— А можно? — приободрился Игорь, которого и самого беспокоила эта мысль. По крайней мере, в это верилось больше, чем в то, что девушку преследовал мертвец или кто-то, знающий историю Николая и мечтающий за него отомстить. Проверить все равно придется, уж больно запутанной выглядела история. И мать расспросить, могла же она кому-то рассказать подробности? Еще есть подруги. И новый парень. Этот казался одновременно и самым подозрительным, и наименее мотивированным. Игорь успел просмотреть записи Дианы и обнаружил, что Вахан появился в жизни Анны уже во время того дела, приведшего к суду, так что внимательная Диана проверила его контакты. Он не был знаком с подругами Анны по школе, лишь однажды виделся с ее родителями, и если что-то знал о Николае, то лишь то, что ему рассказывала сама Анна. — Ты же с Алексеевой, — развела руками Диана, а Вероника снова фыркнула. — Тебе теперь все можно. Только не зарывайся, слишком дорогие и сложные реактивы у лаборатории не изводи килограммами, проверяя безумные идеи, да и вообще экспертов под своими глупостями не погребите. — Кстати об этом, — Ярик, тихо разговаривавший по служебному телефону, поднял голову. — Игорь, тебя Рыжова вызывает в лабораторию. Говорит, пришли результаты по твоему запросу. Игорю понадобилось несколько мгновений, чтобы сообразить, о чем идет речь и кто такая Рыжова. — Александра Глебовна? — уточнил он и поднялся. — Спасибо. Я сейчас. — Можно ведь пока с архивными делами поработать? — догнал его вопрос Дианы. — Я тоже перепроверила бы, вдруг ниточка попадется, соединяющая хоть с каким-то из наших убийств. — Конечно! — уже из коридора крикнул Игорь. — Только обратно так же все сложи, чтобы мы с Дашей не путались! И сам же себя выругал. Можно было и не говорить. Диана была очень аккуратна с бумагами. Может, он уже начинает зарываться? Думать об этом не хотелось, и он полностью сосредоточился на том, что услышит сейчас от судмедэксперта. Внутреннее чутье подсказывало, что, если бы на бумаге оказалась краска, Александра Глебовна вряд ли стала бы вызывать его к себе — это и по телефону можно сказать. Или прислать отчет. Значит, все-таки кровь? И чья? Человеческая? О том, что кровь нужно бы установить, он старался не думать. Вряд ли в лаборатории совершенно случайно найдется образец крови Анны, придется просить. А она… если она сама все это подстраивает, то кровь не даст. И у нее есть на это полное право. И тогда тупик. Эксперт ждала его. — Хорошо, что вы так быстро, Игорь Валерьевич, — она улыбнулась и чуть заметно покраснела. Игорь кивнул. Он и в прошлый раз заметил, что она легко краснела, когда волновалась. Что же ее могло взволновать? — Рассказывайте, Александра Глебовна, — не тратя времени на расшаркивания, попросил он. — Что там с этим письмом не так? — Все так, это и смущает. — Рыжова протянула ему лист с результатами экспертизы. — Кровь. Кровь Николая Рассохина. Так вроде и должно быть, раз письмо от Николая Рассохина, верно? — Если не считать того, что он умер, то да, — растерянно согласился Игорь, беря отчет. — У вас сохранился образец? — Мы действительно долго храним образцы крови, — пояснила Александра Глебовна. — Ну и когда фенотип совпал, я решила пройтись по другим пунктам. Полное совпадение, но… Она замялась. — Что там? — Игорь отложил отчет, в котором понимал только заключение. — С чьей-то еще кровью смешано? — Кровь там и впрямь разбавлена. — Рыжова цепко глянула на него. — Как вы догадались, Игорь Валерьевич? — Не высохла, — ответил Игорь коротко. — Значит, не свернулась. Жидкая. — Так и есть, — Рыжова, почувствовав его нетерпение, перешла к делу: — Когда я вычленила лимонную кислоту, подумала про сок. Мало ли, развели кровь соком. Психопаты часто отличаются умом и интуитивно чуют, как сделать правильно. Но сейчас я процентов на восемьдесят уверена, что дело в другом. И эту кровь специально законсервировали, чтобы она оставалась жидкой. — То есть наш психопат все-таки умер и не ходит, рассылая свою кровь в письмах? — уточнил Игорь. — Скорее всего, да, — пожала плечами Рыжова. — Я труп не видела и не вскрывала, а значит, все может быть. Свидетельство о смерти выдала больница, они, конечно, учреждение государственное, но я доверяю только себе. — И имеете на это право, — подбодрил ее Игорь. — Но помогите мне еще немного. Так можно законсервировать кровь… в домашних условиях? Александра Глебовна поморщилась. Скулы ее снова заалели. — Я бы сказала, что нет, — чуть резковато ответила она. — Но я не теоретик, а медэксперт. Мне надо снова все проверить. — Хорошо, — пошел на попятную Игорь. — Проверьте, пожалуйста. — А вы проверьте в больнице, узнайте, не отправляли ли куда-то кровь пациента, не хранили ли в банке крови, может, он был почетным донором, наконец, — добавила Рыжова. — Да и просто проверьте свидетельство о смерти и записи в больнице еще раз. Умер или не умер ваш подозреваемый. — Я прямо сейчас поеду, — решил Игорь, рассудив, что в больницу лучше съездить без помощницы. — Сообщите, если найдете что-то, что мне нужно знать, — Рыжова отошла к столу, и Игорь понял, что с ним так ненавязчиво прощаются. — Обязательно, — пообещал Игорь и пошел обратно в отдел. Голова шла кругом. С одной стороны, у него еще куча возни с архивными делами, которые нужно как можно скорее обработать. С другой стороны, он точно знал, что если в деле появляется кровь, то это дело принимает скверный оборот. Неважно, какая эта кровь и откуда она взялась. Заканчивалось это обычно нехорошо, и Игорь обязан был прислушаться к своей интуиции, тем более что на кону стояла жизнь человека. Возможно, Анна и делала все это сама, но если есть хоть один шанс, что это не так… Тренькнул телефон, пришло сообщение. Игорь достал трубку с легкой улыбкой, предвкушая очередные забавные смайлы от Кристинки. Но ему написал брат. «Занят? Можешь позвонить?» Почему-то Игорь сразу подумал, что что-то случилось с мачехой. Потом одернул себя. Плохая привычка думать сразу о худшем. Да и не стал бы Вадик писать в таком случае, сразу бы позвонил. Но вызов он нажимал все равно с легким беспокойством. — Вадик? Что случилось? — Игорь глянул на часы. Успеет ли он предупредить психолога из больницы, что придет, или не стоит? Она вроде бы разрешила приходить в любое время. — Игорек, привет! — брат был бодр и жизнерадостен, и Игорь перевел дух. Все нормально. — Что после работы делаешь? Может, пивка попьем? — Начало недели, Вад! — Игорь невольно улыбнулся. — Ты об этом хотел поговорить? — Не совсем, — было слышно, что Вадик замялся. — Вопрос глупый, наверное. Ты знаешь Анну Васятко? Рыженькая такая, пухленькая девица с оленьими перепуганными глазами, волосы немного кудрявятся… — Я понял уже. — Игорь сглотнул. Во рту пересохло. — Знаю. Что с ней? Игорь насилу вспомнил, где сейчас был пост брата, и воображение немедленно нарисовало картину разбившейся от падения с моста Анны. Дальше воображение буксовало. Или Анна проваливалась под еще не крепкий лед и уходила в темную воду, но тогда как ее мог сейчас описывать Вадик, да еще и с именем и фамилией? Или она оставалась лежать на льдине или на снегу. Мало ли, с моста можно спрыгнуть и не в реку. — С ней все хорошо, — заверил его Вадик. — Хотел просто уточнить, твоя знакомая, или у нас в городе есть твой полный тезка и тоже следователь. — Да откуда ты ее знаешь? — не выдержал Игорь. Брат иногда бывал болтливым не по делу, в школе из-за этого одни учителя занижали ему оценки, а другие, наоборот, ставили выше, не дожидаясь, когда он перейдет к сути. — Да с моста прибежала, — Вадик наконец заговорил по существу. — Вроде как ее преследовал кто-то и звонил еще. Напуганная такая, мы ее даже на алкоголь проверили, а Фрейд обнюхал на наркоту. Но чистая. Серега сходил проверить, никого нет, но женщина на мосту подтвердила, что был парень в синей куртке и вроде как и впрямь шел за девчонкой. — И? — Игорь уже пожалел, что отказался от пива. Сейчас бы настучать по голове этому любителю мхатовских пауз! — Чаем напоили, такси вызвали, — Вадик все так же лучился бодростью даже по телефону. — Вот предупредить хотел. Не понял просто, психичка она неадекватная или в самом деле ее кто-то преследует. Но раз твоя, то и отправил аккуратно домой. — Да я бы и сам хотел знать, психичка она или преследователь существует, — вздохнул Игорь. — Спасибо, Вад. В пятницу пиво попьем. Не в эту, так в следующую. — Выбирайся, да, а то я помру раньше, чем мы с тобой вдвоем без девчонок выберемся, — расхохотался Вадик. — А девчонки у нас не очень ладят. Игорь пообещал, вовремя прикусив язык и промолчав, что с Ангелиной он и сам ладит неважно. Что же, он и так не нуждался в дополнительных знаках судьбы, но теперь было ясно, что идти в больницу придется. Может, повезет и удастся разобраться, кто навещал Николая и мог узнать, о чем он думает, как себя ведет. И синяя куртка. Их, конечно, тысячи, но Анна явно бежала не просто так, она видела в этом незнакомце Николая. Показалось ей или нет — это тоже следовало понять. И поскорее. Глава 19 Утром на работе Аня уже не понимала, почему так сильно перепугалась на мосту. Николая больше нет, а если кто-то по непонятной причине решил одеться, как он, и напугать ее… Пусть тогда идет туда же, где закончился Николай! Она выдохнула и улыбнулась очередному клиенту. С начальником она договорилась, что будет подрабатывать после окончания рабочего дня. Ничего сложного, напрягаться не придется, но зато сможет стать на лучшем счету, чем сейчас. Возвращаться домой, конечно, придется позже, но иногда можно и такси взять. Меньше будет смотреть сериалы и есть мороженое, реже встречаться с Вахой… Это тоже хорошо. Пора и ему определиться, чего он хочет. Аня с приклеенной улыбкой отправила испорченный документ в шредер и распечатала новый. Хорошо, что работа была привычной и думать можно было о своем. Вчера Аня только в такси сообразила, что дэпээсник — однофамилец ее следователя, и теперь пыталась понять, кто они друг другу, неужели братья? Они были непохожи. Не то чтобы ее это очень интересовало, но думать о чем-то постороннем было куда приятнее, чем о синей куртке. И потом, пока ей удавалось избегать мыслей о неизвестном преследователе, тот тоже никак не напоминал о себе. Может, это так и работает? Она не думает о нем, он забывает о ней. В обед пришлось подналечь на фастфуд — только так удавалось не вспоминать вчерашний день, который снова нагонял жуть. Двойная порция картошки помогла отвлечься, а до вечера она продержалась на шоколадке, которую прятала в столе. К концу рабочего дня от шоколадки осталась только шуршащая обертка, так что вместо того, чтобы ехать сразу домой, Аня зашла в магазин и купила еще одну. А в награду за бесстрашие, которое ей понадобится, чтобы пройти по темному двору, прикупила коробку конфет и мороженое. Она поднялась на лифте, пообещав себе напомнить Кире Михайловне, что на этаже не горит лампочка. Пусть хоть управляющую компанию звонками достает, хоть к соседу за лампочкой бежит. Ей все веселее, а всем полезно. За этими мыслями Аня лишь со второго раза попала ключом в замочную скважину и наконец вошла в квартиру. Привычно на ощупь сначала закрыла дверь и лишь потом включила свет. В первый момент ей показалось, что на полу алеют капли крови. Но все оказалось еще хуже. Это были лепестки багровых бархатных роз. Сердце словно пропустило удар и дрогнуло болью. Аня машинально принюхалась и прижалась спиной к двери. Пахло той самой ароматической свечой с прилипчивым ванильным запахом. Она зажмурилась, пытаясь опять же на ощупь открыть все засовы, не поворачиваясь спиной к ставшей чужой комнате. Она не входила в нее, но прекрасно представляла, что там. Она помнила все так, словно это было вчера. Она тогда пришла из института домой. Уставшая, отсидев пять пар. И зачем их столько? Она не сразу почувствовала этот запах, его перебивал аромат борща, который сварила мама. Сначала она просто наступила на эти лепестки, которые прилипли к капроновым колготкам и скользили по полу. Только тогда она рассмотрела эти багровые заплатки на полу коридора, ведущие в ее комнату. Сколько ей было тогда? Восемнадцать или девятнадцать? Она не умела бояться так сильно, как сейчас, она была у себя дома. Так что она спокойно пошла по следам лепестков, которых становилось все больше. В ее комнате были задернуты шторы, в музыкальный центр вставлен диск, тихо играла какая-то медленная мелодия. Вокруг кровати, тоже усыпанной лепестками, стояли горящие свечи, висели металлически поблескивающие шары, отражавшие все эти свечи. Оглушительно пахло ванилью, так, что у нее немедленно разболелась голова. Над кроватью были прикреплены многочисленные фотографии из прошлого — они с Колей, она одна, селфи, они с Викой и Ритой… и надпись: «Не могу жить без тебя», а рядом стоял Николай с букетом роз. Николай, с которым к этому времени они не встречались уже полтора года! Аня наконец щелкнула засовом и едва заметно выдохнула. Что она тогда сделала? Плакала? Кричала? Ругалась с мамой, которая впустила этого гаденыша с его «романтикой»? Она не помнила. Помнила только, как выставила его из комнаты, а потом методично собирала лепестки, все до последнего! Она не рискнула тогда выйти в коридор — мама наверняка оставила Коленьку утешаться чаем с конфетами, и пройти мимо них к мусорке, чтобы выбросить лепестки, не было никакой возможности. Все, что она могла, так это выбросить их в окно.