Агасфер чувствовал, что нужно как можно быстрее увести проклятую Гертруду из такого людного места, как холл первоклассной гостиницы. Но не хватать же его за шиворот, чтобы убрать из-под «прицела» десятков любопытных глаз! И наверное, не только любопытных: вот и Люциус предупредил его, что в Европе за Гертрудой будет «присмотр». Не исключено, что и австрийцы приставили к нему «хвост» с самого момента приезда в Вену. Что же делать? Агасфер скрипнул зубами. А Брюхановский, все еще рассматривая визитную карточку «Марка Смита», продолжал бормотать: – Но я все равно не понимаю… – Это потому, что ваши предки, вероятно, произошли не от обезьяны, Брюхановский! Я полагаю, что это были тупые крокодилы! Я назвал вашу кличку, имя вашего куратора. Что вам еще нужно? Слушайте, как вы вообще попали в разведку? Зачем? Весь австрийский Генштаб хохотал, когда вы два года назад привезли из России первый материал и, не зная языка, пытались проникнуть к руководству разведочным отделом Генштаба с помощью часового у входа! Удивительно, что тот часовой не сдал вас в полицию! Ну, что вы молчите? – Я не знаю, что сказать… – Вам и не нужно ничего говорить! Просто покажите мне то, что привезли. Если это представляет интерес, вы получите свой гонорар и можете убираться в свою Россию! – Я привез очень ценный материал! – оживился Брюхановский. – Настолько ценный, что немецкий Генштаб отказался его у вас покупать? – саркастически рассмеялся Агасфер. – Давайте пройдем в ваш номер, и вы покажете мне ваш материал. Эй, кельнер! Получите с меня за два кофе! Через час, просмотрев чертежи и техническое описание новинок русской артиллерии, Агасфер откинулся на спинку дивана, заложил руки за голову и с хрустом потянулся. – Слушайте, Брюхановский! Неужели вы все это везли через несколько границ, прямо в чемодане? Без всякой маскировки? – Вы говорите, что долго жили в России, а не понимаете таких элементарных вещей? – Предатель, видя, что ему ничто не угрожает, начал понемногу приходить в себя. – Я заместитель командующего Варшавским военным округом, полковник. Кто же осмелится перетряхивать чемоданы такого человека, как я? Я ехал, разумеется в статском, однако парадный военный мундир лежал в чемодане на самом верху. А подпись самого Парамонова в командировочном предписании разве ничего не значит? – М-да… Россия – действительно странная страна, – пробормотал Агасфер. – Ладно, это я могу у вас купить. Скажем, за три тысячи фунтов стерлингов. – Айн момент! В переводе на рубли это будет… – Брюхановский схватил со стола лист почтовой бумаги с гербом отеля и принялся чиркать карандашом. – Господин Смит, но это же мало! Австрияки дали бы в полтора раза больше! Это, извините, грабеж! За такие гроши я материалы вам не отдам! Сопя, Брюхановский начал собирать чертежи и бумаги. – Вы не поняли, Брюхановский: три тысячи фунтов – это аванс. Я не очень-то разбираюсь в артиллерийских делах и должен показать ваш «товар» своему специалисту. Если он подтвердит ценность бумаг, вы получите еще тысячу! – Полторы! – заявил Брюхановский. – И потом: почему я должен верить вам на слово? Вы заберете разработки – и ищи потом ветра в поле! – И что вы предлагаете? – Давайте свяжемся с герром Рунге! Если он подтвердит ваши полномочия и гарантирует выплату всей суммы – так и быть! – Это невозможно! Это непрофессионально, черт вас возьми! Вы торгуетесь как русский еврей на базаре! Вена кишит русскими шпионами, и я вовсе не хочу попадать к ним на заметку! – Тогда платите сразу четыре с половиной тысячи фунтов и забирайте материалы! В конце концов, я не собираюсь сразу же уезжать из Вены! Мне нужно побыть здесь еще пару-тройку дней. За это время ваш специалист сумеет оценить переданные вам бумаги! Деньги у Агасфера были. В том числе и выданные Зволянским под расписку пять тысяч фунтов стерлингов. – Это из каких же секретных фондов, Сергей Эрастович? – полюбопытствовал перед его отправкой Куропаткин. – Из склада вещдоков, – мрачно отозвался директор. – Господин Агасфер, предупреждаю: фунты фальшивые, изъяты в ходе проведения операции с псковскими «блинопеками»[75]. Сделаны качественно, но… Спецы, особенно в банках, подделку сразу определят. Так что ими лучше расплачиваться в сумерки и не давать долго разглядывать! Будет возможность – привезите обратно! Нам с англичанами только такого повода собачиться не хватало… Агасфер с удовольствием рассчитался бы с Брюхановским «псковскими блинами», но смущало два обстоятельства. Он не сомневался, что Гертруда, верный своей привычке, попытается продать копию секретных материалов и своему Рунге. И непременно начнет расспрашивать про таинственного Марка Смита. Австрийский разведчик, знать не знающий про британского агента, начнет наводить справки. И фальшивые фунты тут могут «всплыть». Да и сам Брюхановский, подозрительный по своей природе, может отправиться с фальшивками в какой-нибудь венский банк – чтобы поменять фунты на более привычную ему валюту. Опять шум-скандал, опять активные поиски таинственного британца… Нужно как можно быстрее увести Брюхановского из отеля и, желательно, вообще из города. Для чего – было понятно: крайним вариантом в случае с Гертрудой была обговоренная еще в Петербурге ликвидация. Вариант для Агасфера был весьма неприятен: одно дело – сойтись с неприятелем лицом к лицу и с оружием в руках. И совсем другое – убить исподтишка. Да еще и так, чтобы тело не сразу нашли. Однако другого выхода, пожалуй, не было: тут уж кто кого… Отпустить Гертруду означало неминуемо попасть в лапы полковника Рунге. Кроме того, Брюхановский был очень неприятным типом. О перевербовке не может быть и речи: слишком жаден. И в Петербург не доставишь, чтобы отдать под суд. Агасфер вздохнул: – Господин Брюхановский, у вас, без сомнения, есть копия технической документации, которую вы мне показывали. Так? – Допустим. – И вы попытаетесь сбыть ее Рунге, как только мы расстанемся. Так? – Думаю, что покупателя на такие вещи я всегда найду. Не австрийцы, так еще кто-нибудь купит, – самодовольно улыбнулся Брюхановский. – Тогда у меня есть к вам новое предложение. Я куплю и оригинал, и копию, – Агасфер предостерегающе поднял руку. – Не раскатывайте губы, не за девять тысяч фунтов! Оригинал – за четыре, плюс еще две за копии. Но в этом случае вы берете на себя обязательства не предлагать свой товар никому другому! – Годится! Семь тысяч фунтов. – Шесть. Правительство ее величества умеет считать деньги. Ну сами подумайте, к чему вам лишние хлопоты? Будете метаться по Европе, предлагая столь специфический товар? Дело это рискованное, можно напороться на зарубежное Бюро русской охранки… – Хорошо. Я согласен. Как мы это сделаем? Агасфер выбросил на стол тяжелую пачку фунтов, перевязанных банковской бандеролькой. Брюхановский благоговейно взял пачку в руки, осмотрел со всех сторон и даже понюхал. – Здесь пять тысяч фунтов стерлингов. Это аванс. Вы забираете его и передаете мне оригинал документации. Копии забираете с собой, и мы едем к моему эксперту. Если он подтверждает ценность документов, вы получаете последнюю тысячу, а я – второй экземпляр и ваше письменное обязательство работать отныне только на британскую разведку. – А с вами приятно иметь дело, господин Смит! Где ваш эксперт? – Далековато. Через час поезжайте на главпочтамт, где получите письмо на ваше имя. В конверте будет билет на пароход до Прешпорока[76]. Пароход идет туда примерно два часа. На пристани Прешпорока я вас буду ждать. Надеюсь, уже с благоприятным отзывом эксперта. Мы производим окончательный расчет и расстаемся. Вы на том же пароходе возвращаетесь в Вену. – Но к чему все эти сложности? Главпочтамт, тайная покупка билетов, раздельная поездка? Я думаю, что билеты до этого вашего Прешпорока можно заказать и в отеле. – В отеле вы закажете на сегодня ложу в Венскую оперу. Мы торгуем не венскими сосисками, Брюхановский! – А как будете добираться до этого городишки вы? – Туда можно добраться не только по Дунаю, – уклонился от прямого ответа Агасфер. – И последнее, Брюхановский: если уж вы выбрали трудную стезю разведки, приучайтесь меньше болтать! О речном путешествии – никому ни слова! Я сейчас уйду, а вы через четверть часа спускаетесь к портье, заказываете ложу и заявляете о своем желании покататься по Вене на извозчике или авто. Я найду способ узнать, если вы начнете болтать, наводить справки и нарушать инструкции. И тогда в Прешпороке вы меня просто не увидите! – Даю слово офицера. Слушайте, мистер Смит, а к чему шиковать с этой ложей, к примеру? Вполне достаточно будет и места в партере! – О-о, господи! – Агасфер вынул из портмоне три купюры и бросил на стол. – За триста шиллингов вы закажете лучшую ложу в Опере! Нельзя быть таким скаредным, Брюхановский! * * * Рабочий день начальника разведцентра Генерального штаба Австро-Венгрии полковника Рихарда Рунге начинался в 10 часов утра с чтения оперативных материалов и раскодированных депеш из всех уголков Европы. Первыми в папке помощники полковника нынче клали все бумаги из России, что и не удивительно: смерть Александра III и возможная смена правительственного курса в связи с восшествием на престол его наследника взволновала умы всех европейских политиков. Александр умер 20 октября, и пять дней его тело пролежало в Ливадийском дворце. 25 октября тело переместили в Большую Ливадийскую церковь, а оттуда гроб императора должен быть перенесен на борт крейсера «Память Меркурия», который доставит его в Севастополь, где уже стоял под парами траурный поезд. 30 октября поезд прибудет в Москву, и гроб с телом Александра III под звон колоколов, на глазах десятков тысяч стоящих на коленях москвичей привезут в Архангельский собор Кремля, а на следующий день, после непрерывных служб, снова на вокзал и оттуда – в Петербург. Так… А что докладывают коллеги из Германии? Здесь уже интереснее. Разведцентр сообщал о прибытии в Берлин некоего ротмистра Полонского, которым занимался лично фон Люциус. В бумагах была пометка: судя по месту службы Полонского, тот работал над картами минных полей на фарватерах Балтики – что ж, внимание старого друга Люциуса было оправданным. Старый лис наверняка договорился с ротмистром и скоро раздобудет эти карты, ловкач! Отдельная депеша – приметы Полонского и его краткое досье. По сообщениям немецких коллег, конечная точка маршрута Полонского – Италия, где у него была запланирована встреча со старшим братом, дрейфующим нынче на собственной яхте где-то вдоль западного побережья. Одна из примет Полонского заставила Рунге нахмуриться: у объекта ампутирована левая кисть, он носит протез. Что-то было связано с этим протезом… Он нажал кнопку звонка и велел помощнику принести досье группы полковника Архипова из Санкт-Петербурга. Поджидая помощника, Рунге продолжал просматривать бумаги. Уже следующая депеша заставила его вздохнуть: там сообщалось об очередном визите в Берлин их общего агента по кличке Гертруда. Немцы получили со стороны заслуживающую доверия информацию о том, что Гертруда пытался «впарить» им старый хлам – они, во всяком случае, отказались от покупки привезенного Гертрудой «товара». Сообщалось также, что Гертруда проследовал в Вену. Опять этот старый дурень Брюхановский будет рваться в Генштаб через центральный вход, размахивая над головой секретными бумагами. Бумаги, несмотря на отказ немцев, стоило поглядеть: а вдруг старый лис Люциус получил дезу или просто перестраховался? Рунге сделал пометку: послать в отель, где обычно останавливается Гертруда, человечка: пусть все-таки посмотрит материалы. Отдельная папка содержала самые свежие, сегодняшние донесения агентов. Так… Гертруда прибыл утренним экспрессом, долго и со вкусом завтракал в привокзальной ресторации, потом нанял авто и, прокатившись по городу, направился в отель «Стефания», как и предполагалось. Следующие донесения были от агентов «Шарманщик» и «Художник». Они доносили, что Гертруду встретил у входа в отель некий человек с протезом на левой руке. Беседа продолжалась минут десять, потом оба поднялись в номер Брюхановского. Полонский? Но зачем ему Гертруда? К донесению «Художника» прилагался наскоро набросанный карандашом портрет визави Брюхановского. Рунге вдавил до упора кнопку звонка и заорал на появившегося в дверях помощника: – Я просил принести досье Архипова, черт возьми! – Вот оно, господин полковник. Прошу прощения, оно было в регистрационном отделе, и пришлось ждать… Не дослушав помощника, Рунге нетерпеливо вырвал у него из рук папку, раскрыл ее, быстро «перетасовал» несколько снимков и положил перед собой один. Полковнику не было нужды смотреть пометку на обороте, он и без этого знал, что на фото изображен Ковач по кличке Агасфер… Он положил рядом карандашный набросок, сделанный сегодня: вне всякого сомнения, это был он! Немного измененная прическа, более темные волосы, неизвестно откуда взявшийся шрам на левой щеке – но это он, Агасфер! Черт возьми, где были глаза фон Люциуса? Ведь он располагал точно таким же фотоснимком Ковача! Что это? Потеря профессионального чутья или… Или какая-то хитрая игра с ним, с полковником Рунге? Он снова вызвал помощника и отдал категорический приказ: направить в отель «Стефания» команду сыщиков, усиленную мотоциклистами для оперативной связи. Докладывать о каждом шаге Брюхановского и этого однорукого через каждые полчаса. Однако за весь день полковник Рунге получил одно-единственное донесение: оба интересующих его человека исчезли из отеля! Брюхановский через портье заказал на вечер ложу в Венскую оперу и уехал кататься по городу. Что же касается Полонского (Ковача, Агасфера), то он в «Стефании» номер не снимал. Не оказалось его и в других гостиницах Вены. В три часа пополудни Рунге снял телефонную трубку и попробовал дозвониться до Берлина. Ему доложили: советник посольства Германии в России, приезжавший в рейх для консультаций по поводу перемен на русском престоле, уже отбыл в Россию.