– Прости, просто интересно. У полковников контролируются, а у подполковников? – спросил я, изображая сарказм. – Тут нет секретов. Это прямо написано в законе, и его любой может прочитать. Доходы контролируются у всех военнослужащих. Расходы контролируются у всех офицеров, занимающих должности, равные командиру роты и выше. Для моих потенциальных партнёров это обстоятельство не создаёт никаких дополнительных рисков. Это моя ответственность. Так что если у тебя будут идеи, то не стесняйся, сообщай, обсудим. – Вообще-то у меня есть идеи, и, кстати говоря, они связаны именно со столицей. – Интересно. Расскажешь? – Рон, не обижайся, но мы с тобой едва знакомы. – Что мешает нам познакомиться ближе, Виктор? – Я не вижу проблем. Тем более ты военный, и я тоже бывший военный. – Ты бывший военный?! – Да, я служил немного, но в другой армии и в другой стране. – В какой такой армии и какой стране? – Я сам из Литвы. Слышал о такой стране? – Конечно. Виктор, ты что же, считаешь, что полковник американской армии не знает своих союзников? – Каких союзников? – Литва – член НАТО, и я был в этой стране неоднократно. Ты из Вильнюса? – Нет. Я родился и вырос в Клайпеде. – Отличный город, лучший на том побережье! А в каком районе ты жил? – На проспекте Тайкос, – ответил я совершенно честно: так назывался проспект Мира (Тайкос). – Знаю этот район. А где ты служил? Я мельком взглянул на Рона и понял, что он не проходил подготовку по программам разведки. У него был прямой, удивлённый и смелый взгляд. Вопрос и несомненный интерес был естественный. – Знаешь что, Рон, надоело мне это пиво… – И мне тоже. Предлагаешь виски? И этот момент не остался для меня не замеченным. Разведчик (или контрразведчик) ни за что не перебил бы меня. – Отлично! Рон, как настоящий хозяин жизни, взмахом руки подозвал официанта и заказал виски. Не хотелось, но пришлось прибегнуть к этому известному, но не очень популярному в ГРУ инструменту. И в этом вопросе предстоит поединок, в котором победитель непредсказуем. Проверим. Неужели американский офицер сможет перепить русского? Не знаю. Мне мои преподаватели говорили, что они в этом деле большие мастера, очень сильный противник. Однако есть одно но… В данный момент он ещё не знает, что я бывший советский офицер, и легенды говорили о том, что советского офицера ещё никому не удавалось перепить. Вот ведь влип! В любом случае я не посрамлю честь бывшего советского офицера! Рон отхлебнул виски грамм на семьдесят. Придётся не отставать, иначе можно зародить подозрения неискренности. Это американский офицер, я не знал их психологии, как следовало бы мне её узнать до встречи! Теперь поздно. Поэтому исходил из того, что у нас примерно одинаковая психология. Тем более он боевой офицер, офицер пехоты и не должен валять дурака. Уже видел по Рону, что ему вообще плевать на многие условности. Он говорит о себе смело, не таясь. Отлично понимает, что можно говорить и что нельзя. Понимает, что он не нарушает ничего. – Рон, я служил в Советской армии. Литва же была в составе СССР. Служил офицером. Командовал в Афганистане взводом пехоты. Вкратце так. Это было давно. Но войну я хорошо помню. Это останется в моей душе на всю оставшуюся жизнь. – Ты пехотинец? – Да. В прошлом я старший лейтенант, по-нашему первый лейтенант. Мой род войск – infantry. – Отлично! Ты реально учувствовал в боях? – Да, но немного. Совсем чуть-чуть. – Я тоже повоевал. – Ого! Где? – В Гондурасе и Панаме. – Как интересно! Я ничего не знаю про эти войны. – Как-нибудь расскажу. А боевые действия твоей бывшей армии в Афганистане мы очень сильно изучали. – Понимаю. – А как же ты в Штатах оказался? – Как все. СССР распался, к счастью. Я вернулся к себе на Родину. Там тогда мы тяжело жили, поэтому уехал в США навсегда и полюбил эту страну. Теперь я гражданин США и очень этим горжусь, – попробовал снять ответом все возможные подобные вопросы. – А как ты стал офицером? – Как и почти все в СССР. Выбрал военное училище для поступления и поехал в него поступать. Закончил его и уехал служить в войска. – А где ты учился? – В Санкт-Петербурге, в высшем общевойсковом командном училище. А ты что закончил? – Подожди. Но ты же мог продолжить карьеру в России. – Ну что мне эта их Россия? Я же из Литвы. Эта азиатская тварь, Сталин, насильно нас присоединил к СССР. Ты же должен знать, как мы радовались тому, что вышли из СССР, причём почти мирно. По мимике Рона понял, что его не смутило, что я употребил слово «азиатская» с расисткой коннотацией. Сказал это специально. – Почему почти? – Ну, там была небольшая заварушка в Вильнюсе. Её там КГБ устроил и свалил на Армию. Эти дебилы… Опять перебил. Отлично! – О! Эти дебилы везде одинаковые. В нашей с тобой стране они такие же. Всё любят делать руками нашей армии, а потом, если что-то пойдёт не так, на неё же и свалить, а если всё хорошо, тогда это, конечно, заслуга ЦРУ и ФБР. Хороший штришок. Отмечаем традиционную для обеих армий нелюбовь армейских ко всем разновидностям «особистов». Уважаю твои взгляды, Рон, я тоже ненавижу и ФБР, и ЦРУ, но ФБР, естественно, больше. – Так ты что, Рон, закончил? – Я закончил Принстон. Прошёл там программу подготовки офицера для сухопутных войск, причём у меня был широкий выбор специальности. У нас готовили офицеров для зенитно-ракетных подразделений, для подразделений наземной артиллерии, но я выбрал пехоту. – Почему? – А ты почему выбрал пехоту? – Я её выбрал, потому что у нас офицер-пехотинец – это общевойсковой командир. Потому что, начиная с батальона, он уже имеет и собственную ПВО, и артиллерию, и авиация ему придаётся. Да и карьера у него более стремительная, ведь и потерь гораздо больше. – Представляешь, и я именно поэтому выбрал пехоту. – А ты в своём этом университете по какому гражданскому профилю учился? – У нас существуют степени бакалавра искусств или бакалавра наук в инженерном деле. Бакалавриат закончил по инженерному делу. – А что он в себя включает? – Образование в Принстоне – это сочетание наук и искусств, ориентированных на исследования. Хотя каждый факультет имеет свои собственные требования, все студенты должны прослушать определённое количество курсов, которые выходят за рамки их узкой специализации и позволяют получить универсальные знания и навыки. Таким образом, все студенты должны прослушать минимальное количество курсов в следующих областях: литература и искусство, история, социология, эпистемология и когнитивность, этика и мораль, естествознание, наука и технология. Студенты также должны изучать иностранный язык в течение трёх или четырёх семестров и прослушать семинар по писательскому мастерству. Гуманитарные курсы обычно имеют две или три лекции и одно семинарское занятие («прецепторий») в неделю. Курсы на факультетах наук могут иметь одно или два дополнительных лабораторных занятия в неделю. Чтобы окончить университет, все студенты должны написать дипломную работу на четвёртом курсе, а также одну или две исследовательские работы на третьем курсе. Несмотря на то что дипломная работа – это обычно научное исследование, студенты на таких факультетах, как архитектурный, визуальных искусств, литературный могут выбрать творческую дипломную работу, например, написать роман, поставить спектакль или спроектировать макет. То есть у нас была подготовка, нацеленная на раскрытие способностей в самом широком диапазоне. Ничего себе! Однозначно его общегуманитарная подготовка выше моей. Тем более моя… с марксистско-ленинским уклоном была. Стоп! А зачем он мне так подробно и обстоятельно всё это рассказал? Целая лекция! В принципе, мог как минимум вдвое короче. Думать! Глоток виски для оттяжки времени. Медленно глотаю и также медленно цепляю тонкий листик карпаччо из отборной говядины (так, по крайней мере, написано в меню). Скорее всего, он отлично знает, что из себя представляет система высшего образования в советской и российской армии. Он офицер их Генштаба, а не какой-то там дебил и дуболом, изо всех сил изображающий из себя напоказ отца-командира. Тот же Крупин меня предупредил, что при отборе в этот их ОШ КНШ (далее буду писать для экономии времени и текста КНШ) сдают тест IQ. Хотя он имеет лишь факультативное значение формально, но учитывается реально очень сильно, и у них там не берут в их КНШ офицеров с уровнем менее 130 баллов. А это очень высокий результат. Дошло. Он так подробно и твёрдо мне это всё рассказал для того, чтобы продемонстрировать своё интеллектуальное превосходство. Типа у нас такая разносторонняя подготовка, направленная на активизацию собственных мыслительных процессов, развитие творчества, сравни, Витёк-дурачок, со своей муштрой, пересдачами вышмата или термеха да откручиванием гаек при изучении материальной части и вооружения. Типа намекает, что гайки крутить есть другие, у нас офицеры для того, чтобы думать. Ну что тут сказать? Я тебя, Рон, понял. Уловил. Меня твоё намерение продемонстрировать своё превосходство полностью устраивает. По крайней мере, в данный момент. Продолжаем, господин американский полковник. – А какой у тебя факультет был?