Черный все сильнее сжимал рукой мои волосы, водя носом по моему лицу. Он сильно втягивал воздух в легкие, наслаждаясь запахом моей кожи. Я хотела закрыть глаза, чтобы выказать ему пренебрежение и притвориться, что меня это не трогает, но его дикий взгляд меня гипнотизировал и я не могла оторвать от него глаз. Не удалось скрыть, что он был для меня привлекательным мужчиной, очень в моем вкусе. Черные глаза, темные волосы, чудесные пухлые, красиво очерченные губы, многодневная щетина, которая теперь нежно щекотала мои щеки. А его тело! Длинные стройные ноги оплетали меня, могучие мускулистые руки и широкая грудь, которую можно было видеть сквозь туго натянутую майку на бретельках... - То, что я не сделаю ничего без твоего согласия, не означает, что я смогу остановиться, - прошептал он, глядя мне в глаза. Его рука в моих волосах сильно потянула меня глубже, уткнув в подушку. Я издала тихий стон. На этот звук Массимо громко втянул воздух. Осторожно и медленно просунул правую ногу между моими бедрами и крепко прижался ко мне своей мужественностью. Я почувствовала своим бедром, как сильно он хотел меня. А я чувствовала только страх. - Я хочу тебя, Лаура, я хочу иметь тебя всю... - Он водил носом по моему лицу. - Когда ты такая хрупкая и беззащитная, ты мне нравишься больше всего. Я хочу трахнуть тебя так, как еще никто не делал, я хочу причинять тебе боль и принести успокоение. Я хочу быть для тебя последним любовником... Он глухо произносил все эти слова, и его бедра ритмично терлись о мое тело. Я поняла, что игра, в которой собиралась принять участие, только началась. Мне нечего было терять, следующие триста шестьдесят пять дней я могла провести либо сражаясь с этим человеком, и тут я заранее была обречена на поражение, либо узнавая правила игры, которые он для меня готовил, и принимая в ней участие. Я медленно подняла руки за голову и положила их на подушку, проявляя покорность и беззащитность. Черный, увидев это, отпустил мои волосы и сплел свои пальцы с моими, прижав мои ладони к подушке. - Так гораздо лучше, детка, - прошептал он. - Я рад, что ты поняла. Массимо все быстрее и сильнее напирал на мое бедро своим внушительным членом, который я ощущала прямо на животе. - Хочешь меня? - спросила я, слегка приподнимая голову, так что нижней губой провела по его подбородку. Он застонал, и, прежде чем я это осознала, его язык уже раздвинул мои губы, впился в них неистово и глубоко, жадно ища мой язык. Он ослабил хватку на моих руках так, что я смогла высвободить правую руку. Занятый поцелуями, он не заметил, как я сбежала из его объятий. Я приподняла правое колено и оттолкнула его от себя, одновременно ударив его по щеке освобожденной ладонью. - Это то уважение, которое ты мне гарантировал?! -закричала я. - Еще вчера, насколько я помню, ты должен был ждать моего явного разрешения, а не намекать на неверно прочитанные знаки. Черный застыл в неподвижности, а когда повернул голову в мою сторону, глаза у него были спокойные и пустые. - Если ты еще раз меня ударишь... - Это что? Ты убьешь меня? - я отпрянула, прежде чем он закончил. Массимо сел в ногах кровати и некоторое время смотрел на меня, затем рассмеялся чистым и искренним смехом. Он выглядел, как молодой парень, которым, наверное, и был - я понятия не имела, сколько ему лет, но в данный момент он производил впечатление, будто моложе меня. - Почему ты не итальянка? - спросил он. - Это не славянский темперамент. - А сколько ты знаешь славянок? - Такую одну, мне вполне достаточно, - сказал он, забавляясь, и спрыгнул с кровати. Он повернулся в мою сторону и с улыбкой сказал: - Это будет классный год, но мне нужно научиться быстрее уворачиваться от твоих пощечин, потому что я теряю бдительность, детка. Направился к двери, но прежде чем он переступил порог, остановился и посмотрел на меня. - Твои вещи привезли, а Доменико разложил их по шкафам. Их не так много, хотя для кого-то, кто отправился в пятидневный отпуск, у тебя все равно удивительно много одежды и еще больше обуви. Мы должны позаботиться о твоем гардеробе, поэтому днем, когда я вернусь, мы поедем купить тебе одежду, нижнее белье и все, что тебе понадобится. Эта комната твоя, если ты не найдешь в доме другую, которая тебе больше понравится, тогда мы поменяем ее. Вся прислуга знает, кто ты такая, если тебе что-то понадобится, достаточно позвать Доменико. Автомобили и водители в твоем распоряжении, хотя я бы предпочел, чтобы по острову ты не путешествовала одна. Ты получишь охрану, которая постарается не попадаться тебе на глаза. Телефон и компьютер я отдам тебе вечером, но условия использования этих устройств нам еще предстоит обсудить. Я смотрела на него широко раскрытыми глазами, и думала, что я чувствую. Я не могла сосредоточиться, чувствуя на губах запах слюны Массимо. Его эрекция пульсировала в штанах, натягивая ткань и поглощая мое внимание. Бесспорно и несомненно, мой мучитель очень меня интересовал. Но я просто не могла ответить себе на вопрос, хочу ли я подсознательно отомстить Мартину за его измену или просто хочу доказать Чернлму, насколько я тверда. Массимо продолжил. - Резиденция имеет частный пляж, гидроциклы и моторные лодки, но пока тебе не разрешается их использовать. В саду есть бассейн, Доменико все тебе покажет, он будет твоим личным помощником и переводчиком, если понадобится, часть людей в доме не знает английского. Я выбрал его, потому что он так же, как и ты, любит моду, и, кроме того, вы одного возраста. - Сколько тебе лет? - бросила я ему. Он отпустил ручку и прислонился к дверному косяку. - Крестные отцы мафии должны быть старыми? Массимо прищурился и, не переставая смотреть мне в глаза, ответил:: - Я не капо ди тутти капи, они на самом деле старше, я капофамилья, то есть Дон. Но это слишком длинная история, так что если это тебя интересует, я объясню тебе это позже. Он повернулся и пошел длинным коридором, пока не исчез в какой-либо из десятков дверей. Я лежала так еще некоторое время, анализируя свое положение. Однако размышлять об этой ситуации мне вскоре надоело, и я решила хоть как-то обустроить свое время. Впервые мне довелось осмотреть поместье при дневном свете. Моя комната была, наверное, метров восемьдесят, и в ней было все, что может пожелать женщина. Например, большая гардеробная, точно такая, как из «Секса в большом городе», отличие только в том, что эта была почти пуста. Вещи, которые я взяла с собой на Сицилию, заполнили, может быть, лишь одну сотую огромного помещения. Полки для обуви сияли пустотами, провоцируя покупки, а десятки ящиков скрывали лишь атласные накладки для драгоценностей. Помимо гардеробной, у меня была также гигантская ванная комната, которую я использовала ночью, принимая душ. Тогда я была слишком ошеломлена, чтобы обратить внимание на ее впечатляющее оборудование. Большая открытая кабина имела функцию паровой сауны и поперечных массажных струй, похожих на держатели для полотенец с отверстиями. На туалетном столике с зеркалом я с восторгом обнаружила массу косметики моих любимых брендов: Dior, YSL, Guerlain, Chanel и целую кучу других. На столешнице раковины стояли флаконы духов, среди которых я нашла любимый мною аромат от Lancome Midnight Rose. В первый момент я подумала, откуда он узнал, но ведь он знал все, поэтому такая прозаичная вещь, как духи, которые, кстати, могли видеть в моем багаже, не была тайной. Я приняла душ, долгий и горячий, вымыла волосы, которые уже очень нуждались в этом, и направилась в гардеробную, чтобы выбрать что-нибудь удобное из одежды. На улице было тридцать градусов, так что я надела длинное малиновое легкое платье без спины, к нему - босоножки на танкетке. Я хотела высушить волосы, но пока одевалась, они уже высохли. Я скомкала их в небрежный пучок и двинулась по коридору. Дом немного походил на виллу династии, только в итальянской версии. Он был огромным и внушительным. Прогуливаясь в анфиладе помещений, я увидела и другие портреты «женщины-видения» Массимо. Они были невероятно красивы и изображали меня в самых разных кадрах и позах. По-прежнему я не могла понять, как это возможно, что он так точно меня запомнил. Я спустилась в сад, не встретив по пути ни одного человека. «Что за охрана?» - подумала я, прогуливаясь по ухоженным и точно спроектированным тропинкам. Я нашла спуск на пляж. На самом деле, там была пристань, где пришвартовалась красивая белая моторная лодка и несколько гидроциклов. Я сняла обувь и зашла на борт лодки. Когда я с удивлением обнаружила, что ключи лежат рядом с замком зажигания, я обрадовалась, и в голове у меня пробежал гнусный план, предусматривавший нарушение запретов Черного. Едва я дотронулась до брелка, как услышала позади себя голос. - Я бы предпочел, чтобы ты сегодня удержалась от этой экскурсии. Я испугалась и увидела молодого итальянца. - Доменико! Я просто хотела проверить, подходят ли они - сказала я с идиотской улыбкой на лице. - Могу вас заверить, что подходят, а если хотите плавать, то после завтрака это мы организуем. Еда! Уже не помню, когда в последний раз ела. Не знаю, сколько дней я провела, только спала, и в самом деле, совершенно не знала, какой сегодня день, и даже который час. При мысли о еде мой живот отозвался мне «ревом из глубины». О, я была очень голодна, но из-за всех волнений, которые в последнее время меня сопровождали, совершенно об этом забыла. Доменико знакомым мне жестом указал на спуск с лодки, подал руку и повел на помост. - Я позволил себе приготовить завтрак в саду, сегодня не очень жарко, так что там будет приятно - сказал он мне. «Ну, вообще-то, подумала я, тридцать градусов - это почти холод, так почему бы и нет». Молодой итальянец повел меня через переулки на большую террасу в задней части особняка. Мой номер, наверное, имеет балкон, выходящий на ту часть сада, потому что этот вид показался мне удивительно знакомым. На каменном полу стояла беседка, чем-то иллюзорно напоминающая столики в ресторане, где мы ели в первую ночь. У нее были толстые деревянные опоры, к которым были прикреплены огромные полотнища белой ткани, защищающие от солнца. Под вздымающейся крышей поставили большой стол из такого же дерева, как опоры, и несколько удобных кресел с белыми подушками. Завтрак был поистине королевский, так что мой голод вдруг мощно поднялся. Крупные оливки, сыры, замечательные колбасы, блинчики, фрукты, яйца - там было все, что я любила. Я села за стол, а Доменико исчез. Якобы это сервировка для одинокого завтрака, но вид и количество еды просили компаньона. Через некоторое время молодой итальянец вернулся и положил передо мной газету. - Я подумал, что вы захотите просмотреть прессу, - он повернулся и снова исчез внутри виллы. Я с удивлением смотрела на «Речь Посполитую», «избирательную», польскую версию «Вог» и несколько газеток-сплетниц. Мне сразу стало лучше, я смогла узнать, как дела в Польше. Накладывая на тарелку очередные вкусности и листая газеты, я размышляла, смогу ли я в течение следующего года именно так узнавать новости из своей страны. После окончания трапезы у меня не было сил ни на что, меня тошнило. Очевидно, сожрать такое количество еды после нескольких дней голодания было не лучшей идеей. Вдалеке, на краю сада, я разглядела лежанку с белыми подушечками и распростертым над ней пологом. Это будет идеальное место, чтобы переждать несварение желудка, оценила я, и двинулась в ту сторону, взяв под мышку оставшуюся непрочитанной прессу. Я сняла туфли и улеглась на пушистую середину деревянной лежанки, бросив рядом газеты. Я устроилась поудобнее. Вид отсюда был потрясающий: маленькие лодочки двигались по морю в медленном ритме, где-то вдалеке яхта тянула большой парашют с прицепившейся к нему парой, лазурная вода так и манила в нее прыгнуть, а выступающие из глубины монументальные скалы были обещанием чудесных представлений для любителей дайвинга. С моря дул приятный прохладный ветер, и растущая в моем теле сладкая истома заставляла меня все глубже погружаться в мягкий ворс лежанки. - Ты собираешься проспать еще один день? - Разбудил меня тихий шепот с британским акцентом. Я открыла глаза, Массимо сидел на краю лежанки и ласково смотрел на меня. - Я соскучился - сказал он, поднося мою руку к губам и нежно целуя. - Я никогда в жизни не говорил этого никому, потому что никогда этого не чувствовал. Я весь день думал о том, что ты наконец-то здесь, и мне пришлось вернуться. Частично еще ошеломленная дремотой, я лениво потянулась, кутаясь в легкое платье, которое не скрывало мои формы. Черный поднялся и встал рядом. Его взгляд снова загорелся дикой и животной похотью. - Ты можешь этого не делать? - спросил он, бросив на меня предостерегающий взгляд. - Если ты меня провоцируешь, считай, что твои действия достигли своей цели. Увидев его взгляд, я вскочила на ноги и встала перед ним. Без сапог я ему даже до подбородка не доходила. - Я просто потягиваюсь, это естественный рефлекс после пробуждения, но раз это тебя беспокоит, то, конечно, я больше не буду этого делать в твоем присутствии, - сказала я с обиженной миной. - Я думаю, ты прекрасно знаешь, что делаешь, малышка, - возразил Массимо, поднимая мой подбородок большим пальцем. - Но раз ты уже встала, мы можем ехать. Тебе нужно купить кое-что перед отъездом. - Отъездом? Это я куда-то еду? - спросила я, скрестив руки на груди. - Да, и я тоже. У меня есть кое-какие дела на континенте, и ты будешь сопровождать меня. В конце концов, мне осталось всего триста пятьдесят девять дней. Массимо заметно повеселел, и его беззаботное настроение вдруг быстро передалось мне. Мы стояли, повернувшись лицом друг к другу, как двое флиртующих на школьной площадке подростков. Между нами струились напряжение, страх, желание. Мне казалось, что мы оба испытываем одни и те же эмоции, с той лишь разницей, что мы боялись, наверное, совершенно разных вещей. Черный держал руки в карманах свободных темных брюк, его расстегнутая до половины рубашка такого же цвета показывала мелкие завитки на груди. Он выглядел аппетитно и чувственно, когда ветер развевал его ухоженную прическу. Я еще раз покачала головой, изгоняя из нее неуместные, на мой взгляд, мысли. - Я бы хотела поговорить - тихо выдохнула я. - Я знаю, но не сейчас. Всему свое время, до ужина придется потерпеть. Давай. - Он схватил меня за запястье, поднял с травы мои ботинки и двинулся к дому. Мы прошли по длинному коридору и оказались на подъездной дорожке. Я встала на каменной поверхности, словно вросла в землю. Это уже знакомое мне место напомнило пережитый ужас прошлой ночи. Массимо почувствовал, как мое запястье стало мягким и вялым. Он взял меня на руки и посадил в припаркованный в нескольких метрах от него черный внедорожник. Я нервно моргала глазами, пытаясь навести резкость и пытаясь вырваться из кошмара, который все время, как заикающаяся пластинка, прокручивался у меня в голове. - Если каждый раз, когда ты будешь пытаться выйти из дома, ты будешь терять сознание на этом месте, мне придется выезжать с другой стороны, - спокойно заявил он, держа пальцы на моем запястье и глядя на часы. - У тебя вот-вот выскочит сердце, так что постарайся успокоиться, иначе мне придется снова давать тебе лекарства, а мы оба знаем, что ты спишь после них несколько часов. Он схватил меня и посадил себе на колени. Он прижал мою голову к своей груди, запустил пальцы в волосы и начал ритмично, легко поглаживать. - Когда я был маленьким, моя мама так делала. В большинстве случаев помогало - сказал он мягко, поглаживая меня по голове. Он был полон противоречий. Ласковый варвар - этот термин идеально подходил ему. Опасный, несносный, властный и в то же время заботливый и нежный. Сочетание всех этих качеств пугало, завораживало и интриговало одновременно. Он сказал водителю что-то по-итальянски и нажал кнопку на панели рядом, отчего стекло между нами закрылось, обеспечивая конфиденциальность. Машина тронулась, а Черный продолжал гладить мои волосы. Через некоторое время я была уже совершенно спокойна, и мое сердце билось ритмично и мерно. - Спасибо - прошептала я, сползая с его колен и садясь рядом. Он смерил меня испытующим взглядом, убедившись, что я в порядке. Желая избежать его пронзительного взгляда, я выглянула в окно и поняла, что мы все время едем в гору. Я посмотрела выше и увидела великолепный вид, раскинувшийся над нашими головами. Город на скалах, мне показалось, я его уже видела. - Где именно мы находимся? - спросила я. - Вилла стоит на склонах Таормины, а мы едем в город. Думаю, тебе понравится - сказал он, не отрывая взгляда от стекла. ГЛАВА 4