Аласдэр звучно рассмеялся, и Лео недобро глянул на него. — Мне надоело, что ты надо мной потешаешься. Аласдэр поднял бровь, его губы изогнула ухмылка — да, полноценная ухмылка. — Прекратите оба. Никаких споров в такую рань, — заявил Василиос, поднимаясь. Он был одет в свободный чёрный халат, и когда развязал пояс, позволив ткани упасть на пол, рука Лео с печеньем замерла на пути ко рту. — Мне необходимо приготовиться. Менее чем через полчаса нам предстоит слушание, а вы отвлекаете. Василиос захлопнул за собой дверь ванной комнаты, Лео обернулся к Аласдэру, который перекатился на спину и лежал теперь, положив руки под голову. — Мы отвлекаем? — Он голоден и неудовлетворён. Это сочетание лишает Василиоса… логики. — Неудовлетворён? — уточнил Лео. Он доел и забрался обратно под покрывало. — То есть вы с ним не… Лео не успел договорить — Аласдэр внезапно лёг на него и прижал его руки к матрасу. — То есть, будь готов позже. — Спасибо, — прошептал Лео искренне. Вампир прищурился. — Ты совершенно сбиваешь с толку, file mou. — Разве? — Да, — произнёс Аласдэр, не вдаваясь в подробности, подался назад и встал на колени между ног парня. — Вставай и собирайся. Суд назначен на ранее утро. — Что?.. Погоди. Суд? — переспросил Лео. — Василиос назвал его слушанием. — Он соврал. — Аласдэр слез с постели. Лео откинул покрывало и тоже встал. — Соврал? — Леонид, сегодня с утра у тебя проблемы со слухом? Вампир пошёл к дверям. Но Лео мгновенно переместился и прижал его спиной к деревянной панели. — Отойди. — Нет. Пока ты не объяснишь всё. Он соврал? Значит, это не слушание, где к информации отнесутся разумно. Это суд для… — Для человека, которого ты зовёшь Элиасом. — Понимаю, — процедил Лео сквозь сжатые зубы. — Что происходит во время суда у вампиров? Аласдэр посмотрел хмуро, и Лео потянулся вперёд, как только понял его намерения. Но опоздал, схватив лишь воздух. — Ублюдок. Лео оглянулся на закрытую дверь ванной. Не следует, но… Да пошло оно всё. Сжав кулаки, он ринулся вперёд и распахнул дверь. Василиос стоял посреди пара и обжигающей воды. Лео захлопнул дверь и принялся ждать. Старейшина в душе даже не дрогнул и не пошевелился, будто совсем не заметил вторжение. Ему и не нужно было. Василиос всегда был на шаг впереди. «Чёрт, он наверняка узнал в ту же секунду, как я принял решение». — Вообще-то да, — ответил Василиос, подставляя лицо под струи воды. Лео видел Василиоса только сзади, но и это зрелище впечатляло. Мышцы на спине бугрились при движении рук, ягодицы были крепкими и округлыми. — Осторожнее, Леонид. Прямо сейчас у нас недостаточно времени на подобные мысли. К тому же вчера ты весьма чётко изложил условия. Не в силах удержаться, Лео разочарованно заворчал, и, когда Василиос развернулся, невольно оглядел влажную оливковую кожу. Сексуальный греческий мужчина. Василиос походил на бронзового бога, которому поклонялись люди. Только когда он выходил из душа и повязывал полотенце на талии, грешный блеск в его взгляде явно напоминал не о божестве. — Ты мне соврал, — проговорил Лео, отбрасывая похотливые фантазии. Василиос неторопливо приблизился и признался: — Да. Соврал. Он обошёл человека, открыл дверь и направился к внушительному гардеробу в противоположной стороне комнаты. Лео пошёл следом, не желая сдаваться. Он не мог стоять и смотреть, как Элиаса… О боже. — Ты сказал, что не убьёшь его. Он мой друг. Василиос стянул полотенце с бёдер и бросил на пол. — Я прекрасно отдаю отчёт собственным словам, agóri. Не желая отвлекаться на наготу Василиоса, Лео отвёл взгляд. — Тогда почему делаешь это? Он едва успел договорить, как старейшина оказался перед ним, схватил за руку и привлёк к себе почти вплотную, так, что влажная кожа намочила брюки. — Твой друг причинил моим родным много боли за последние несколько дней. Лео сглотнул комок в горле, сердце колотилось в груди. Василиос прижался губами к щеке Лео и прошептал голосом, которым когда-то произносил смертельные угрозы: — Не думай, что если я очарован тобой, то перестану заботиться о благополучии рода. Выживание всегда на первом месте. Помни об этом, когда снова надумаешь открыть рот. Или я накажу тебя. Когда губы, шепчущие угрозу, приблизились к уху, Лео задрожал. — Любопытно, — пробормотал Василиос. — Ты встревожен или возбуждён, как я? Лео прикусил щёку и откинул голову, заглядывая Василиосу в глаза. — Встревожен. Ты — лжец. Старейшина опустил руку и через ткань брюк накрыл ладонью пах Лео. — Иногда, — согласился он. — Хм, ты и правда встревожен. Придётся это исправить. Мне больше по вкусу, когда твой член твёрд. Лео подался вперёд, решив не обращать внимания на действия Василиоса. — Зачем лгать и обещать мне, что сохранишь Элиасу жизнь? — Потому что я желал тебя. Желал пустить свою кровь по твоим венам, как с Аласдэром. — И ты всего лишь сказал мне то, что я хотел услышать? — Да. — А теперь что? — уточнил Лео, откинув голову. — Убьёшь его? Убьёшь Элиаса и Париса, который вообще ничем не навредил? Он оттолкнул Василиоса с силой, о которой и не подозревал. — Отчего ты настолько удивлён? Ты знаешь, какие мы. Видел, на что способны. Скажи, Леонид Чейпел, почему Элиасу позволительно убивать членов моей семьи, но мне непозволительно отомстить? — Лео нечего было возразить. — Скажи. Почему я должен оставить его в живых? Лео зажмурился, пытаясь ухватиться хоть за какую-то причину, которая вынудит прислушаться самое могущественное из известных ему существ. В конце концов, он открыл глаза, посмотрел на Василиоса и прошептал: — Потому что ты можешь. Старейшина изучал его несколько долгих секунд и просто ответил: — Нет.