Пакет я нашел довольно быстро — парень в спешке просто сунул его под контейнер. И я оставил пакет у себя. Я знал, что эта история так просто не кончится, и не ошибся — появились вы, — Константин Викентьевич посмотрел на Ларису. — Но я не стал говорить вам всего, я лишь дал наметки, по которым вы могли восстановить полную картину. Вам это удалось, и я восхищен вами. Он перевел взгляд на пакет с долларами, который Карташов держал в руках, и вздохнул. Некоторое время Константин Викентьевич сидел молча, устремив вдаль задумчивый взгляд, потом произнес с легкой грустью: — Это был мой шанс вернуться в этот мир… Карташов смущенно кашлянул, потом сказал: — Ну… У вас еще есть такой шанс. Я думаю, что вам будет положена какая-то часть из этих денег. Сумма здесь довольно большая — двести тысяч долларов, так что у вас есть реальная возможность вернуться к нормальной жизни… Константин Викентьевич внимательно посмотрел на него. В глазах его сквозила какая-то снисходительность. Потом глаза его прищурились, в них заиграли хитринки, и он сказал весело: — Вы ничего не поняли. Дело в том, что я не хочу возвращаться в этот мир. Поэтому я и вернул вам деньги. Если бы я хотел, то давно бы уже использовал свой шанс. В это время бомж, сидящий рядом с Константином Викентьевичем, понял, наконец, что произошло, и, вскочив, схватил своего товарища за воротник ветхой рубашонки. — Да ты что, сука?! — завопил он. — Придурок гребаный, это ж такие бабки! Ты что, просто так вот отдаешь их им?! — Да, — спокойно ответил Константин Викентьевич. — Бля-а-а-а… — схватившись за голову, простонал бомж, раскачиваясь из стороны в сторону. — Ну ты и мудак! Блин, везет же таким идиотам, а они даже не понимают этого! Да лучше б ты мне их отдал, козлиная твоя морда! Философ блаженный! Константин Викентьевич продолжал спокойно сидеть, улыбаясь. — Я объясню, почему я не хочу пользоваться этими деньгами, — сказал он. — Я живу в мире, очень сильно отличном от того, в котором живете вы. Здесь тоже не все идеально, здесь также идет борьба за власть, и выживает сильнейший. Но здесь я чувствую себя свободным от власти денег. Я своими глазами наблюдал, как несколько человек чуть не погибли из-за них. И я не хочу, чтобы меня постигла та же участь. Пусть я сплю возле мусорного контейнера под открытым небом и питаюсь отбросами, но я свободен. Я выбрал этот мир, я принял его законы, и он меня вполне устраивает. Так что я без всякого сожаления расстаюсь с этими деньгами. — Ой, бля! — продолжал стонать второй. — Вот попадется же такой мудила! Неожиданно он вскочил на ноги и с силой ударил Константина Викентьевича ногой. Тот от неожиданности охнул и схватился за бок, а озверевший бомж продолжал наносить ему удары. — Вот тебе, ублюдок, получай! — с ненавистью бормотал он. Опомнившись, капитан Карташов бросился вперед, оттаскивая обезумевшего от ярости бомжа от худенького Константина Викентьевича, который даже не сопротивлялся. — Прекратить! — орал Олег Валерьянович. — Да не дергайся ты, придурок, я ж тебя одним пальцем сломаю! Однако бомж разбушевался не на шутку. Карташов, не выдержав, резко ткнул его кулаком в солнечное сплетение, бомж задохнулся и стал медленно оседать на землю. — Вот так, — произнес капитан, застегивая на нем наручники. — Отправлю-ка я его на пятнадцать суток, пусть остынет немного, а то еще будет вас доставать все это время, — сказал он Константину Викентьевичу. — А вы говорите, — добавил он, — что ваш мир лучше. Чем же он лучше? — Вы опять не поняли, — с улыбкой поправил его Константин Викентьевич. — Я не говорил про лучше или хуже. Просто они разные, и каждый выбирает себе свой. Я буду жить так, как считаю лучше для себя. — Ну смотрите, — пожал плечами Карташов. — Дело ваше. После этого он повернулся к Ларисе. — Я пойду поищу понятых, чтобы оформить изъятие денег по закону, — сказал он. — К тому же этого гаврика нужно в машину препроводить. — Он кивнул на валяющегося на земле закованного в наручники бомжа. — Ты подождешь здесь? — Да, — ответила Лариса. Карташов ушел, Лариса осталась наедине с Константином Викентьевичем. Бомж-философ смотрел вдаль и улыбался. — Чему вы улыбаетесь? — не выдержав, спросила Лариса. — Да все то же, — ответил он. — Суета сует. Вот вы все бегаете, суетитесь, подставляете головы под пули… И ради чего? Ради вот этих паршивых бумажек? На свете нет ничего ценнее человеческой жизни, и я это понял. И в этом смысле моя жизнь гораздо счастливее вашей. Я не подвержен суете, я свободен. Лариса ничего не ответила. Она молча курила, размышляя над услышанными словами. Вскоре появился Карташов в сопровождении двух понятых, найденных им в соседнем дворе. Он быстро оформил изъятие денег и, повернувшись к Ларисе, спросил: — Ну что, идем? — Ты иди, я тебя догоню, — ответила она. Олег Валерьянович пожал плечами и зашагал к арке. Лариса посмотрела бомжу-философу в глаза и, волнуясь, сказала: — Константин Викентьевич, если вы все-таки захотите вернуться в этот мир, то я обещаю, что помогу вам. Если хотите, я оставлю вам свою визитку, и вы сможете обратиться ко мне… — Не стоит, — ответил бомж. — Я никогда этого не захочу. — Вы… окончательно решили? — спросила Лариса. — Да, — твердо ответил он. — Причем далеко не сегодня. Лариса грустно покивала головой и повернулась, чтобы уйти. — Постойте! — вдруг окликнул ее Константин Викентьевич. Она обернулась. Бомж засунул руку в карман своих грязных брюк, достал оттуда стодолларовую бумажку и вложил ее в Ларисину руку. — Вот, — сказал он. — Возьмите, я же говорил, что мне не нужны эти деньги. — Нет, — возразила Лариса. — Это не двести тысяч долларов, и это вы заработали честно, дав мне информацию, которую я постаралась использовать с максимальным результатом. Константин Викентьевич некоторое время пристально смотрел на нее. — Я не пытался заработать, — ответил он. — Я знаю, — кивнула Лариса. — Но тем не менее оставьте их у себя. Константин Викентьевич не протягивал руки, чтобы взять деньги. Тогда Лариса осторожно положила их на край контейнера и сказала: — Оставьте в таком случае на память. С этими словами она повернулась и быстро зашагала прочь. У самой арки Лариса оглянулась назад. Константин Викентьевич сидел на своем месте и смотрел ей вслед. Вот он заметил ее взгляд, улыбнулся, поднял руку и помахал Ларисе. Она помахала ему в ответ и быстро вышла со двора… * * * А вечером они с капитаном Карташовым сидели у нее в ресторане и отмечали успешное завершение дела. На этот раз Лариса сделала праздничный заказ, и на столе красовались фаршированные грибы, жареный золотой линь, фаршированная баранья лопатка, запеченный салат и лимонный крем. К рыбе было подано вино «Гурджаани», а к баранине «Мукузани». Так как фаршированные грибы относились к китайским блюдам, то к ним был подан зеленый чай. Лариса, раньше не очень-то любившая этот напиток, за время владения рестораном успела его распробовать и убедиться, что вкусом зеленого чая поистине можно наслаждаться. Они не торопясь ужинали, пили вино и ни словом пока не вспоминали о том, что случилось с ними сегодня. Но долго Лариса выдержать не могла. — Ну как там Матвеев? — спросила она, откидываясь на спинку кресла и потягивая вино. — Зубами скрежещет, — засмеялся в ответ Карташов. — Никак не хочет смириться с тем, что его так легко провели. Что ж, его можно понять. — Угрожает тебе? — Пытается, но довольно вяло. Видимо, сам понимает, что на этот раз ему никто не поможет. Доказательств против него — во! — Олег Валерьянович провел ребром ладони по своей шее. — А деньги? — Деньги будут возвращены в банк, на свое законное место. О Лучникове с Колесниковым пока ничего определенного сказать не могу. Вот выйдут из больницы, тогда и будем ими заниматься. Они помолчали. — Надо же, — покачивая головой, произнесла Лариса. — Никогда бы не подумала, что на этой помойке я встречу, пожалуй, одного из самых интересных людей в моей жизни… — Да, неординарный мужик, — согласился Карташов, поняв, что речь идет о Константине Викентьевиче. — Я думал все-таки поговорить с ним еще раз, попытаться убедить бросить бродяжничать.