмотря на мою поддержку, Фрай все равно где-нибудь рухнет. Почему-то я уверена: состояние бывшего охотника – дело рук тайного доброжелателя. Ведь если Фрай потеряет сознание, ему придется с торжества отправиться прямиком в лазарет, а не на ритуал связи. Может, кто-то хочет помочь Фраю избежать участи прислужника? Я почти не сомневаюсь, что темератов гораздо больше, чем охотников, готовящихся к практике в этом году. В конце концов, число будущих охотников на курсе статично и может меняться лишь в меньшую сторону. Зато количество темератов растет постоянно. Наши курсы начинаются каждые две луны, а не раз в год. И даже не считая оскверненных из других академий, неудавшихся охотников все равно очень много. Тем более претендовать на место в связке могут не только «летние» темераты, но и все остальные, что не успели на прошлую церемонию. То есть те, кто провел в академии меньше года. А таких ох как немало… Так вдруг кто-то попытался дать Фраю шанс избежать нелепого контракта? Или, что еще интереснее… на самом деле его бокал предназначался мне? Я не отрывала глаз от отца, читающего на сцене речь, которую слышала не единожды. Слова о силе взаимопомощи, о надежде и узах дружбы. О том, что в союзе можно найти не только опыт, но и исцеление. Слушала, но смысл проплывал мимо, пока я придумывала все новые и новые версии случившегося. Вдруг это отец попытался мне помочь? От нелепости такой идеи хотелось смеяться, но и отпускать догадку я не спешила. Она грела сердце и внушала странное, необоснованное доверие к человеку, что все эти годы был от меня нескончаемо далек. Однако мои детские иллюзии рухнули и застряли в горле осколками, когда отец объявил: – А теперь попрошу темератов занять свои места! Глава 9 После объявления ректора о начале церемонии зал быстро перестроился. Молодые охотники, которым практика лишь предстояла на следующих курсах, отступили назад, уступив место старшим товарищам и темератам. Оскверненные же разбились на два лагеря: на тех, кто до получения метки Тьмы должен был стать охотником, и тех, кто с изгнанием ранее связан не был. Я и другие коренные ученики академии выстроились вдоль сцены, а Эйлин и прочие темераты заняли второй ряд за нашими спинами. Я обернулась и сразу заметила подругу, чей взгляд отражал смесь любопытства и сочувствия. Она вопросительно кивнула на Фрая, который стоял лишь благодаря мне, но я в ответ только качнула головой. Потом. Сейчас меня знобило от урагана чувств. Все казалось нереальным, далеким сном. Я плыла сквозь толпу, тянула за собой Фрая, пропускала мимо ушей шепотки и торжественную речь ректора, что должна была воодушевлять и заставлять воспрянуть духом. Делала то, что требовалось, мыслями витая вокруг проклятого бокала, который подсунули Фраю. – Профессор Фармон, мастер артефактов, поможет провести церемонию распределения связанных пар! – катился голос отца. Я увидела, как он взмахнул рукой, и у подножия сцены материализовалась хрустальная ваза. – Темераты с допуском на практику должны опустить в этот сосуд свои артефакты души, – пояснил Фармон, а я крепко стиснула челюсти. У меня такой допуск был. А вот в парк или, что важнее, в библиотеку – нет. Несправедливо! Темераты из моего ряда по одному подходили к подножию сцены, но, когда наступила очередь Фрая, я пошла вместе с ним. По толпе загулял шепот, но мне было плевать. Я помогла Фраю стянуть с запястья его браслет, затем скинула в вазу свою бархатку. Наши камни были одинакового вишневого цвета. Уже отступая обратно в строй, заметила стальной взгляд отца и его плотно сжатые губы. Меня будто прошило молниями, а сердце подернулось морозной коркой. – Спасибо, Аста, – слабо шепнул на ухо Фрай, и эти слова вдохнули в меня жизнь.