Девушка с трудом оторвалась от монитора и равнодушно уставилась на Котову. — Что вы хотели? — слегка растягивая слова, спросила она. — У меня к вам не очень большое дело, — вежливо ответила Лариса. — Я журналистка из «Тарасовского вестника». Понимаете, мне надо написать статью об одной нашей замечательной актрисе. О Горецкой Анастасии Николаевне. Вы знаете такую? — Конечно, — с готовностью ответила секретарша. — Она у нас довольно часто бывает, иногда дает уроки, помогает даже с финансами. Вы знаете, у нее муж — депутат. Я сама за него голосовала. Лариса ободряюще кивнула. — Он такой замечательный человек, — с улыбкой поведала секретарша. — Но… Что же вы хотели от меня? — Я бы хотела встретиться с теми, кто помнит ее в те годы, когда она училась здесь. — Но это было так давно, — на лице девушки застыло какое-то подобие разочарования. Она встала со стула и прошлась по комнате, демонстрируя свои длинные, безупречные ноги. — Вы знаете, что? — сказала она после некоторой паузы. — Вам надо обратится к Маргарите Юрьевне Ракитиной. Она, правда, уже на пенсии, но своих учеников помнит прекрасно. — А как мне ее найти? — Адрес у меня где-то есть. У меня часто его спрашивают. Ее, наверное, любили… Она подошла к своему столу и, порывшись в ящиках, извлекла оттуда тетрадный лист. — Вот, это то, что надо. Можете списать. — Спасибо, — поблагодарила Лариса, аккуратно записывая адрес в органайзер. Попрощавшись с секретаршей, она вышла из здания и направилась к своей машине. Ракитина жила недалеко от училища, на улице Пушкина. Эта улица находилась в самом центре города и была на редкость тихой и спокойной. Нужный дом оказался «хрущевкой» и был совсем рядом, так что Лариса не стала перегонять машину, а, поставив ее на сигнализацию, прошла к дому пешком. Квартира номер 4 находилась на первом этаже. Ларисе не пришлось долго ждать. Дверь открылась почти мгновенно. Перед ней стояла уже совсем старенькая женщина, но с потрясающе прямой осанкой и необыкновенно живыми глазами. Они изучающе смотрели на Ларису. «Пожалуй, судя по этому блеску в глазах, она чувствует себя гораздо моложе многих моих ровесников», — подумала Котова. — Здравствуйте, меня зовут Лариса. Мне ваш адрес дали в театральном училище. — Чем могу быть полезна? — спросила Маргарита Юрьевна. — Ведь вы, кажется, у меня не учились? — О, нет, — поспешила заверить ее Лариса, — просто мне надо написать статью о лучших выпускниках училища. В деканате мне посоветовали обратиться к вам. — Конечно, — сразу засуетилась Ракитина, — что же мы в дверях-то стоим? Проходите, пожалуйста. Лариса прошла в комнату и принялась изучать интерьер. Ей показалось, что время в этой маленькой квартирке просто остановилось. Небольшой совершенно древний телевизор, комод примерно начала века, фикус в углу комнаты… У Ларисы возникло ощущение, что она перешагнула в прошлое. Обстановка напоминала квартиру ее бабушки. На нее пахнуло детством. — Сейчас будем пить чай, — продолжала суетиться хозяйка. Лариса как завороженная ходила по квартире, рассматривая фотографии на стенах, которые были аккуратно вставлены в рамочки. Здесь были и дореволюционные снимки женщин в длинных платьях и мужчин во фраках, были также и военные и, конечно же, групповые фотографии выпускников театрального училища. Маргарита Юрьевна тем временем внесла самый настоящий самовар и поставила его на круглый стол. Затем на столе появились вазочки с вареньем и с печеньем и чайные чашки с блюдечками. — Прошу вас, садитесь, — пригласила хозяйка и сама села на стул с высокой спинкой. Лариса последовала ее примеру. — Так что вы хотели узнать? — с улыбкой осведомилась Маргарита Юрьевна. — Мне нужно написать об Анастасии Горецкой и ее выпуске. — О, — счастливо закрыв глаза, проговорила Ракитина. — Это были очень талантливые ребята. Это, пожалуй, мой самый лучший выпуск за весь период работы. Они были талантливы абсолютно все! Такое, знаете ли, бывает очень редко. Но… — она тяжело вздохнула, — к сожалению, не у всех все сложилось так, как им хотелось. Она встала и, открыв комод, извлекла оттуда огромную папку. Что-то поискав в ней, Маргарита Юрьевна протянула Ларисе фотографию тех лет. — Вот, это Володя Волков, он сейчас в Америке. В свое время стал одним из первых диссидентов. Отказался как-то играть роль председателя колхоза, потому что тот показался ему отвратительным. Был скандал. Его вызывали в партком, выгнали из театра… А это Лина Катц. Она живет сейчас в Израиле. Я слышала, что у нее своя труппа. Очень замечательная девочка. Она, кстати, дружила с Настей Горецкой. А вот и она, кстати сказать, — Маргарита Юрьевна показала на красивую, но какую-то уж слишком строгую девушку с высоко поднятой головой. Лариса даже вздрогнула. В том, что это она была тогда в парке, сомнений больше не оставалось. — Она потом перевелась в Москву и там даже проучилась какое-то время, а потом что-то не получилось… — вздохнула старая преподавательница. — В общем, она не любит об этом говорить, а я не спрашиваю. — А с кем Анастасия Николаевна еще дружила? — спросила Лариса, когда хозяйка замолчала и отхлебнула чай из блюдца. — С Надей Петровой. Вот она, крайняя справа. Пожалуй, из всего курса самая талантливая. Ее звали в Москву, но у нее был бешеный роман с Волковым, и она отказалась. А потом произошла вся эта история с ролью председателя колхоза. В конце концов они поженились и уехали в столицу. Говорят, Наденька там блистала. — А где она сейчас? — Она умерла через два года, — тяжело вздохнула Ракитина, — рак. Вот после этого Володя и уехал в Америку. Он ее сильно любил. Маргарита Юрьевна еще раз взглянула на фотографию и вдруг оживилась: — А вот это Антон Неводов, — показала она на молодого человека с мужественным лицом, больше похожего на разведчика из фильмов про войну, чем на выпускника театрального училища. — Это просто замечательная личность. — Постойте, — перебила ее Лариса, сжавшись от волнения как пружина, — это какой такой Неводов? — Он потом стал поэтом, его приняли в Союз писателей. Очень хорошая поэзия. Сейчас и песни пишет для наших популярных исполнителей. Они, кстати, с Горецкой вместе перевелись в Москву после третьего курса. — Не может быть, — тихо прошептала Лариса. Она слишком хорошо помнила тот томик стихов под подушкой в комнате бедного конголезца. — Почему не может быть? — слух у этой женщины был отменный. — Я просто недавно читала его стихи, — улыбнулась Лариса. — Мне очень понравились. — Так вот, — у Маргариты Юрьевны заблестели глаза. — У Тоши Неводова и Настеньки был потрясающий роман! Не хуже, чем у Нади с Володей. Они боготворили друг друга и не расставались ни на минуту. Это была прекрасная пара. Они и в Москву вместе поехали… Произнеся все это на эмоциональном подъеме, Маргарита Юрьевна вдруг снова сделала грустное лицо. — Ну, а потом что-то между ними произошло. Одному богу известно. — А где сейчас Неводов? Тоже эмигрировал? — Почему же? Совсем нет. Он сейчас живет в Москве. Состоит в Союзе писателей. Очень уважаемый человек. — А может быть, у вас и адрес его есть? — Конечно. У меня есть все адреса, — с гордостью заявила Ракитина. Она встала, снова подошла к комоду и достала оттуда еще одну большую папку. — Вот, пожалуйста, — согнувшись над столом, быстро нашла нужную фамилию Ракитина. — Неводов. Это его старый тарасовский адрес, а вот и московский. Вернее, два московских… Раньше он жил где-то на окраине, в однокомнатной. А сейчас вроде бы как живет в центре. Лариса быстро списала на всякий случай все адреса и рассыпалась в благодарностях хозяйке. — А Горецкая давно вышла замуж? — задала она следующий вопрос. — Давно, уж лет двадцать прошло. Точно я этого не скажу, — как-то равнодушно ответила Ракитина. И вдруг на ее лице снова засверкал восторг: — А как она сыграла в «Отелло»! Вы видели этот спектакль? — Конечно, — поспешила заверить ее Лариса. — Я в восторге! — Да… Вы не представляете, как это приятно — смотреть на своих учеников! Это ни с чем не сравнимое чувство. Маргарита Юрьевна гордо вскинула голову вверх и устремила свой взгляд куда-то ввысь. Видимо, она переживала чувства, которые мог понять только истинный педагог. Лариса поняла, что больше она уже здесь ничего не узнает, и очень вежливо постаралась закруглиться. — А можно, я к вам еще приду? Очень интересно было с вами пообщаться… — Конечно, — просияла хозяйка, — мне будет очень приятно видеть вас здесь вновь. Лариса вышла от Ракитиной исполненная энергии и азарта. Все сходится: Неводов был некогда любовником Горецкой, и его стихами, кстати, весьма и весьма средними, зачитывался ее недавний поклонник! Все это очень неспроста. «Ну что ж, — задумчиво проговорила она. — В Москву! В Москву! К господину литератору по имени Антон Неводов!» Может быть, там, в столице, она найдет ответы на некоторые вопросы, которые связаны с делом о смерти негра-чужеземца на тарасовской земле?