Высокий вампир с серебристыми волосами повернулся к нему лицом, и Элиас задержал дыхание. В пылающих голубых глазах старейшины отражалось столько же эмоций, сколько и в пристальном взгляде Айседоры. — Моя Иса ждала тебя. Нам нужно многое обсудить. Айседора села рядом на матрац, который прогнулся под весом, и Элиас подался в её сторону. — Элиас, — начала она, глядя на него в упор. — Хочу официально представить тебя моему господину — старейшине Диомеду. Иса произнесла это с такой искренностью, что Элиас не удержался от ухмылки. — Считаешь, так выглядит «официально»? — спросил он. — Когда я в наручниках? Вампиресса нахмурилась, идеальные черты лица исказились. Она открыла было рот, явно собираясь сказать что-то резкое, но вампир положил руку ей на плечо. — Приношу извинения за наручники. Айседора, видимо, считает, что ты будешь вести себя подобающим образом, но я пока тебе не доверяю. А поскольку твоя кровь больше похожа на жидкое серебро, лучше временно держать тебя в безопасном состоянии. Элиас подёргал за цепи и скрипнул зубами. — Почему я до сих пор жив? — Это пожелание Исы. Я всегда стараюсь дать Айседоре то, что она хочет. — Какая прелесть. — У вас скверный характер, мистер Фонтана. И это тогда, когда мы делаем всё возможное, чтобы, скажем так, проявить учтивость? Элиас снова перевёл взгляд на Айседору. — Где Парис? Тот скромный парень из моего офиса. Помнишь? — Помню. Насколько я знаю, он до сих пор в камере. Цел и невредим. — Хотелось бы верить. Если с ним что-нибудь случится… — Единственный, с кем тут что-то может случиться, — это ты. Элиас уставился на мужчину и заметил, как у того дёрнулся уголок губ. Похоже, вампир развлекался. Этому ублюдку нравилась непокорность Элиаса. — Сними с меня наручники, — потребовал он. Айседора охнула. Старейшина убрал руку с её плеча и склонился над кроватью так низко, что серебристые волосы коснулись лица человека. Элиаса никогда в жизни не привлекали представители своего пола, но когда рот вампира оказался на расстоянии вдоха от его собственного, сердце готово было выпрыгнуть из груди. — Я отпущу тебя, когда сам буду готов и когда ты пообещаешь вести себя прилично. Элиас пристально посмотрел в горящие глаза напротив, затем непроизвольно моргнул и покачал головой. — Я не даю обещаний. — Тогда останешься прикованным. Вампир уже собрался отстраниться, но Элиас произнёс: — Подожди. — Что? — спросил Диомед, склонив голову набок. Он окинул лицо Элиаса беспристрастным взглядом, и только когда его глаза остановились на губах человека, голубые радужки снова ожили. — Почему я до сих пор жив? Чего ты от меня хочешь? — Я хочу держать тебя рядом. Вампир показал клыки, и взгляд Элиаса остановился на их острых кончиках. Они казались острее, чем у Айседоры. Элиас сглотнул, подумав, что вряд ли сможет отбиться, если понадобится. — Я вижу, о чём ты думаешь. Позволь тебя заверить, для нас с тобой я не желаю подобной близости. Сердце в груди гулко забилось, и Элиас прищурился: — Тогда… — Тебя хочет моя Иса, и я думаю удовлетворить её желание. С моим разрешением идёт моё имя и, следовательно, моя защита, которая, давай будем честными, тебе сейчас необходима, чтобы остаться в живых. Но разрешу я только с одним условием. Элиас понимал, что спрашивать не стоит, но терять было нечего. — Каким? — Я буду смотреть. Айседора не понимала, что творится в голове Элиаса, и это приводило её в бешенство. Каждый раз она точно знала настроение добычи, которую заманивала в постель, свою или Диомеда. Элиас же каким-то загадочным образом блокировал Ису. А ей очень хотелось знать, о чём думал гордый Элиас, когда Диомед навис над ним на расстоянии выдоха. Лица видно не было. Но повисшее напряжение, звенящее и густое, она чувствовала прекрасно. Иса никогда не думала, что Элиас заинтересуется отношениями подобного рода — триадой. И много лет назад это было одной из причин её ухода. Но у водопада Элиас признался в своей необычной наклонности, и Айседора увидела возможности. Возможности, о которых она только мечтала и от которых не могла отказаться, не попробовав. Всё что нужно было сделать — убедить двух интересных ей мужчин. — Ты хочешь… смотреть? — переспросил Элиас. При этих словах Диомед издал глухой стон предвкушения — Айседора увидела образ в его голове так, будто всё уже происходит. Да, её господин был согласен, хотя и сомневался в разумности всей затеи. Теперь оставалось заставить Элиаса согласиться. — Совершенно верно, мистер Фонтана. Конечно, вы не столь наивны в отношении людских страстей, особенно когда речь идёт о наблюдении за действиями сексуального характера. Уверенность в голосе старейшины, который открыто говорил о своих предпочтениях в постели, обдала Ису жаркой волной, словно он уже наблюдал за ней с Элиасом. Только она и Василиос знали, каким ужасным пыткам подвергся Диомед из-за своего пристрастия и сколько лет он прожил, отрицая эту сторону своей натуры. Диомед смог довериться одной Айседоре. Он поделился своим прошлым и обнаружил, что Иса вполне готова связать себя с ним интимными узами подобного рода. С тех пор они искали третьего, который бы подошёл обоим. Неужели им наконец-то повезло найти того единственного в лице Элиаса? Или представить такое было безумием? Металл звякнул — наручники были сняты. Диомед отошёл в сторону и встал рядом с Исой, положив ладонь на её плечо. Элиас сел и потёр запястья. — Не заставляй меня сожалеть о твоём освобождении, — посоветовал Диомед. Элиас нахмурился и только потом взглянул на Айседору. — Ты точно этого хочешь? — спросил он. Диомед пальцами сжал плечо, призывая быть честной. — Да. Элиас снова посмотрел на старейшину. — Полагаю, выбора у меня нет? — Можно и так сказать. Если только идея познакомиться с нашим логовом поближе, не кажется тебе более привлекательной. В глазах Элиаса промелькнуло раздражение, но глупцом он не был. Он помнил реакцию вампиров, когда вошёл в Зал собраний: достаточно ступить за порог этой комнаты, и можно считать себя мертвецом. Оставалось только одно — согласиться. — Я понимаю, почему подписываюсь на это, — проговорил Элиас. — Но как ты можешь добровольно отказываться от её тела? И слепому видно, что она тебя любит, зачем же наблюдать, как она будет с другим? Айседора ждала ответа Диомеда: интересно, что он скажет. — Айседора моя. Я это знаю, как и она. Но Иса хочет тебя, и единственная возможность, чтобы всё случилось, — твоё согласие на мои условия. — И что будет, если я откажусь её трахать для твоего развлечения? Диомед схватил Элиаса за руку и стащил с кровати, поставив на колени. — Не говори о ней, как о какой-то шлюхе. Ты должен быть благодарен за её чувства, иначе был бы уже мёртв. — Диомед, — произнесла наконец Айседора. Она положила ладонь на руку, которой старейшина удерживал Элиаса. Затем, посмотрев по очереди на мужчин, прошептала: — Я тысячу раз представляла себе эту встречу, но ни разу не думала, что вы будете настолько злы друг на друга. Пожалуйста, отпусти его. Диомед убрал руку, и вампиресса повернулась к Элиасу, опустившемуся на кровать. — Элиас, позволь показать тебе, кто мы на самом деле. Я верю, что поняв наш вид, ты перестанешь нас ненавидеть. — Зачем ты это делаешь? Одного твоего слова достаточно, чтобы меня умертвить, — спросил Элиас, в глазах которого читалось глубокое смущение и сожаление. — Я пытался тебя убить. — Как и я тебя, — с нажимом ответила Айседора. Мы оба допустили ошибку. И для этого есть причина. Причём довольно простая. — Она взглянула на Диомеда, потом снова на того, кто казался совершенно озадаченным. — Любовь. Любовь?! Нет, немыслимо.