«Даже если я собирался сделать тебе минет?» — прозвучало дерзкое предложение Василиоса в сознании Лео, и в этот момент он почувствовал, как на бёдра опускаются ладони Аласдэра, а горячие губы целуют ухо. Леонид скрипнул зубами. — Да. А-ах… даже если так. Василиос ослабил галстук. «Как может что-то обыденное казаться настолько сексуальным?» — недоумевал Лео, но когда язык Аласдэра мазнул по мочке уха, а ладони погладили твёрдый член, парень понял: виной были не действия, а ситуация. — И почему ты наложил запрет на всё, что доставляет удовольствие, если совершенно ясно, что сам хочешь принять в этом участие? Лео изо всех сил старался держать глаза открытыми и смотреть на Василиоса, который принялся расстёгивать свою рубашку. Но ощущая ладони Аласдэра и его прохладное дыхание на разгорячённой коже, это оказалось невероятно сложно. — Потому что я хочу… О чёрт, — простонал он, когда Аласдэр оцарапал ему шею кончиком клыка. — Так что ты там говорил? — спросил Василиос, вытаскивая рубашку из брюк. Затем снял её и уронил на пол. Старший вампир мог избавиться от одежды одним усилием воли, поэтому медленное раздевание само по себе уже было соблазнением. Лео заставил себя произнести слова, о которых думал во время разговора с Аласдэром: — Я хочу быть большим, чем просто вашей игрушкой. Губы Аласдэра остановились под ухом, а руки пригвоздили парня к месту. Василиос тоже замер. Воздух тревожило только тяжёлое дыхание Лео. В сущности, он был единственным, кому действительно требовалось дышать. — Ты говоришь, что не хочешь быть нашей добычей? Я тебе не верю, — сказал Василиос высокомерным тоном. Вообще-то фраза не была вопросом, ведь оба вампира прекрасно знали, о чём Лео думал. — Я не хочу быть рабом. Не хочу носить наручники и ходить на привязи. Я хочу быть равным. Хочу, чтобы ты смотрел на меня так же, как смотришь на Аласдэра, и хочу, чтобы он… Василиос прижался к Лео спереди всем телом, а ладонями накрыл руки Аласдэра, что лежали на бёдрах парня. Находясь между вампирами, которые тёрлись о него своими членами, Лео подумал, не умрёт ли он часом от удовольствия во время секса одновременно с двумя. — Ты хочешь, чтобы он… — …смотрел на меня так же, как смотрит на тебя. — Это невозможно, — заявил Василиос. — Какой самонадеянный, — не подумав парировал Лео. Василиос наклонил голову, и вместе с Аласдэром они прижались губами к шее человека с разных сторон. Лео с силой втянул воздух и постарался вспомнить суть вопроса, но поднявшееся внутри волнение было слишком сильным. Он проигрывал битву. Вампиры делали то, чему Лео не мог противостоять. Происходившее было опасным, возбуждающим и настолько чувственным, что хотелось одного: уступить и наслаждаться этим без конца. — Я живу больше двух тысяч лет и никогда не приглашал кого-либо остаться в моей постели надолго. И вот, когда я сделал это впервые, добыча выдвигает условия. Думаю, Леонид, что самонадеянный у нас тут не я, а ты. — Острые, как бритва, клыки царапнули с обеих сторон кожу нижней челюсти, и Лео выругался. — Ты во многом на нас похож. Лео откинул голову и, когда Аласдэр потёрся эрегированным членом о его ягодицы, выдохнул: — Тогда не преуменьшай мою значимость. Не заставляй отдавать мою жизнь за бесценок. Хочу, чтобы со мной считались. Сделай меня равным. — И как мы должны это сделать? — Для начала не заставляй меня носить это, — ответил Лео и поднял запястье с наручником и звякнувшей на нём цепью. — Я не такой, как те временные игрушки. Ты признал это сам. Я куда больше. Я первый. Василиос ухмыльнулся одним уголком рта. — Безусловно, первый. Лео посмотрел прямо в завораживающие глаза старейшины. — И буду последним. — Какой нахал, — тихо фыркнул Аласдэр. — Но я прав, разве нет? Василиос провёл пальцем по плотно сжатым губам. — Прав. Но подобное ещё никогда не совершалось. Ни разу. Ни одна добыча не ходила по логову без «украшений». Это ради вашей же безопасности. Так другие знают, кто хозяин, разве только… Сердце в груди бешено забилось, а голова закружилась, когда Лео почувствовал огромную силу, раз способен заставить Василиоса думать, как нужно. — Разве только?.. Василиос взглянул на Аласдэра и в их головах прозвучало единственное: «Зал?». — Нам же туда нельзя. Или можно? — спросил Аласдэр. — Это будет эффективно и как раз то, что надо. В конце концов, именно там место нашего рождения. Почему бы и нет? — Подобного раньше не было. Вот почему. Мы не знаем, как отреагируют другие. Лео понятия не имел, что подразумевалось под словами «рождение» и «другие», но он знал, что такое Зал — очень важное место. И то, что Василиос задумался, должно означать, что… — Да. Сделай это там. Василиос внимательно посмотрел на Лео и тот был готов уже умолять, решив, что Зал — обязательная составляющая условия. — Сделай меня своим, чтобы не носить эту цепь. — Ты уже мой, — резко ответил Василиос, сверкнув потемневшими зрачками. — Разве забыл, что кровь в твоих венах смешалась с моей? — Конечно, не забыл. — Тогда, Леонид, давай внесём ясность, — произнёс Василиос, и его голос будто приласкал натянутые нервы. — Скажи, чего конкретно ты просишь. Хочу услышать. И пусть все услышат. «Все?» Последняя фраза заставила Лео слегка запнуться, но не поколебала его решимость. Просто стало интересно, кто ещё кроме их троих может слышать мысли Василиоса. — Объяви на глазах у всех, что я принадлежу тебе и ему. Навсегда. ГЛАВА 15 Итон замер у входа в покои Таноса, смотря на порог, который переступал множество раз. Сегодня старейшина впервые замешкался. Его беспокоила неизвестность по ту сторону двери. Они с Таносом были вместе несколько веков, но тот, кто сейчас находился в комнате, больше напоминал незнакомца. Итон собрался с духом, расправил плечи. Он справится. Сделает это ради того, с кем бок о бок сражался, кормился и трахался, правда, нечасто. Итон вверил свою жизнь Таносу много лет назад. Их связь, их отношения строились на взаимном уважении и доверии. А также на глубоко укоренившемся понимании: Итону для сохранения самообладания необходим его первообращённый. И прямо сейчас именно самообладания старейшине крайне не хватало. Он нервно провёл ладонями по рукавам рубашки, выждал несколько мгновений, взялся за ручку и приоткрыл дверь. Тьма выплеснулась из комнаты, тени скрыли фирменные кожаные ботинки. Итон закрыл глаза и приказал себе сделать шаг. Если он останется стоять в коридоре, ничего не изменится. Старейшина ступил внутрь, мгновенно ощутив атмосферу. Невыносимо тяжёлую. Мрачную. Гнетущую. Лишённая окон комната напоминала склеп. Итон закрыл дверь и начал поиски жильца. Старший вампир точно знал, что он здесь. Чувствовал его, словно часть самого себя. Но вопрос — где же именно. Для многих сумрак стал бы проблемой — невозможно видеть без помощи света. Но для их вида темнота не служила препятствием. Вот. Вот он. Итон различил силуэт Таноса на противоположной стороне комнаты. Тот сидел спиной ко входу на дальнем краю постели. Руки опущены по бокам, обнажённая спина гордо выпрямлена. Итон сделал очередной шаг, и тут раздался голос Таноса: — Стой. Не приближайся. — Танос… — Я сказал, не приближайся. Итон застыл, как и всегда повинуясь приказу Таноса. — Давай поговорим. — Я не хочу разговаривать, — выплюнул первообращённый. — Особенно с тобой. Ядовитые слова обжигали. — Танос… — Я сказал нет. Можешь оказать любезность и уйти, раз уж мне и так суждено по твоей вине мучиться целую вечность. Итон, намеренный достучаться до разгневанного мужчины, не сдался.