— Нет, не обратил внимание. Зачем? — Зачем смотрела? — Нет, зачем ее на ужин приглашать. — Пррр… — даже не сразу нашлась Катрин с ответом. — Поужинай ее, обольсти, отведи в номер и… мне рассказывать, что наедине делают мужчина и женщина? Ты же вроде знаешь механику процесса. Или… Катрин, глядя на Никласа, замялась, при этом глаза ее заметно расширились. — Да успокойся ты со своей характеристикой, — устало покачал головой Никлас. — Если ты имеешь в виду плотское желание, то конечно, глядя на эту девушку, я испытываю вполне определенный интерес, который можно даже назвать сильным влечением. Но я как-то… — Никлас замялся, не в силах сразу найти слова. — Я не понимаю. Нам с тобой, может быть, осталось жить пару месяцев или даже недель. Попробовать хоть раз не с проституткой, ты разве не хочешь? — В данный момент я хочу понять, почему это тебя так заботит. — Но все же, ответь на вопрос пожалуйста. Катрин, заметно теряя обычное спокойствие, смотрела широко открытыми глазами. Никлас,внимательно глядя на такую неожиданную появившуюся в его жизни спутницу, совершенно не понимал, что же ее сейчас так волнует. Решил, что от нужных ему вопросов Катрин все равно разговор не уйдет, поэтому решил ответить. — Понимаешь, с проститутками мне все просто и понятно. А с обычной девушкой… Вот приведу я ее в номер, это все понятно, но потом мне же с ней разговаривать надо будет о чем-то, как-то надо будет ее до двери проводить, ничего при этом не обещая, потому что мы ведь даже не знаем, где завтра окажемся. — Что говорить, я тебя научу. — Прямо в постели научишь? Катрин вдруг покраснела — вместе со шрамами, опустив взгляд и явно растерявшись. Очень сильно растерявшись и замявшись. Резко обернувшись на шум неподалеку, увидела одного из работников отеля и вдруг схватив Никласа за руку, потащила прочь. Зашли в другой коридор, здесь Катрин посмотрела по сторонам и потянула Никлас в небольшую и тесную нишу, где они оказались почти вплотную. — Нет, научу что сказать после того как, — избегая смотреть в глаза, произнесла Катрин. — В чем все-таки твой интерес? Мы с тобой знакомы всего несколько дней, за которые ты уже несколько раз хотела… отправить меня на самых разных девушек, скажем так. Я никак не могу понять, зачем ты это делаешь. — Аргх, — невнятно выдохнула Катрин. Она покачала головой, потом положила Никласу руки на плечи и заговорила тихо-тихо, практически на грани шепота. — Теологию прогуливал? — Домашнее образование не прогуляешь. — Всякому имеющему дастся и приумножится, а у неимеющего отнимется и то, что имеет. Евангелие от Матфея, двадцать пятая глава. — Притча про зарытый талант? — вспомнил Никлас. — Да. — И? — Ты себя в зеркале видел? — Видел. Но по-прежнему не понимаю, о чем речь. Катрин вздохнула, зажмурилась. Демонстрируя состояния крайнего удивления, даже близкого к ошеломлению. Звучно выдохнула, открыла глаза. — Я поняла, — мелко покивала она. — Я все теперь поняла. Я просто не учла того, что ты из А-Зоны, а у вас же там женщин в несколько раз меньше чем мужчин. И они там, даже проститутки, весьма и весьма избирательны, даже можно сказать крайне привередливы в выборе. Так? — Н-ну… грубо конечно, но можно сказать и так, — пожал плечами Никлас. — В Е-Зоне, в Рейхе и в Империуме женщин наоборот больше чем мужчин, так исторически сложилось. И здесь на такого красавчика как ты… в общем, у тебя при желании не будет никаких проблем с тем, чтобы прямо сейчас пойти в ресторан и найти себе подругу на ночь без обязательств. Более того, тебя сейчас не осаждают случайные поклонницы только потому, что рядом мы с Маршей. Хотя та же телеграфистка тебе глазки нагло строила несмотря на мое присутствие. — У-ля-ля, — не мог не удивиться Никлас, услышав подобное неожиданное откровение. — Хорошо, ладно. Я понял, что красив и привлекателен, и не должен зарывать свой потенциальный талант обольстителя в землю. Вот только я так и не понял, зачем это именно тебе… Катрин смотрела сейчас на Никласа прямо, стоя почти вплотную, глаза ее блестели. Девушка словно была не в себе, Никлас даже напрягся чуть-чуть, ожидая чего угодно, хоть вспышки гнева хоть иного неадекватного ситуации поведения. — Теория воронка возможностей, — все так же негромко произнесла Катрин. — Изучал? — Я в Танжере учился. — Представь воронку. Суть — модель общества, воронка возможностей. Устроена она так, что стенки у нее не прямые, а изогнутые, как график квадратичной функции… — Попроще, я не артиллерист. Сверкнув глазами, Катрин сделала небольшой шаг назад и жестом показала воронку — от совсем узкой части в самом низу до раскрывающегося как цветок лилии широкого горла. Снова шагнула вперед, встав уже почти вплотную — грудь ее, туго стянутая кителем, при этом коснулась Никласа. Он заметил, обратив на это внимание. Катрин внимания не обратила, продолжив говорить негромко, с жаром. — Теперь представь шарик, который крутится по внутренней стене воронки наверху. Если он крутится быстро, то центробежная сила помогает ему, выталкивая к краю, все выше и выше. Но если шарик крутится медленно, то сила тяжести заставляет его опускаться к центру и ниже — на дно, что для нас равносильно смерти. Никлас сейчас честно пытался представить, о чем идет речь, и у него даже получалось. Но происходило это параллельно, потому что на фоне вопроса, с которого началось обсуждение, а еще от ощущения груди стоящей вплотную к нему Катрин он гораздо более ярко представлял совершенно другие картины. —…Форма воронки такова, что чем выше, тем меньше усилий дают больший результат, можно катиться спокойно и не напрягаясь. Но чем ниже, тем с большей скоростью нужно вращаться шарику, чтобы хотя бы не падать вниз. Уже совсем недалеко от самого верха тебе нужно бежать в два раза быстрее, чтобы просто остаться на месте, как в одной умной книге написано. — Льюис Кэрролл, Алиса в стране чудес, — вставил Никлас. — Мы с тобой еще недавно были на самом верху, а сейчас… — не обратила внимания на его слова Катрин, продолжая говорить. — Еще недавно я был водителем патрульного скаута, — все же перебил ее Никлас. Катрин зажмурилась, глубоко вздохнула. Выдохнула, продолжила. — Мы с тобой, как ни крути, свалились далеко вниз, и нам нужно будет не просто бежать, а мчаться быстрее ветра, чтобы удержаться и не упасть на дно окончательно, закончив земной путь. — Повторяю: на самом верху я не был. — Это неважно. Внизу и в середине у тебя остаться больше никогда не получится. Никогда, понимаешь? — Почему? — Потому что иначе тебя убьют. Я себе не просто так мозги хотела вышибить, чтобы не мучаться. Мы сейчас далеко внизу от привычного, нас ждет очень тяжелый подъем. А твои внешние данные, при желании и некотором навыке, могут позволить тебе уложить почти любую даму в постель, что может открыть нам пути в самые разные двери высоких кабинетов и домов. Мое мнение, что нельзя игнорировать такую возможность, у нас с тобой их и так немного в запасе. Никлас, от услышанного откровения, прикусил губу и головой покачал. Ему очень польстило услышанное в плане открывающихся возможностей для отношений с девушками. Но при этом откровенно не привлекли озвученные варианты открывать высокие двери уложенными в постель женщинами. — Ты сама планируешь участвовать в открытии самых разных дверей подобным образом? Никлас старался, чтобы голос его звучал спокойно и ровно. Ответ Катрин, он сам не мог сформулировать почему, был для него очень важен. — Нет. — Почему? — Этому есть две очевидные причины. — Не для меня очевидные. — Однажды Сара спросила своего мужа Абрахама, почему ему можно изменять, а ей — нельзя. Абрахам ответил: Сара, когда изменяю я, трахаем мы. Когда изменяешь ты — трахают нас. — Это из какой умной книги? — Из книги жизни. Если ты не будешь вылезать из чужих дамских коек, тебе в обществе будет оказываться всенепременный почет и уважение, многие будут стремиться заполучить тебя в друзья. Если же так буду делать я, общество — и мужчины, и женщины, отнесутся к этому крайне предосудительно. — А вторая причина? — Какая вторая причина? — Ну, того что мне по твоему плану можно и нужно открывать своим… обаянием, самые разные двери, а тебе никак. — Ты… ничего не замечаешь? — опуская закрывающий лицо плотный клетчатый платок, показала Катрин на свои шрамы. — Эм. — Вот именно! — прошипела девушка, мгновенно став похожей на разъяренную валькирию. Несмотря на злость в ее глазах, Никлас сохранил абсолютное спокойствие. — Знаешь, я не могу сказать, что посещал проституток редко. Но даже тогда, когда в помещении был включен свет, лицо — это последнее место, куда я смотрел… — Замолчи, пожалуйста. — К тому же даже со шрамами ты достаточно красива, чтобы привлекать мужское внимание, так что это не аргумент. Шрамы на лице Катрин побагровели, а сама она — побледнев, опустила взгляд.