Василиос вскинул брови будто в удивлении и рассмеялся. — Неужели? — Да. — Почему? Ты же практически расплавил его прекрасное лицо. Разве этого недостаточно, чтобы расстроить кого угодно? Губы Лео дрогнули. Диалог ошеломлял. — Ну, я же не нарочно. Думаю, Аласдэр больше беспокоится по поводу нас с тобой, чем насчёт своего прекрасного лица. Василиос прищурился, на красивом лице промелькнуло задумчивое выражение. — И он, и я знаем, что ты сделал это не специально. Но мне кажется, сейчас самое время сообщить тебе кое-что важное о нашем и твоём выживании. Видишь ли, Леонид, в то мгновение, когда ты выпил мою кровь, твоя жизнь стала связана с моей и, в силу обстоятельств, с жизнью Аласдэра. — Лео приоткрыл рот, и Василиос натянуто улыбнулся. — Я не особо беспокоюсь, что ты нам навредишь, поскольку вряд ли сам желаешь умереть. Особенно учитывая, что ранее ты предложил своё тело в обмен на спасение. Хотя, — задумчиво произнёс старейшина, — возможно, поступок был не таким уж бескорыстным, agóri? Лео не находил слов. Василиос связал его с ними? Но… — Ты с ума сошёл? Что, если я причиню вам боль? Что, если наврежу самому себе, раз уж на то пошло? Я понятия не имею, что со мной творится, а теперь ты говоришь это? Почему? — Уверяю тебя, я в здравом уме. И несмотря на твои мысли и страхи, не верю, что ты желаешь причинить вред Аласдэру. Или мне. Леонид, нам многое предстоит о тебе узнать. Как и приспособиться друг к другу, ведь каждому из нас нужно внимание. Василиос провёл пальцем по верхней губе Лео, у парня перехватило дыхание. Старейшина опустил руку, добавив: — Я бы не слишком переживал об Аласдэре. Он придёт в себя. Однажды я вырвал ему вены из рук, и он меня простил. Лео скривился от ужаса. Василиос ухмыльнулся по-волчьи. — Я же говорил: сломанный палец очень милостиво с моей стороны. А теперь ответь. С кем ты разговаривал, когда я появился? Лео вновь совладал с собственными телом и, отдаваясь на волю богов, Василиоса и чёрт знает кого ещё, сказал: — Кажется, это был Аполлон. ГЛАВА 23 Сжав шею сзади, Диомед вышагивал из угла в угол, ожидая возвращения Айседоры. Когда она с пленником исчезла из Зала собраний, первой мыслью старейшины было её остановить. Потом — разыскать и защитить. Но Диомед уловил невысказанное желание Исы разобраться самостоятельно. Он отступил. А вскоре вновь почувствовал присутствие первообращённой и увидел, где именно она находилась. Айседора вместе с человеком перенеслась к водопаду Неда. Месть… Старейшина понимал эту жажду. Он и сам когда-то искал удовлетворение в возмездии. Но сейчас Диомед переживал, что Айседора руководствуется не только ею. Ярость и разочарование необходимы для разжигания беспощадной мести — Иса не колебалась, когда искала справедливости впервые. Сейчас же эти чувства затуманило что-то иное. Водопад Неда 31 год до н. э. Диомед прошёл по узкой тропе к водопаду, где велел ждать Айседоре. В правой руке вампир держал конец верёвки, на которой за его спиной спотыкаясь брёл подарок для Исы. Айседора Никитас. Дочь императора. Она была прекрасна, но за красивым лицом скрывалось намного большее. Диомед видел в девушке любовь, решимость и силу. Накануне он предложил ей вечность, и Айседора, не задумываясь, вложила свою руку в его. Сегодняшний вечер упрочит решение. Иса уже выпила крови Диомеда, кормление же сделает их связь вечной. Айседора всегда будет принадлежать только ему. Его первообращённая. Диомед вышел на поляну и заметил Айседору у кромки воды. Именно там, где её возлюбленная Дафна была зарезана как животное. Прошлой ночью он оставил Айседору отдыхать в безопасности, а сам вернулся к злополучному водопаду и похоронил Дафну. Но скрыть всю кровь с земли, было невозможно. Она проникла глубоко в почву, где стояла Иса, и навсегда запятнала это мирное место. Стоя спиной к старейшине, Айседора опустилась на колени и прижала ладонь к земле. Иса вздохнула, пытаясь успокоиться, её спина дрогнула. Как только девушка выпьет кровь человека, которого привёл Диомед, для того чтобы жить, воздух ей больше не понадобится. Для Диомеда казалась странной эта новообретённая ответственность за другое существо, понимание, что он держит её жизнь в своих руках. Так же, как и Айседора его жизнь. — Mikri mou polemistria, — проговорил он, не желая напугать девушку. Она поднялась и повернулась к нему. Старейшина вновь был ошеломлён. Их взгляды встретились, и слёзы на лице Исы пробудили в Диомеде нечто глубоко дремавшее — сочувствие. Он хотел подойти, обнять её, утешить. Слёзы Айседоры напоминали бушующий водопад за спиной. — Я привёл его, как ты и просила. Диомед с силой дёрнул верёвку, и человек позади подался вперёд. Старейшина толкнул его к Айседоре. Она опустила взгляд на мужчину. На пленнике была лёгкая ночная рубашка — Диомед вытащил его из постели — и повязка на глазах. Руки связаны спереди. Мужчину била дрожь. Подойдя ближе, Айседора остановилась на расстоянии вытянутой руки от человека, и встретилась взглядом с Диомедом. Старейшина почувствовал, как в девушке разгорается дикая ярость, необходимая, чтобы исполнить задуманное. Иса сняла повязку с глаз мужчины — на неё смотрел брат, Дмитрий. Тот, кто убил Дафну. — Айседора. — Дмитрий опешил, увидев стоящую перед ним сестру. И всё же он, не изменяя своей змеиной натуре, попытался использовать родство в собственных интересах и ускользнуть от надвигающейся угрозы. Дмитрий протянул руки в мольбе. Иса, посмотрев вниз на верёвки, склонила голову на бок. Молчание нервировало. Диомед чувствовал страх и тревогу мужчины, который, наконец, разглядел то, что вампир заметил с самого начала. Истинное великолепие, истинную силу. Айседора станет превосходной вампирессой. Дело за малым: нужно лишь покормиться и убить. — Не произноси моё имя, — заявила Иса холодным тоном. — Ты лишился этого права, когда напал на меня с ножом. Диомед вцепился в шею Дмитрия, удерживая его на месте. Старейшина не мог дождаться этого первого мгновения, когда Иса высвободит подаренную ей силу. Будет впечатляюще. — Айседора, пойми, — взмолился человек, но было уже поздно. Возможно, если бы он пришёл лишь за ней, Иса нашла бы в себе силы простить его. Но сложилось иначе, сейчас ничего не могло спасти Дмитрия. — Я был зол. — О, я понимаю, adelfe. Я тоже зла. — Айседора коснулась ладонью его щеки. А после, резко схватив брата за подбородок, вскинула его голову так, что они оказались нос к носу. — Злость может превратить и лучших из нас в монстров, верно, Дмитрий? Глаза Исы стали такими же тёмными как ночь. — Посмотри, во что ты превратилась. Шлюха шлюхи и подстилка для отродья. Отец не должен был позволять тебе и шагу ступить из покоев, — усмехнулся Дмитрий. Айседора сжала челюсть брата до хруста костей, и тот застонал. — Ты никогда её не любил, — прошипела Иса. — Не так, как я. Диомед чувствовал в её словах уверенность и гордился тем, что она произнесла их. Айседора впервые выпустила клыки и сверкнула глазами, когда вслед за короткой болью почувствовала невероятную силу. Диомед схватил Дмитрия за волосы, отводя голову в сторону и обнажая горло. Иса склонилась ниже. — Каким монстром стала ты? — умудрился произнести её брат. Она глубоко вздохнула, улавливая запах страха. «Да. Умница». Затем провела клыком по сонной артерии и прошептала: — Тем, в которого меня превратил ты. Повинуясь инстинкту, Айседора набросилась на его шею, совсем не аккуратно и не ласково. Пока Иса пила кровь, жестоко и бешено, Диомед чувствовал тягу, связь, которая посылала электрические разряды в мёртвое сердце, будто запуская его на удар… два… три. Тут же сознание Диомеда затопили воспоминания, мысли, чувства Айседоры. Они закружили его в своём вихре и осели глубоко в душе. Старейшина слился с Исой в одно целое в каждом из возможных смыслов, и будто почувствовав то же самое, она подняла голову и посмотрела на него, протягивая почти безжизненное тело брата. Диомед провёл языком по губам и наклонился, чтобы напиться из ран, нанесённых Исой. Паря на вершине блаженства, он встретился с Айседорой взглядом, и понял, что наконец-то нашёл родственную душу. Да, Иса теперь принадлежала ему. А он — ей. Диомед вернул тело Дмитрия девушке: она обхватила его голову руками и сломала шею, словно прутик. Айседора смотрела на Элиаса, которого перенесла к себе в постель. Он был без сознания. Иса вновь надела на его запястья наручники и привязала руки к одному из столбиков кровати. Сейчас Иса внимательно разглядывала фигуру, распростёршуюся на простынях. Тёмные ресницы Элиаса касались щёк, и выглядел он так же, как и множество раз прежде, когда Айседора покидала его постель. Только сейчас обстоятельства были совершенно иными. Произошедшее не навевало никакой радости. Иса чувствовала лишь вину. Вину за то, что слишком наслаждалась. Отступая от кровати, Айседора вскрикнула, когда спиной наткнулась на что-то твёрдое. Развернувшись на каблуках, Иса увидела Аласдэра, чьего появления совсем не заметила. — Ситуация, милая кузина, станет очень-очень непредсказуемой.